— Щедрая у тебя душа! Предательство смогла простить! – Виктория Петровна покачала головой. – Я бы не смогла! Но и Митя твой, конечно, старается! Искупает!
— Мама? – насторожилась Нина. – О каком предательстве речь?
— Доченька, ты не думай, что мама старая и ничего уже не понимает! – Виктория Петровна снисходительно улыбнулась. – Я же вижу! И ты вся дерганая, и Митя твой стараться начал!
А с чего? Понятно! Налево мужик сходил! Повинился! А ты, ради семьи и деток, простила! Я бы не смогла!
— Мама, ты меня пугаешь, — настороженно произнесла Нина. – Не ходил Митя налево! И не и в чем не винился! Или ты что-то знаешь?
— Доченька, тут знать не надо! – веско сказала женщина. – Глаз достаточно! Митя твой прямо выслуживается!
А с чего? Только провинившийся муж так для семьи старается! Да и резко у него перемена произошла! Но я думала, что ты знаешь! А так, выходит, я зятя сдала…
— Некрасиво получается, — закивала Нина. – Только я одна, выходит, не в курсе! Давай, мама, открывай дочке глазки! У нас, кажется, скандал намечается!
— А может, не надо? А? – Виктория Петровна сконфуженно улыбнулась. – Вроде как, уже пару месяцев с того прошло. А Митя делами уже, считай, половину искупил!
— Нет, уж, мама! Рассказывай о своих подозрениях! – Нина напряглась. – Такое и я простить не смогу!
— Нина, да, что тут рассказывать? – смутилась Виктория Петровна. – Оно же невооруженным взглядом видно, как Митя изменился!
Да и вообще, обстановка у вас в доме другой стала! Да, ты просто вспомни, как вы раньше жили, а как сейчас!
— Ну-у, — протянула Нина.
— Доча, а я тебе говорила, что его командировки до добра не доведут! – с укором произнесла Виктория Петровна. – Хотя, как оно сейчас у вас хорошо все стало, так, может, и лучше, что он вину чувствует и искупает!
Нина задумалась. Сложно было не согласиться. Митя себя действительно в последнее время стал вести несколько иначе.
Особенно, если сравнить с тем, как у них раньше было. И долго же было, а месяца два назад…
— Что ж там в августе в командировке-то было, — задумчиво произнесла Нина. – После нее Митя каким-то встревоженным вернулся… а потом притих, что ли…
***
Когда сталкиваются две стихии, это не может пройти без последствий. Если это не катастрофа, то, как минимум, большие проблемы для всех.
От брака Нины и Мити никто не ждал чего-то хорошего. Оба они были импульсивными, резкими, энергичными и категорически шумными. Когда только они еще встречаться начали, кто-то из друзей пошутил:
— Надо им подарить океанский круиз! И высадить где-нибудь на необитаемом острове! Хоть так спасем человечество от этого кошмара!
Мало того, что от брака никто ничего хорошего не ждал, так и самого брака не ждали. Да, не верили люди, что Митя с Ниной не переругаются еще до ЗАГСа.
А они, не только прошли все сложности построения отношений, но и поженились.
Удивительно, но развода по горячим следам не случилось. Даже быт их не развел. И рождение детей не смогло их разлучить.
А то, что они покрикивали друг на друга в режиме обычного общения, стало нормой в семье.
А семья, она и есть семья. Все по классике. Оба работают, оба ненавидят напрягаться сверх необходимого, оба мечтают о светлом будущем и оба ждут манны небесной.
Митя, как полагается, увиливал от домашних дел и воспитания детей, а Нина его за это обкладывала разной степенью тяжести непечатными выражениями. Хотя и сама не рвалась бежать впереди паровоза на ниве семейного благополучия.
Так и Нине от Мити частенько перепадало, когда Нина ушла к соседке, и как корова языком слизала. Или, когда Нина с подружками пошла посидеть, а потом являлась поздно ночью со следами бурного веселья.
