Семья Ивановых жила обычной жизнью, где каждый знал своё место. Анастасия командовала кухней и воспитанием сына, Алексей приносил зарплату и старался не попадать под горячую руку ни жене, ни матери, а восьмилетний Артём верил в чудеса. Последнее обстоятельство особенно раздражало бабушку Людмилу.
Женщина считала себя реалисткой. Она пережила развал страны, дефицит и перестройку, поэтому к сказкам относилась как к вредной выдумке. Каждый раз, когда внук начинал рассуждать о Дедушке Морозе, её лицо каменело. Настя перехватывала эти взгляды и торопливо уводила разговор в другое русло.
– Людмила, прошу вас, не надо, – говорила она свекрови раз за разом. – Пусть ребёнок ещё побудет ребёнком.
– Жизнь его всё равно научит, – отвечала та сухо. – Зачем тянуть? Обманываете мальчика, а потом он вам же и предъявит.
Но Настя стояла на своём. Она помнила, как сама в детстве ждала чуда, и хотела подарить сыну эту радость. Артём был мальчиком серьёзным, начитанным не по годам, но в Деда Мороза верил свято. Писал длинные письма, старательно выводя буквы, просил подарить конструктор и книгу про динозавров.
За неделю до праздника Людмила приехала в гости на новогодние праздники. Настя ненадолго вышла в магазин за продуктами, попросив свекровь присмотреть за внуком. Та кивнула, и женщина убежала, даже не подумав, что совершает роковую ошибку.
Артём сидел за столом, увлечённо раскрашивая открытку для Деда Мороза. Людмила наблюдала за ним, и что-то внутри неё щёлкнуло. Она не выносила фальши. Не могла смотреть, как ребёнка кормят иллюзиями.
– Артём, иди сюда, – позвала она внука.
Мальчик послушно подошёл, всё ещё держа в руках фломастеры.
– Садись, – бабушка указала на стул напротив. – Я должна тебе кое-что рассказать.
Она произнесла это спокойно, будто сообщала о том, что суп готов. Артём уселся, глядя на неё большими глазами.
– Ты уже большой мальчик, – начала Людмила, складывая руки на коленях. – И должен знать правду. Деда Мороза не существует. Это сказка. Все подарки покупают родители.
Тишина повисла в комнате. Мальчик замер, словно не понял её слов. Потом его лицо медленно побледнело. Он не заплакал, не закричал, просто встал и молча ушёл к себе. Людмила осталась сидеть, довольная собой. Наконец-то ребёнок узнал правду.
Настя вернулась с двумя тяжёлыми пакетами, запыхавшаяся и раздражённая. В магазине были огромные очереди, кассирша работала медленно, а впереди стояла женщина, которая полчаса выясняла, почему у неё не проходит оплата по карте.
– Людмила Васильевна, помогите разобрать, – крикнула она, сбрасывая обувь.
Свекровь вышла из комнаты с невозмутимым видом. Они молча разложили продукты по полкам. Настя заметила, что Артёма не слышно, хотя обычно он первым прибегал встречать её.
– Где сын? – спросила она, и что-то в голосе свекрови заставило её насторожиться.
– В своей комнате, – ответила та. – Мы тут поговорили.
Сердце Насти екнуло. Она пошла в детскую. Артём лежал на кровати лицом к стене. Женщина села рядом, положила руку на плечо сына.
– Что случилось? – спросила она тихо.
Мальчик молчал. Настя гладила его по спине, ждала. Наконец он повернулся, и она увидела красные глаза.
– Бабушка сказала, – выдавил он, – что Деда Мороза нет. Что вы меня всё время обманывали.
Холод разлился по телу Насти. Она почувствовала, как внутри неё поднимается ярость, какой она не испытывала никогда. Но ребёнок смотрел на неё, ждал ответа, и она не могла себе позволить сорваться.
– Спи, – сказала она, целуя сына в лоб. – Утром поговорим.
Когда дверь детской закрылась, Настя вернулась на кухню. Людмила стояла у плиты, помешивая что-то в кастрюле, как ни в чём не бывало.
– Как вы могли? – Настя говорила тихо, но каждое слово было пропитано яростью. – Какое вы имели право?
