Она взвыла от боли, но при этом махнула рукой: не останавливаться! Вокруг уже собирались люди, некоторые хотели подбежать к ней и помочь, но Мэйбелл никого не подпускала. А муж, который смеялся поначалу, бледнел с каждой минутой. Летом 1181 года баронесса Тичборн показала всем пример стойкости и твердости духа. На четвереньках!
Мэйбелл выдали замуж в шестнадцать лет, когда она была тоненькой восторженной девушкой. Барон Тичборн попросил её руки, потому что в Хэмпшире не нашлось более привлекательной и богатой наследницы. Романтично настроенная, Мэйбелл не сразу поняла, что деньги интересуют её мужа в первую очередь. Когда её привезли ко Двору, и представили королю Генриху II и королеве Алиеноре, маленькая баронесса сияла от счастья. Как ей хотелось блистать в Лондоне! Какой прекрасной ей казалась будущая жизнь!
Увы. У Роджера были другие планы. В Лондоне у него имелась своя дама сердца, и, едва Мэйбелл оказалась «в положении», он отвез супругу в глушь.
— Вам нужен покой и свежий воздух. – Терпеливо сообщил барон. – Суета большого города может плохо сказаться на ребёнке! Речь идёт о наследнике древнего рода!
Вот и получилось, что Мэйбелл в положенный срок разрешилась от бремени сыном, а счастливый отец был далеко. Позже барон примчался, горделиво вынес сына из замка и показал своим вассалам – глядите, какой будет рыцарь! Но про Мэйбелл словно забыл. Вскоре Роджер уехал, а его молодая супруга грустно осталась ждать у окна. Она писала ему письма, но в ответ получала краткие сухие послания.
С тех пор так и повелось. Барон Тичборн приезжал на два-три месяца, пока не убеждался, что Мэйбелл снова понесла, а потом оставлял её одну. Дети у этой пары оказались на редкость крепкими и здоровыми – из девяти малышей умер только один. Мэйбелл понимала, что выполнила свой долг жены и матери, и теперь она совершенно не нужна мужу. И его обещания привезти её, наконец, в Лондон, и позволить бывать при Дворе – это не более, чем пустые слова.
Ей было всего тридцать два года, когда её состояние стало заметно ухудшаться. Вскоре Мэйбелл уже не покидала своих покоев. Ноги не слушались её!
Она пыталась передвигаться по замку с помощью прислужницы и старшей дочери, но это причиняло ей боль. Тогда женщина стала больше времени заниматься рукодельем, от недостатка движения она стала полнеть. Когда Роджер вернулся домой под Рождество, супруга увидела на его лице брезгливое выражение – какой некрасивой стала некогда тоненькая Мэйбелл!
А потом, перед Благовещеньем, Мэйбелл поняла: похоже, её дни сочтены. И она решила устроить бесплатную раздачу хлеба для бедняков, чтобы те помолились о ней, о несчастной женщине, которая всю жизнь провела возле окна… Леди Мэйбелл позвала своего мужа, Роджера и попросила выполнить её последнюю волю.
— Хлеб нынче дорог. – Веско ответил барон Тичборн. – Вы разорите нас этой прихотью!
— Мне осталось недолго. – Прошептала Мэйбелл. — Прежде я мало о чём вас просила.
— Хорошо. – С нажимом произнес Роджер. – Тогда слушайте. Я готов раздать хлеб только на ту сумму, которая будет равна доходам с земли. С земли дома Тичборн, разумеется. Но лишь с той, которую вы сможете сами обойти.
И он победоносно посмотрел на жену. Мэйбелл практически не ходила! Какую землю она смогла бы обойти!
В душе женщины клокотало столько возмущения, что она превозмогла боль. Попросила дочерей и служанок помочь ей спуститься. Сделала шаг и… упала у ступеней замка. А потом встала на четвереньки и поняла, что таким образом, пожалуй, она сможет передвигаться. Ей потребовались все силы, все мужество, чтобы ползти вперед. Гнев подбадривал ее. Решимости только прибавлялось!
Прислуга ахнула. Дети умоляли мать вернуться домой, но Мэйбелл только посмеивалась. Она сумела ползком, на четвереньках, обойти почти двадцать три акра! А потом вернулась в замок. Тяжело дыша, Мэйбелл высказала свою волю:
— Весь доход с той земли, которую я обошла, пойдет на раздачу хлеба. И вы сделаете это. И будете делать каждый год 25 марта! Если вы не выполните мою волю, дом Тичборнов падет.
Вокруг зашумели.
— Я не закончила! – Властно перебила леди Мэйбелл. – Дом Тичборнов падет, когда у одного из баронов родится 7 сыновей. А у его старшего сына – 7 дочерей. Но всё можно исправить, если не забывать о бедных!
После этого довольно скоро леди Мэйбелл умерла. А её дети были так впечатлены её словами, что на следующий год, 25 марта, устроили раздачу хлеба. И потом тоже… И традиция соблюдалась неукоснительно целых шестьсот лет!
Но вот одному из потомков Мэйбелл, барону Генри Тичборну, надоело выбрасывать деньги на ветер. Он видел, что каждый год к его дому стекается куча бродяг и бедняков. Они топтали его лужайку. Они съедали девятьсот буханок! «Упразднить!» — Решил сэр Генри. И первый раз 25-го марта никто ничего не получил.
Этот бедолага не учел, что он был тем самым бароном, у которого было семь сыновей. А у старшего сына – семь дочерей. И ни одного наследника-сына! Случилось ровно так, как завещала Мэйбелл…
Так что старшая ветвь рода Тичборн прервалась, титул переходил от одного брата к другому, а потом и вовсе к дальней родне… Затем Тичборны оказались замешаны в одно крупное судебное разбирательство и едва не разорились совсем. На судебные издержки ушли 80 тысяч фунтов… А всего-то надо было не жалеть хлеб для бедняков!
Но однажды один из новых баронов Тичборн разбирал старые семейные документы и наткнулся на запись об этой невероятной легенде. Вытирая испарину со лба, он приказал немедленно готовить хлеб. 25-е марта должно было наступить на следующий день! И тогда традиция продолжилась. И Тичборны существуют по сей день!
А ведь одна леди спокойно и очень чётко предупреждала. Не зря она ползала на четвереньках!