— Да брось ты его, Рит, — Дарина покачала головой, отпивая остывший кофе. — Саша уже слепнет на глазах, и скоро он тебе ничем не поможет. Зачем мучиться?
— Оставить Сашу вот так сразу не могу, — Рита вздохнула, откинувшись на спинку стула. — Мне же нужно получить половину его денег через развод, и… — Она внезапно запнулась, словно ей было неловко рассказывать о собственных планах. — Ты же сама знаешь, это не так просто.
— Ну, женой ты ему числиться пока будешь. Но жить-то вместе зачем?
— А как быть с загородным домом? И салон надо удержать, мне важно, чтобы репутация не пострадала.
— Салон у тебя общий на его деньги построен, так что о репутации можно пока не думать, — хмыкнула Дарина. — Вот что я предлагаю: нанимаешь ему сиделку, бросаешь его в загородном доме, пусть там тихо доживает. А ты развлекайся, занимайся своими делами. Всё равно он сейчас бесполезен.
Рита изобразила на губах лёгкую улыбку, прикрывающую сомнения. Мысль, конечно, циничная, но, с другой стороны… Саша действительно быстро слепнет, да ещё и болезни сердца у него пошли. С тех пор как он стал почти беспомощным, жизнь превратилась в постоянное напряжение.
«Сиделка… — задумалась Рита. — Может, это правда выход?»
Саша почувствовал, что серость зимы за окном уже неотличима от мрака, который поселился у него внутри. С каждым днём он видел всё меньше. Когда-то он был влиятельным мужчиной с солидным капиталом и амбициями, а теперь опирался на трость, натыкаясь на края мебели, будто блуждая во тьме.
Он сидел на кухне, надёжно запершись изнутри, и медленно считал свои потери. Жена — казалось, опора и смысл жизни — теперь относилась к нему как к обузе. Он чувствовал холод в её голосе, слышал, как она шуршит пакетами, собираясь в свой салон, и тут же выезжает в город, даже не удостоив его вопросом «Как ты?».
«Это, наверное, и есть моё наказание, — думал Саша. — Все прошлые ошибки, все обиды, которые я причинял людям… Теперь всё это вернулось, и моя слепота — расплата».
Стук в дверь прервал его мысли. Пришла Рита. Он услышал её еле различимый голос:
— Саша, открой, пожалуйста.
Он с трудом встал. Пока он добрался до замка, успел споткнуться о край ковра. Открыл дверь:
— Да?
— Я кое-что придумала, — сказала Рита, заходя в кухню. — Я хочу, чтобы ты пожил в нашем загородном доме. Там воздух лучше, врачи советуют. А я буду наведываться, когда смогу. Да и нервов меньше: здесь город шумный, а там тишина и сосны кругом.
— А ты? — Саша склонил голову набок, мрачно улыбаясь. — Ты ведь тоже хочешь тишины?
— У меня салон, работа, клиенты… Но я найду человека, который будет приглядывать за тобой. Может, так тебе и спокойнее будет?
Саша лишь усмехнулся: «Кто ж согласится сидеть в глуши, ухаживая за почти слепым мужиком…» Но всё равно кивнул: у него не было сил сопротивляться.
Дарина активно помогала Рите, ведь подруга рассчитывала по максимуму выжать выгоду из ситуации. Вскоре Дарина отыскала Вику — девушку лет двадцати пяти, которую жизнь прилично потрепала. Вика появилась в салоне Риты вечером: худощавая, с аккуратно собранными волосами и тёмными кругами под глазами. С ней был маленький мальчик по имени Максим, лет семи.
— Вы правда можете дать мне работу? — спросила Вика, прижимая сына к себе.
— Да, — ответила Рита, бросив критический взгляд на её поношенную куртку. — Но условия сложные: работа в загородном доме, там нужно ухаживать за моим мужем, он почти не видит. Убираетесь, готовите, следите за его здоровьем. Зато жильё и питание бесплатны, платить буду отдельно.
— Конечно, я согласна, — пробормотала Вика. — Нам сейчас негде жить: отец выгнал меня после смерти мамы, документы я потеряла, чтобы их восстановить — деньги нужны. Я не могу даже в садик сына устроить, нет прописки…
— Ну ничего, — Рита махнула рукой. — Документы сделаем. Всё равно мне нужно, чтобы ты там и жила.
Максим всё это время с опаской смотрел на Риту, а потом потянул Вику за рукав:
— Мам, можно мы поедем уже? Я кушать хочу.
Рита отвернулась, чтобы не выдать раздражения, и кивнула:
— Ладно, езжайте. Завтра подготовлю бумаги, и сразу переезжайте за город. Но смотри, Вика, учти: работы будет много, не сбегай.
Вика лишь вздохнула: «Куда мне бежать…»
Загородный дом, который Рита и Саша когда-то строили «для отдыха и семейного уюта», встретил Вику скрипом старых половиц и запахом припасов, хранившихся в кладовке. Саша уже находился там: его привёз водитель Риты, поставил в гостиной кресло-качалку и оставил мужчину в тишине.
