В квартире стояла непривычная тишина. Виктор вставил ключ в замок, открыл дверь и вошёл, никого не предупредив о своём скором возвращении. Внезапный порыв ветра толкнул дверь, заставив её громко и тягуче хлопнуть. Лишь форточка, будто живая, отреагировала на его приход, издала протяжное «Ка-а-ак» и тут же вернулась в прежнее положение.
Виктор прошёл несколько шагов по коридору. Было восемь вечера — время, когда все должны были быть дома. Однако комната выглядела опустевшей: привычные вещи исчезли, со стен сняли картины и фотографии, окна остались без занавесок и цветочных горшков. Единственный предмет мебели, диван, оказался накрыт простынёй, а стол перевёрнут и отодвинут в угол. У входа сиротливо стояли старые ботинки сына. Даже коврик у двери, такой обыденный элемент, пропал. Ботинки, давно ставшие малы их владельцу, почему-то всё ещё лежали здесь. Жена не решалась их выбросить — они напоминали ей о чём-то важном. Когда-то Виктор привёз эту обувь из командировки, и сын носил её не снимая, пока ботинки окончательно не утратили свою пригодность.
Чтобы убедиться, что он один, Виктор позвал жену:
– Лена.
Ему ответила только тишина.
Где-то снизу, из квартиры соседа, донёсся звук включённого телевизора. Бархатный голос тенора заполнил пространство, отразившись эхом от пустых стен и усиливая ощущение пустоты.
Виктор кинул букет цветов и плюшевого зайца на табуретку у пустой вешалки и прошёл на кухню. Стол пустой, пустой подоконник и микроволновки нет на привычном месте. Под ботинками что-то захрустело. Виктор включил свет.
Сначала показалось, что шелуха от семечек, но нет, тараканы. В раковине тоже несколько. Живых видно не было, только неподвижные продолговатые семечки с усами.
– Ольга Петровна, а вы не знаете, Лена с Ильёй уже дома? Вот время выдалось позвонить, а она на звонок не отвечает, – Виктор набрал телефон матери жены.
– Дома, ты матери не звонил? Где им быть, минут десять как назад разговаривала, – ответила мать жены и с лёгким волнением спросила, – Когда там тебя выпишут? Протез уже сделали?
Виктор посмотрел вниз, на свою обувь, и ответил:
– Да. Хожу ещё плохо, привыкаю.
– Приезжай скорей, Витя, дома и стены лечат, мы тебя ждём.
– Да, как только выпишут, позвоню.
Виктор бросил телефон на табуретку рядом и закивал головой:
– Вижу, как скучаете, как ждёте.
Виктор снял куртку и повесил её на вешалку. В зеркале прихожей на него посмотрел совершенно седой старик. Виктор даже испугался. Словно кто-то чужой стоял напротив. Нигде, там, где он был весь последний год, зеркала в полный рост не было, там и маленького не имелось, надобности в нём совсем не было.
Виктор зашёл в ванную комнату, в небольшое круглое зеркало смотреться не стал, поднёс руки к крану и умылся. Горячая вода непривычно обожгла лицо, и такое обыденное ранее ощущение сейчас всё ещё приносило дискомфорт. Он осмотрелся, заглянул в шкафчик: мыла не было, полотенца тоже. В платяном шкафу на привычном месте лежали его вещи. Они пахли домом, спокойствием и будущим.
Супруге Виктор редко звонил — только когда в госпитале давали такую возможность. Сообщить о том, что он стал инвалидом, Виктор долго не решался. Он и сам не до конца осознал эту новую реальность, а её реакция на новости оказалась неожиданно спокойной:
– Главное, что ты жив! Возвращайся. Я твоя жена, а значит, и в радости, и в горе, помнишь? – сказала она с лёгкой улыбкой.
Тогда она смеялась, а он лишь криво усмехнулся, не найдя слов. Теперь же, стоя в опустевшем коридоре, где не осталось ни её вещей, ни следов ребёнка, он понял: всё-таки ушла. Виктор прошёл в комнату, опустился на диван и с тяжёлым сердцем прикрыл глаза. Внутри него разрасталась тишина и пустота.
Нет, он не винил её, самую близкую и дорогую сердцу женщину, понимал, что у неё вся жизнь впереди, просто хотел, наверное, чтобы ему сказали об этом раньше. Телефонные разговоры не выдавали её намерений, наоборот, радовали, такие тёплые и нужные слова Лена подбирала, подбадривала и верила. Берёг себя только ради близких, и вот.
Он так торопился, так хотел вернуться, обнять её и сына, протянуть букет самых любимых её цветов, а Илье вручить зайца. Сколько таких роликов он посмотрел, пока ехал домой.
Виктор закрыл глаза и почти сразу провалился в сон. Через полчаса раздался еле уловимый свист, тихий шорох нарастал, а потом сменился скрежетом. Виктор тут же открыл глаза, готовый упасть по отработанной за год привычке на пол.
Входная дверь открылась. Жена тут же увидела цветы и игрушку на табуретке.
– Витя! – закричала Лена и бросилась сначала на кухню, потом в комнату. Она так и держала какой-то пакет, не выпуская из рук, не разделась. Лена не дала даже ему встать, бросилась в ноги и разрыдалась.
– Что же ты не предупредил, почему не сказал, что приедешь?
Виктор снял с её головы шапку и положил рядом. Как он скучал по её волосам, по её запаху, такому родному и нужному как воздух. Он прижал её к себе и обнял.
Лена, наконец, смогла подняться и села рядом, чтобы тоже обнять мужа.
– Сюрприз хотел вам сделать, а выходит, вы мне сделали, – усмехнулся он. – Пришёл, а дома пусто, только Ильи сапожки у двери стоят.
– Да тараканов я потравила! Мы всё убрали и к твоим родителям на несколько дней переехали. – Лена вытирала слёзы, размазывая по щекам тушь. – Я пришла отмывать всё. С соседями вместе все потравили, а то спасу нет от этих рыжих, я же тебе говорила.
– Говорила, – вспомнил Виктор. – А я, было дело, подумал, что ты от меня ушла.
– Ты чего?! – возмутилась жена, улыбаясь. – Как там у вас – своих не бросаем?
– Ага.
– Всё, хватит сидеть. Собирайся, поедем к родителям, они с нетерпением ждут тебя, – сказала Лена, внимательно посмотрев на его ноги. – Сейчас вызову такси. Давай помогу, – она опустилась перед ним на колени, собираясь помочь ему обуться.
– Не стоит, Лена. Я уже справляюсь сам, привык, – мягко остановил её Виктор.
– Господи, как же я счастлива, что ты наконец дома, – улыбнулась она сквозь слёзы. – Знаешь, Илья вчера сказал, что ты ему снился. И ещё, что видел во сне большого плюшевого медведя. Будто чувствовал твой приезд.
– Значит, зайдём, купим ему медведя. Я взял зайца, но медведь тоже нужен.
– Успеем потом. Сейчас важнее другое.
– Может, по пути возьмём цветы для мамы?
– А этот букет? – она кивнула на розы.
– Это тебе.
– Мне потом, спасибо, дорогой. Сначала маме. Всё для неё.
Лена взяла телефон, чтобы заказать такси.
– Может, пройдёмся пешком? Тут всего пару остановок, – предложил Виктор.
– Пешком будем гулять летом, а сейчас я тебя везу. Отдыхай, Витя, – улыбнулась она тепло.