Свекровь повернулась, и на её лице не было ни тени раскаяния.
– Я имею право как бабушка, – ответила она. – Ребёнок уже большой. Вы его держите в иллюзиях, а потом он узнает правду от чужих людей и обвинит вас во лжи.
– Он наш сын, и мы решаем, когда ему и что говорить.
– А я не могу смотреть, как его обманывают, – Людмила положила ложку, скрестила руки на груди. – Дети должны видеть жизнь такой, какая она есть.
В дверях появился Алексей. Он вернулся с работы и сразу почувствовал напряжение в доме.
– Что происходит? – спросил он, глядя на жену и мать.
– Спроси у своей матери, – Настя говорила сквозь зубы. – Спроси, какую она устроила благотворительность.
Муж перевёл взгляд на Людмилу. Та рассказала, не упуская ни одной детали, с гордостью человека, который совершил подвиг.
– Мама, это было неправильно, – произнёс Алексей после паузы.
– Неправильно? – Людмила выпрямилась. – Значит, вам здесь была нужна не помощь, а кукла, которая будет молчать и поддакивать? Прекрасно.
Она прошла в комнату, начала собирать вещи. Настя стояла, скрестив руки, и смотрела, как свекровь складывает свою одежду в сумку. Алексей метался между ними, пытаясь что-то сказать, но слова застревали в горле.
– Мама, подожди, – начал он, но женщина отмахнулась.
– Я не останусь там, где меня считают врагом, – Людмила застегнула молнию на сумке. – Вы сами разбирайтесь со своим воспитанием.
Она вышла, хлопнув дверью так, что задрожали стены. Алексей и Настя остались стоять в коридоре. Муж смотрел на жену растерянно, ожидая, что она скажет. Но та молча повернулась и ушла к себе.
Новый год встречали втроём. Настя приготовила угощение, Алексей поставил ёлку, но праздника не получилось. Артём сидел на диване, глядя на подарки под украшенным деревом, и не было в его глазах прежнего восторга. Он знал теперь, кто их купил, и магия исчезла.
– Тебе нравится конструктор? – спросила Настя, пытаясь оживить атмосферу.
– Да, – ответил сын без энтузиазма.
Они сидели, жевали салат, смотрели передачи по телевизору. Всё было правильно и красиво, но пустота заполняла комнату. Артём рано ушёл спать, сказав, что устал.
Когда в доме стало тихо, Алексей решился заговорить. Они сидели на диване, перед ними догорали свечи.
– Она же не со зла, – начал он осторожно. – Мама просто считает, что так правильно.
Настя повернулась к нему. В её глазах была холодная обида.
– Она сознательно разрушила веру нашего ребёнка, – произнесла она медленно. – А ты ей даже толком ничего не сказал.
– Я пытался, – Алексей вздохнул. – Но она моя мать.
– А Артём твой сын, – Настя встала. – Но ты предпочёл не обидеть мамочку. Очень благородно.
Она ушла в спальню. Муж остался сидеть один, глядя на остатки праздника. Ёлка мигала огоньками, на столе остывали недоеденные блюда, а в доме царила тишина.
Утром Настя проснулась с тяжёлой головой. Алексей уже сидел на кухне, пил кофе. Они обменялись формальными фразами.
Артём ходил тихий. Он играл с новым конструктором, но без прежнего увлечения. Настя пыталась развеселить его, придумывала игры, но мальчик оставался отстранённым. Он простил родителей, но что-то в нём погасло.
– Она не хотела навредить, – говорил Алексей. – Просто у неё такие взгляды.
– Взгляды? – Настя усмехнулась. – Она отняла детство нашего сына ради своих принципов. И ты её защищаешь.
Муж замолчал. Он понимал, что жена права, но не мог отречься от матери.
Конфликт не разрешился. Он просто перешёл в хроническую форму. Настя продолжала носить в сердце обиду на свекровь. Алексей разрывался между двумя женщинами, пытаясь угодить обеим. А Артём учился жить в мире, где чудес не существует.
На следующий год Людмила снова хотела приехать встречать Новый год с семьёй сына, но Настя категорически ей отказала. В этот раз Алексей принял сторону супруги.
