Саша вернулся с вахты в пятницу вечером, когда над городом уже сгущались сумерки. Автобус высадил его на знакомой остановке, и он, закинув потрепанный рюкзак на плечо, пошел по засыпанным снегом дворам к своему дому. Два месяца на Севере — это всегда испытание: холод, двенадцатичасовые смены, бараки, где спишь вповалку с такими же уставшими мужиками. Но деньги были нужны позарез. Квартира требовала ремонта, мать болела, да и самому хотелось наконец начать жить нормально, а не перебиваться случайными заработками.
Поднимаясь по лестнице на четвертый этаж, Саша представлял, как сейчас откроет дверь, скинет ботинки и рухнет на диван. Может, душ примет, потом разогреет что-нибудь из морозилки. А завтра — завтра можно будет выспаться до обеда, сходить к матери, проведать друзей. Жизнь казалась простой и понятной после двух месяцев промерзшего севера.
Ключ повернулся в замке легко — слишком легко. Саша нахмурился. Дверь была не заперта на второй оборот, хотя он точно помнил, как уходя, наказывал бабуле тщательно все запирать. Толкнув дверь, он замер на пороге.
Квартира встретила его запахом пыли и затхлости. Но это было не самым странным. В коридоре на полу валялись какие-то тряпки, в прихожей стояли чужие тапки — женские, розовые, с потертыми помпонами. Из кухни доносилось тихое бормотание телевизора.
— Бабуль? — позвал Саша, проходя внутрь.
Бабушка Клавдия сидела за кухонным столом и вязала что-то бесформенное из серых ниток. Увидев внука, она подняла голову, и лицо ее расплылось в улыбке.
— Сашенька! Приехал наконец! — она с трудом поднялась, опираясь на стол. — Худой-то какой стал. Сейчас я тебя накормлю.
— Бабуль, погоди, — Саша осторожно обнял ее, чувствуя, как хрупка стала эта когда-то крепкая женщина. — Что тут происходит? Чьи это вещи в коридоре?
— А, это Верочка, — махнула рукой бабушка. — Она теперь у нас живет.
— Какая Верочка? — не понял Саша.
— Ну Верочка, соседская дочка, из сто восьмой. Помнишь, дочку у Зинаиды Петровны? Муж ее бросил, совсем девочка места себе не находила. Я ей и говорю — переезжай к нам, у нас комната пустует. Ты же все равно на вахте.
Саша медленно опустился на стул. Голова гудела от усталости и от неожиданности.
— Бабуль, — начал он как можно спокойнее, — это моя комната. Я в ней живу. Помнишь?
— Ну так ты же уехал, — просто ответила она. — А у Верочки совсем беда — муж выгнал, куда ей идти ? Я не могла ее на улице оставить.
— Я уехал работать! Чтобы деньги заработать! На нас с тобой! — Саша почувствовал, как в горле подкатывает ком. — Бабушка, ты понимаешь, что я должен был вернуться?
Клавдия растерянно посмотрела на него, и в ее глазах мелькнула тень непонимания. Саша видел эти моменты все чаще за последний год — когда бабушка словно отключалась от реальности, проваливалась куда-то в свои мысли, где прошлое и настоящее перемешивались в причудливую мозаику.
— Я же хотела как лучше, — пробормотала она. — Верочка такая хорошая девочка, за мной ухаживает…
Саша прикрыл глаза ладонью. Злиться было бесполезно. Бабушке восемьдесят три, последние годы память ее играла все более злые шутки. Мать говорила, что нужно переводить ее в дом престарелых или нанимать сиделку, но Саша не соглашался. Это была его бабушка, она его вырастила, когда родители были заняты выживанием.
— Хорошо, — выдохнул он. — Где эта Верочка сейчас?
— На работе. Она в магазине у дома продавцом устроилась. Вечером придет.
Саша встал и пошел осматривать квартиру. То, что он увидел, повергло его в ступор. Его комната была заполнена чужими вещами. На полу горами лежали какие-то платья, юбки, кофты. Шкаф распахнут настежь, и там висели не его куртки и джинсы, а женская одежда. Кровать была застелена розовым покрывалом с рюшами, на подоконнике стояли горшки с какими-то чахлыми цветами. На столе — косметика, журналы, россыпь заколок и резинок.