Когда Вика с сыном переступили порог, Саша даже не сразу понял, кто это. Он различал лишь размытые силуэты — одна фигура повыше, вторая пониже. Обозначилась короткая сцена знакомства:
— Здравствуйте, меня зовут Вика, а это мой сын, Максим. Я буду… эээ… ухаживать за вами.
— Угу… — буркнул Саша, смяв в руках вязаный плед. — Спасибо, что пришли…
Максим зашёлся было вопросами: «А почему дядя не смотрит на нас? А что у него с глазами?» Но Вика шикнула на него, попросив тишины. Позже, когда они остались одни, Саша приободрился и попытался говорить мягче:
— Мальчик твой… хороший. Извини, что не встретил как положено. У меня сейчас… всё не так, как раньше.
Вика покачала головой, ощущая смутное волнение. Видела этого человека второй раз в жизни. Первый — когда Рита привела её на знакомство буквально на пять минут. И вот теперь Саша выглядит по-настоящему несчастным.
— Всё в порядке, — сказала она, стараясь говорить дружелюбно. — Я постараюсь создать уют. Вы не волнуйтесь.
Прошли недели. Вика чистила засорённые трубы, стирала постельное бельё и держала под контролем расписание лекарств для Саши. По назначению врача ему требовалось ежедневно капать глаза, носить специальную повязку и два раза в неделю ездить на осмотр.
Рита приезжала редко — раз в пару недель, привозила необходимое, интересовалась: «Ну как он тут?» Но обычно не задерживалась надолго. А Вика оставалась и внимательно смотрела, как Саша иногда ищет вокруг себя воздух, будто боится оступиться.
В один из вечеров Саша попросил Вику:
— Почитай мне что-нибудь, ну, журнал или газету, если найдётся. Мне скучно, а радио постоянно трещит.
— Конечно, — согласилась Вика. — У вас тут залежались старые номера газет… О чём бы вы хотели?
— Всё равно, лишь бы голос слышать, — тихо ответил он.
Она читала ему новости, рассказы о жизни разных людей, и вдруг в одной из статей наткнулась на схожие обстоятельства, когда мужчина, потеряв зрение, как будто научился видеть душой. Вика прочитала это вслух, немного сбиваясь. Саша молча слушал. Когда она закончила, он негромко сказал:
— Наверное, действительно что-то такое есть. Может быть, именно сейчас я и начал понимать, кого обидел, кого потерял. И никакие деньги не вернут того, что упущено.
Вика ощутила, как неприятным холодком память даёт о себе знать. Она давно боролась с чувством ненависти к человеку из своего прошлого, который разрушил ей жизнь. «Все мужчины одинаковы…» — горько думала она когда-то. Но смотря на Сашу, который страдает и раскаивается о чём-то своём, ей не хотелось верить, что он такой же монстр.
Настал день, когда они с Викой поехали к врачу: Саше должны были снять повязку и посмотреть, как продвигается лечение. Максим остался с соседкой, которая жила в километре от дома, но согласилась присмотреть за мальчиком.
На приёме доктор внимательно осмотрел Сашины глаза:
— Есть улучшение. Зрение может частично вернуться, если продолжим лечение. Постарайтесь избегать стрессов и следуйте указаниям.
В машине Саша сидел молча, но Вика чувствовала, что внутри него борется страх и искра надежды.
— Саша, это ведь здорово, — тихо сказала она. — У вас будет шанс.
— Да, — он с трудом выговорил, — только, боюсь, не каждый шанс заслужен.
Вскоре повязку окончательно сняли. Саша уже мог различать лица на близком расстоянии, хотя вдаль по-прежнему видел смутно. Одним из первых, кого он разглядел отчётливо, стала Вика, которая вышла к нему на веранду, когда он отдыхал в кресле-качалке. Лучи заходящего солнца падали на её бледное лицо, и Саша вдруг ощутил странное чувство: словно видел знакомые черты.
В этот момент Максим выбежал из дома с радостным криком:
— Мама, мама, смотри, я научился делать вертолётик руками! — Он стал крутиться и вертеть руками, напоминая пропеллер.
Саша замер: глаза мальчика были словно его собственные — те же тёмно-карие, такая же складка на переносице при улыбке… Сердце защемило, будто в груди зашевелилось давно забытое воспоминание.
— Вика… — негромко позвал он. — Послушай, мне кажется, я тебя знаю. Был когда-то случай…
— Не надо, — прошептала она. — Я не хочу вспоминать. Но, видимо, придётся.
Она попросила Максима сходить за водой и осталась наедине с Сашей. В глазах её был страх и решимость.
— Я видела тебя раньше, много лет назад. Думала, что смогла навсегда вычеркнуть из памяти, но судьба странно нас сводит. Я была совсем девочкой, а ты… ты был не в себе, сказал, что-то про баню, горячую воду, про игру, которая обернулась для меня кошмаром. Я тогда убежала, а потом узнала, что жду ребёнка.
Саша отчётливо вспомнил давнюю пьяную выходку: загулял с компанией, наговорил кучу гадостей чьей-то родственнице, а потом случилось то, о чём он старался забыть. Не изнасилование в прямом смысле, но очень унизительная и безответственная история… Сейчас он смотрел на Вику и понимал, что это та самая девушка. А Максим — его сын.