Вот, если объективно, они стоили друг друга. А со стороны их семью характеризовали, как:
— Они даны друг другу в наказание!
И еще мысль со стороны:
— Чем так жить, не проще ли развестись? Они же друг другу жизнь отравляют! И понимают же это! Или это у них соревнование, кто кому больше нервов на ноль умножит?
Чужая душа – потемки, а чужая семья – не ваше дело!
Хотя, что Нину, что Митю выводили на откровенность, с чего они, как кошка с собакой? Может, дешевле для здоровья разбежаться?
Долгим пронзительным взглядом был вознагражден вопрошающий, а потом получал развернутый ответ, суть которого сводилось к:
— А нам так хорошо! Нам так не скучно!
— Хозяин – барин! Сейчас все лечат! – отмахивались от них и просто продолжали дружить. И да, дружить было весело.
Особенно, наблюдая за супругами со стороны.
И основным замечанием было:
— Как хорошо, что у нас этого нет!
А вообще, отношения между Ниной и Митей можно описать старым анекдотом:
— Вы страдаете от скандалов с женой?
— Почему страдаю? Получаю огромное удовольствие!
И то же самое можно было сказать и от имени Нины.
Если энергетический вампиризм имеет место быть, то они были классическими представителями. И при этом питались друг другом.
С годами, а в браке Нина с Митей уже прожили четырнадцать лет, эмоциональные всплески сходят на «нет». Точнее говоря, изюминка от перепалок начала таять, пока не исчезла окончательно.
Ответственность выходила на передний план. У Нины. А Митя…
Правду говорят, что мужчины взрослеют значительно позже женщин. Митя только к рубежу сорока лет подобрался, то есть, детство еще играло.
Вот он и доводил Нину по старой памяти. Без зла, а ради удовольствия, чтобы поскандалить всласть. Но Нина уже не хотела.
У нее в голове сидели задачи совсем иного порядка. Подготовить одежду детям в школу, проверить, как сделаны уроки, приготовить и проконтролировать, чтобы все были сыты.
Уборку никто не отменял. А еще нужно было разобраться, в этом году ремонт делать или до следующего потерпит. А если потерпит, то в отпуск куда?
И Митины провокации вызывали раздражение, которое выливалось в крик. Но не тот, веселый и забавный, которого искал Митя. А в крик с желанием разорвать на месте!
Это, скорее всего, и произошло бы, если бы не работа Мити.
Он работал на фабрике механиком по ремонту оборудования. В головном, так сказать, отделении. А их фабрика имела филиалы в двух близлежащих поселках.
Так Митя со своей бригадой был закреплен за один из филиалов. И, если на филиале что-то случалось, и проблему решить своими силами не могли, туда отправлялась бригада из головного.
Такие командировки бывали не по графику, а по надобности. Но за полгода три-четыре командировки было. И уезжал, обычно, Митя на срок от двух дней до пары недель.
Если бы не эти передышки, Нина сама себе признавалась, разорвала бы мужа в клочья. И ее не остановили бы ни дети, ни срок, ни Божья воля!
А жизнь шла по накатанной колее.
В августе на филиале случилась беда. Масло для агрегатов привезли отвратительное. А простые рабочие разбираться не обязаны. Они в масленки поналивали, да в дырочки, куда велено, льют.
Машины начало клинить одну за другой. Катастрофа, если не сказать больше. Митю отправили на целый месяц.
А вот когда он вернулся, он стал совсем другой. От прежнего Мити практически ничего не осталось.
Если бы мама не заострила внимание, Нина бы и не заметила. И не замечала лишь потому, что для нее поведение Мити, когда он ее не выводил, было перерывом.
Так она каждый перерыв проживала спокойно, но с опаской очередного заскока.
А теща присмотрелась, да и заметила, что не перерыв это, а полная смена поведения.