Его вещи были небрежно свалены в углу: два пакета с одеждой, коробка с книгами и документами, гитара без чехла, прислоненная к стене.
В дверях появилась девушка лет двадцати пяти, в пуховике нараспашку, с красным носом и блестящими от холода глазами. Увидев Сашу, она остановилась, а потом расплылась в широкой улыбке.
— О, ты уже приехал! Бабуля говорила, что ты со дня на день приедешь. Я Вера.
Она сбросила пуховик прямо на пол в коридоре и прошла на кухню, оставляя мокрые следы от сапог.
— Саша, — представился он, идя следом. — Это моя квартира.
— Ну да, знаю, — Вера открыла холодильник и стала что-то искать в нем. — Бабуля все рассказала. Ты же вахтовиком работаешь? Это, наверное, круто, да? Деньги хорошие небось платят.
— Вера, — Саша постарался говорить спокойно, — мне нужна моя комната.
— А куда ж я денусь-то? — она обернулась, доставая из холодильника йогурт. — У меня своего жилья нет. Муж выгнал, сволочь такая. Бабуля меня приютила, я теперь за ней ухаживаю, в магазин хожу, готовлю. Она же совсем одна, бедная.
— Она не одна. У нее есть я.
— Ну так ты же на вахте, — Вера пожала плечами, отпивая йогурт. — Месяцами тебя нет. А я здесь, каждый день. Вот вчера , она чуть не упала в ванной, хорошо я дома была.
Саша почувствовал, как у него сводит скулы. Он провел на Севере два месяца, работал по двенадцать часов в день, таскал тяжеленные трубы в сорокаградусный мороз, терпел хамство бригадира, — и все ради того, чтобы привезти деньги домой, починить наконец протекающую трубу в ванной, заменить старые окна, обеспечить бабушку. А теперь какая-то незнакомая девица сидит в его квартире, в его комнате, и объясняет ему, что он-то, видите ли, бывает здесь редко.
— Послушай, — начал он, — я понимаю, что у тебя трудная ситуация. Но это моя квартира. Моя комната. Я здесь живу.
— Ну и чё? Я не против, — Вера улыбнулась. — Комната большая, вдвоем уместимся. Можем занавеску повесить, если ты скромный.
— Что?! — Саша даже опешил от такой наглости.
— Ну серьезно, не на улице же мне теперь жить, — она принялась за второй йогурт. — Я ж бабуле обещала, что приеду. Она на меня рассчитывает. И потом, я ж за квартиру плачу! Ну, то есть, я продуктов покупаю, готовлю, убираюсь. Это тоже считается.
— Клавдия Дмитриевна получает пенсию, — холодно сказал Саша. — И я переводил деньги на карту. На продукты и на все остальное хватало.
— Ну теперь не надо переводить, я сама все куплю, — Вера махнула рукой.
Саша вышел из кухни, чувствуя, как кровь стучит в висках. Он достал телефон и позвонил матери.
— Саш, ты дома? — мать сразу поняла по его тону, что что-то не так. — Что случилось?
— Мам, ты знала, что бабушка кого-то поселила в моей комнате?
Пауза.
— Знала, — тихо ответила мать. — Эта девушка, Вера… Клава мне звонила, спрашивала, не против ли я. Я сказала, что надо с тобой посоветоваться, но она, видимо, не стала ждать.
— И ты не могла мне позвонить?! — Саша не сдержался. — Предупредить хотя бы?
— Саш, я думала, что это временно. Думала, до твоего приезда она съедет. Бабушка говорила, что девочка в отчаянии, муж бросил, беременная…
— Беременная?! — Саша похолодел.
— Ну, она бабушке так сказала… Хотя я ее видела на прошлой неделе, живота незаметно.
Саша бросил телефон на диван и вернулся на кухню. Вера уже включила чайник и нарезала колбасу.
— Ты беременная? — спросил он в лоб.
Вера замешкалась секунду.
— Ну… это еще не точно. Надо к врачу сходить. А что?
— Ты врала моей бабушке.