Слова обжигали:
— Господи… — прошептал он. — Значит, всё это время я был виновен в твоих страданиях? И сейчас ты ухаживаешь за мной, слепым…
— Не оправдывайся, — тихо сказала Вика. — Я и сама не святая, я думала, смогу тебя ненавидеть вечно. Но когда ты стал для меня не просто «тем подонком», а беспомощным больным, я растерялась. Я не рассказала ничего, потому что боялась снова пережить этот позор. Но теперь… вон он, Максим. Ты видишь, он — твоя копия.
Сашу пробила дрожь. Слёзы обожгли глаза, которые только-только начали видеть.
— Мне нет прощения, — сказал он. — Я уже не знаю, как жить дальше.
Саша несколько дней провёл в оцепенении. Когда Рита в очередной раз появилась за городом, он попросил её увезти его в город «по делам». В пути Саша молчал, а Рита болтала о новом модном окрашивании в её салоне, о подруге Дарине, о деньгах.
Приехав в город, Саша обратился к знакомому нотариусу, переписал загородный дом и часть денежных вкладов на имя Вики. Он чувствовал, что это не «расплата» и не «великая жертва»: просто так правильно. Затем Саша подал на развод, уступая Рите всё, что она требовала: половину совместно нажитого имущества, долю в салоне.
Рита не ожидала такой покладистости и даже смутилась. Но Саша был непоколебим:
— Мне не нужны твои деньги, не хочу тратить жизнь на войну. Делай что хочешь. Развод — и всё.
— Что значит «всё»? — растерянно спросила она. — Куда ты теперь?
— К Вике, — коротко бросил он. — Мне ещё надо искупить свою вину.
Рита машинально кивнула, словно не понимая до конца, что происходит. Но Саша уже решительно шагнул прочь, оставив в прошлом роскошную жизнь, праздники в ресторанах и холодную жену, которую когда-то считал «самой красивой на свете».
Саша вернулся в загородный дом уже не как хозяин. Формально дом теперь принадлежал Вике. Он застал её за чтением книжки Максиму. Мальчик задремал, утомившись за день. Увидев Сашу, Вика чуть вздрогнула:
— Что случилось? Почему ты так быстро вернулся?
— Я всё решил, — сказал он. — Дом теперь твой. И деньги тоже, чтобы ты могла жить спокойно, оформлять документы, воспитывать Максима. Я дал Рите развод…
— Правда? — Она прикусила губу, не зная, радоваться или бояться.
— Да. И теперь у тебя выбор. Или ты меня убьёшь — ты имеешь полное право, я заслуживаю самого страшного наказания за прошлое. Или… — он запнулся, дрожа от неуверенности, — станешь моей женой. Конечно, если сможешь. Я не прошу прощения. Просто… я больше не хочу жить во лжи.
Вика смотрела на него долгую минуту. Снаружи шумел вечерний ветер, гнувший ветви старой сосны у ворот. В тишине казалось, что само время замедлилось. Потом к ним подбежал Максим, проснувшийся и встревоженный:
— Мама, что происходит? — спросил он, хватаясь за мамину руку. — Ты почему молчишь?
Вика вздохнула, глядя в лицо сына. Самая главная сущность её жизни — этот ребёнок, который появился на свет из страшной путаницы и который теперь каждый день радовался простым вещам. Она всмотрелась в лицо Саши: в этих чертах уже не было высокомерия, только горечь и смирение.
— Я не могу тебе навредить, — тихо произнесла она. — Не смогла тогда, не смогу и сейчас. Максим ведь просит: «Мама, будь с папой». Да, он, кажется, догадался, кто ты.
Саша наклонил голову, а в глазах у него блеснули слёзы, которые он не стыдился показывать. Максим вдруг подошёл и робко обнял его, прижавшись к плечу.
— Значит, я не зря вернулся, — сказал Саша едва слышно. — Я постараюсь исправить всё, что смогу.
Наутро Вика приготовила завтрак, и семья, которую так трудно было назвать семьёй ещё вчера, села за небольшой деревянный стол на веранде. Солнце светило мягко, а Саша уже различал в лицах Вики и Максима не только похожесть, но и то самое тепло, которое никогда прежде не замечал.
Рита больше не приезжала. Она получила желаемое: деньги, развод, салон. Но в этом доме с высокими соснами, запахом хвои и покоя создалась новая семья.
Саша чувствовал, что жизнь теперь поменялась безвозвратно. Он не ожидал лёгкого пути — впереди придётся восстанавливать зрение, учиться быть отцом, возможно, когда-то заслужить прощение Вики, которая до сих пор не до конца ему верит. Но теперь, когда он видит их лица, его собственная тьма уже не кажется такой непроглядной.
Интересно, как одно решение может перевернуть судьбу?
Саша понимал: ему довелось родиться заново. И пусть это рождение произошло сквозь страх, вину и потерю, но за этими стенами, в тишине загородного дома, начал прорастать смысл, которого у него никогда не было.