***
— Доченька, я чего заметила? – рассуждала Виктория Петровна. – Тихий он у тебя стал. Сдержанный, ласковый, услужливый.
Я, когда пришла, он еще на работе был. А как пришел, бутерброд съел и с детьми на улицу в парк пошел. Ты у него спросила, не устал ли он, а он что ответил?
— М-м, — Нина наморщила лоб. – Он сказал, что как раз в парке отдохнет.
— Вот! И сам тебе глаз не мозолит, и еще детей свел, чтобы они тебя не доставали! А еще с уборкой тебе помогает, если сам не делает. И по магазинам стал ходить без напоминания!
И дома тебе слова поперек не скажет! «Спасибо» говорить стал, «пожалуйста». А когда он последний раз тебя на крик вывел?
— Еще до той командировки, — ответила Нина.
— Вот я и подумала, что он в той командировке сходил налево. А потом или сам признался, или добрые люди сдали. А ты его уж воспитала, так воспитала за такие проделки!
— Не признавался, и не сдали, — покачала головой Нина.
— Ну, тогда сам за собой вину чувствует, вот и искупает примерным поведением! – заканчивала расклад Виктория Петровна. – Вот он и ходит пришибленный, а не то, что раньше, заноза во всех местах!
Маму Нина проводила, а то, что она сказала, не только крепко сидело в голове Нины, но и обрастало новыми примерами, как поведение мужа изменилось.
«В любом случае, нужно его дождаться и поговорить, — решила Нина, — а потом уже будем выводы делать!»
Разговор пришлось отложить на поздний вечер, когда дети уже уснут. Не при детях же отношения выяснять?
— Я заметила, насколько сильно изменилось твое поведение, — серьезно произнесла Нина. – Не хочешь, рассказать, почему?
— Правда? – фальшиво удивился Митя. – А я не заметил!
— Не ври мне! – потребовала Нина. – Мне нужна причина! Или я придумаю ее сама! И тогда тебе мало не покажется!
— Ниночка, ты только не нервничай! – перепугался Митя. – Ничего страшного не произошло!
— А что произошло из не страшного? – поинтересовалась она.
— Тише! Тише! – Митя старался успокоить супругу.
— Не-ме-длен-но! – произнесла Нина так, что холод побежал по спине.
На филиале, куда постоянно ездил Митя, работал Гриша. Веселый мужик. Приколист. Так он и дома таким же был.
А его жена работала в пошивочном цеху.
— Маленькая такая, забавная! Голос у нее звонкий, что колокольчик! – рассказывал Митя. – Так Гришке не было большего счастья, жену довести, чтобы она своим звонким голоском на него покричала!
Он, прямо, млел от удовольствия, когда она на него глотку дерет и маленькими кулачками по груди колотит.
Так люди рассказывали, что он и дома ее достает постоянно. А у них детишки, двое мальчишек и дочка…
В этом месте рассказа Митя как-то сжался.
— Приехали мы в этот раз в командировку, а на проходной портрет с траурной ленточкой: Гришка. Люди сказали, что довел он свою куколку жену, что схватилась та за топ..ор…
— Ужас какой! – воскликнула Нина.
— А я подумал, что я же тебя тоже достаю периодически, — полушепотом произнес Митя. – За себя не так сильно боюсь, а вот как же дети после такого…
Он сглотнул и отвернулся. Нина еще услышала, что он носом шмыгнул.
Нельзя сказать, что жизнь их дальше пошла ровно и гладко. Бывали, конечно, разногласия.
Но ни Митя, ни Нина не позволяли эмоциям завладеть их сознанием. И всегда, когда приходили к решению, которое устраивало всех, они просили друг у друга прощение, что наговорили лишнего.
Через чужую трагедию Митя с Ниной осознали, что не надо доводить до предела. Лучше наступить на горло своей песне и попросить прощения, если сдержаться не смог.