— Не врала, — она тряхнула головой. — Просто… еще не знаю точно. Может быть, беременная. Задержка уже две недели.
— И ты, не зная точно, решила сказать об этом восьмидесятитрехлетней женщине с провалами в памяти? Чтобы она тебя пожалела и пустила жить?
— Я не специально! — Вера вдруг стала громче. — Мне правда некуда было идти! Он меня выгнал среди ночи, понимаешь? Я к родителям не могу, мы не общаемся. Подруги все разъехались. Я сидела в подъезде и ревела, а бабуля твоя вышла за хлебом, увидела меня и пригласила к себе. Она добрая. А ты приехал и сразу выгоняешь.
— Я никого не выгоняю, — Саша потер лицо руками. — Я просто хочу вернуться в свою квартиру после двух месяцев работы. Это нормальное желание.
— Ну так возвращайся. Кто же тебе мешает?
— В моей комнате твои вещи!
— Ну так давай вместе жить, — Вера села за стол. — Честно, мне все равно. Я даже готовить буду, если хочешь. И убираться. Главное, чтобы не на улицу.
Саша посмотрел на нее внимательнее. Девушка была худая, с острыми скулами и темными кругами под глазами. Волосы собраны в небрежный хвост, одета в старенький свитер и выцветшие джинсы. Она действительно выглядела как человек, которому некуда идти.
— Хорошо, — выдохнул Саша. — Слушай меня внимательно. Ты можешь остаться на неделю. Я найду тебе комнату в общежитии или съемную квартиру. У меня есть деньги. Помогу с оплатой за первый месяц. Но моя комната — это моя комната. Сегодня же перетащишь все свои вещи в зал, на диван.
Вера смотрела на него молча, и Саша не мог понять, что творится у нее в голове.
— А я не хочу в общагу, — наконец сказала она. — И снимать дорого. Лучше я здесь поживу. Удобно же всем. Бабуле не одиноко, мне есть где жить, ты спокойно на вахту ездишь.
— Меня надо было сначала спросить, а не обещания бабушке раздавать, — огрызнулся Саша.
— Так давай, пошевеливайся, — вдруг скомандовала Вера, вставая. — Время уже поздное, надо ужин готовить. Ты котлеты любишь? Бабуля говорила, что любишь.
И она принялась деловито хозяйничать на кухне, словно разговор был окончен. Саша стоял посреди кухни и понимал, что происходит что-то совершенно ненормальное, но он слишком устал, чтобы сейчас с этим разбираться.
Он пошел в свою комнату, разгреб гору Вериной одежды на кровати и с наслаждением растянулся поверх. Пахло чужим дешевым парфюмом. Саша закрыл глаза и попытался собраться с мыслями. Завтра. Завтра он во всем разберется. Найдет Вере жилье, поговорит с бабушкой серьезно, может, правда пора нанимать сиделку…
Разбудил его запах жареных котлет. Саша открыл глаза и с трудом сообразил, где находится. За окном была уже темнота. Часы показывали половину девятого. Он проспал почти три часа.
На кухне Вера накрывала на стол. Бабушка сидела в своем кресле у телевизора и дремала под какой-то сериал. Стол был накрыт по-домашнему: котлеты, картошка, нарезанные огурцы с помидорами, хлеб.
— Проснулся? — Вера улыбнулась. — Садись, все готово. Бабулю разбужу.
Они поужинали втроем. Бабушка была в хорошем настроении, рассказывала какие-то истории из своей молодости, которые Саша слышал уже сотню раз. Вера слушала внимательно, кивала, задавала вопросы. Было видно, что старушка к ней привязалась.
После ужина Саша помог убрать со стола, а потом все-таки решил навести порядок в своей комнате. Вера молча помогала ему складывать свои вещи в пакеты и выносить в зал. Работали они молча, и в какой-то момент Саша поймал себя на мысли, что ситуация настолько абсурдная, что даже злиться уже не получается.
— Спасибо, что не выгнал сразу, — тихо сказала Вера, когда они закончили. — Правда, мне некуда идти.
— Я знаю, — Саша вздохнул. — Но это не решение проблемы. Тебе нужно свое жилье, работа нормальная, а не продавцом в магазине за копейки.
— У меня образования нет, — она пожала плечами. — Школу только закончила.
— Можно получить. Заочно, вечернее что-нибудь.
— На что жить-то? — Вера засмеялась невесело. — Учеба платная, общага платная, жрать хочется каждый день.
Саша не нашелся что ответить. Он и сам знал, как это — когда денег в обрез, когда каждая копейка на счету.
— Неделя, — повторил он. — За неделю что-нибудь придумаем.
Вера кивнула и ушла в зал. Саша остался в своей комнате, наконец-то восстановленной, лег на кровать и уставился в потолок. Ему казалось, что он просто вернулся домой после работы, а оказался в какой-то параллельной реальности, где кто-то переписал правила игры, пока его не было.
На следующее утро он проснулся от запаха кофе. Солнце заливало комнату, и впервые за два месяца Саша не услышал будильника в шесть утра, не нужно было вскакивать и бежать на смену. Можно было просто лежать и ничего не делать.
Но расслабиться не получалось. В голове крутились мысли о том, что делать с Верой, как помочь бабушке, нужно ли нанимать сиделку или пытаться самому чаще бывать дома… А для этого надо найти работу в городе, но она не будет оплачиваться так же хорошо, как вахта…
— Саш, завтрак готов! — позвала Вера.
Он поднялся, накинул футболку и вышел на кухню. На столе ждали блины, сметана, варенье, кофе. Бабушка уже сидела за столом и намазывала блин маслом.
— Вот видишь, как хорошо, что Верочка с нами, — сказала она, увидев внука. — Готовит вкусно, за мной смотрит. А то бы я тут совсем одна чахла.
Саша сел, налил себе кофе. Вера подсела напротив.
— Я тут подумала, — начала она, — может, я правда могу на вечернее пойти? Бухгалтерию, например. Говорят, специальность востребованная.
— Хорошая мысль, — Саша кивнул. — Посмотри, где есть бюджетные места. Я помогу с подготовкой к экзаменам, если надо.
— Серьезно? — Вера подняла на него удивленный взгляд.
— Серьезно. Но при условии, что ты ищешь свое жилье. Я помогу, как смогу, но здесь ты жить не можешь постоянно.
Вера помолчала, потом кивнула.
— Договорились.
Так началась странная неделя совместной жизни. Саша искал варианты жилья для Веры, звонил знакомым, смотрел объявления. Вера ходила на работу, готовила, ухаживала за бабушкой. Иногда они разговаривали по вечерам, и Саша узнавал ее историю по частям: детдомовское детство, неудачный брак, попытки зацепиться за жизнь.
К концу недели он понял, что просто выставить ее за дверь он не сможет. Не потому что жалел — хотя и жалел тоже. А потому что она действительно нужна была бабушке. Клавдия расцвела с появлением Веры, стала живее, веселее. И Саша понимал, что оставляя бабушку одну, он обрекает ее на одиночество и медленное угасание.
— Слушай, — сказал он однажды вечером, когда они с Верой мыли посуду. — У меня есть предложение.
— Какое? — она настороженно посмотрела на него.
— Ты остаешься здесь. Живешь в зале, смотришь за бабушкой, готовишь, убираешься. Я плачу тебе как сиделке — пятнадцать тысяч в месяц. Плюс я оплачиваю твою учебу на вечернем. Взамен ты учишься, находишь нормальную работу, копишь на свое жилье. Через год-два, когда встанешь на ноги, съезжаешь. Договорились?
Вера стояла, не двигаясь, и Саша видел, как в ее глазах блестят слезы.
— Почему ты это делаешь? — тихо спросила она. — Ты меня даже не знаешь.
— Потому что бабушке с тобой хорошо, — просто ответил Саша. — И потому что все мы иногда оказываемся там, где никогда не планировали оказаться. И хорошо, когда кто-то протягивает руку.
Вера шмыгнула носом, вытерла руки о полотенце.
— Я не подведу, — сказала она твердо. — Обещаю.
Но, как ни странно, у Саши на душе было спокойно. Бабушке хорошо. У Веры появился шанс. А у него — понимание, что деньги, заработанные на Севере, пойдут не только на ремонт, но и на что-то более важное.
На людей.
