— Свои пятнадцать суток он отсидит, а вот ущерб будешь платить ты! – крикнула Надя.
— Ничего не знаю, — замахал руками Костя. – Твой муж баню разнес, пусть сам и платит!
— Костя, не зли меня еще больше! – пригрозила Надя. – Я же могу при твоей жене разборки продолжить! Думаешь, Ане это будет интересно?
— Так! Надька! Совесть имей! Родного брата готова заложить? – испугался Костя.
— Да, за то, что ты сделал, удавить тебя мало! – ответила Надя.
— Да, лучше удави! – фыркнул Костя. – Где мне сейчас триста тысяч взять?
— Не мои проблемы! – мотнула головой Надя. – Хватило ума, чтобы моего мужа на верность проверять, должно хватить и деньги найти!
— Вот ты, Костик, попал! – хохотнул старший брат Рома. – Тебе сразу говорили, плохая идея! Серега – образцовый муж! А тебе же все гнильцу найти хотелось! Ну, считай, ты ее в себе и нашел!
— Ты бы хоть молчал! – огрызнулся Костя. – В парилке он, понимаешь, спрятался! А еще температуру накрутил, что туда войти никто не мог! У самого-то сердце не екнуло?
— Пережил! – улыбался Рома. – Зато честь своей семьи отстоял! Серега, кстати, тоже! А вот ты, — Рома покачал головой. – Так и тянет с твоей женой пообщаться!
— Я тебе пообщаюсь! – пригрозил Костя. – Не посмотрю, что ты меня на пятнадцать лет старше! Так отделаю, мать родная не узнает!
— Главное, чтобы наш отец о твоих художествах не узнал! – веселился Рома. – Вот уж от кого ты получишь по полной программе!
Он в Серегу душу вложил! Как третьего сына воспитывал! А ты такую подставу устроил!
— Костя, — Надя напомнила о себе, — триста тысяч! У тебя пятнадцать суток! Денег не будет, я пойду за деньгами к твоей жене!
— Да, что вы со всех сторон-то обложили? – заметался Костя. – Я же для тебя старался! Я мужа твоего на верность проверить хотел! Кто ж знал, что он у тебя припадочный?
— Ага! – кивнул Рома. – А еще меня решил проверить! И себя заодно, чтобы скучно не было!
— Надька, ну, нет у меня денег! – заныл Костя. – У вас же есть сбережения! А я потом отдам. Может быть! – улыбка Кости была максимально заискивающей.
— Принципиально ни копейки оттуда не возьму! – заявила Надя. – Ты виноват, тебе и расплачиваться!
— Ромка, ну хоть ты дай в долг? – взмолился Костя.
— А ты у отца попроси! – рассмеялся Рома. – А еще скажи, зачем тебе деньги!
— И зачем ему деньги? – спросил, вошедший Василий Степанович, отец присутствующих.
— Машину я ударил, — нашелся Костя. – Ремонтировать надо!
— Врешь! – сказал Василий Степанович.
— Врет! – подтвердил Рома.
— Пап, ну, мне очень надо! – Костя жалобно смотрел на отца. – Надька такая же, как ее муж, с прибабахом!
Она же на самом деле к моей Аньке пойдет и все расскажет! А Анька мне последнюю шевелюру по ветру пустит!
— А что Надя должна, или не должна, Ане рассказать? – поинтересовался Василий Степанович.
Надя, немного перегибая с эмоциональностью и вставляя собственное мнение, рассказала, что случилось.
— Серегу? – вскричал Василий Степанович. – Где твоя голова была? Он же мне, как сын! Да я в него столько вложил! Я же его воспитывал! Да я же в нем человека нашел! А он волчонком был! А ты его… Ах, ты ж паразит!
***
Эта история началась в середине 90-х. А если бы не доброе сердце Василия Степановича и его светлая голова, тогда же она и закончилась. А дело было так.
В тяжелые времена каждый выживает, как умеет.
Василий и его семья спасались тем, что выращивали у себя на участке. Это была не дача, а полноценный деревенский дом с огромным участком. Так еще при его отце участок был разделен на две части. Сад и огород.
С огорода семья кормилась, а сад приносил деньги.
Яблоки и груши охотно покупали городские жители, что пролетали мимо их деревни. Правда, нужно было на трассе простаивать днями. Но за деньгами и не так далеко пойдешь!
А у Василия была семья: жена и трое детей. Нужно было кормить. Так старшему было уже двадцать. Он после армии задержался в родительском доме, чтобы с младшими помочь, да на учебу в городе накопить.
То есть, сбор и продажа яблок и груш – был едва ли не единственным способом заработать денег.
Нет, зарплата Василию и его жене Нине шла. И они ее отрабатывали. Но это были такие копейки, что иначе, как милостыня, не назовешь.
А тут покушение на сад произошло.
Ромка выловил мальчишку, который яблоки воровал. Привел в дом и перед отцом поставил.
— Ну, рассказывай, как ты до воровства дошел! – потребовал Василий.
— Из детдома я, — опустив голову, ответил мальчик. – Совсем оголодали. У директора машина новая, а мы на сизой каше сидим.
Василий присмотрелся, а все лицо мальчишки было в яблочном соке. То есть, не набрал и бежать, а на месте есть стал.
— Сколько тебе лет? – спросил Василий.
— Пятнадцать, — ответил мальчик.
— Больше одиннадцати и не дашь, — покачал головой Ромка.
— На детдомовских харчах особо не вырастешь, — тяжело вздохнул Василий.
— Милицию, что ли, вызывать? – спросил Ромка.
И спросил так, потому что так нужно было. Хотя и сам этого не хотел.
— Как тебя звать-то? – спросил Василий.
— Серега, — ответил мальчик. – Не надо милицию! Меня тогда в карцер запрут, и вообще кормить не будут!
— Это они могут, — задумчиво произнес Василий.
Минуты три была полная тишина.
— Послушай меня, Серега, — произнес, наконец, Василий. – Детей у меня трое. Ромку ты видишь, он уже взрослый, ему учиться надо ехать. Дочке девять, а младшему сыну всего пять.
С них помощники еще никакие, а помощь мне нужна! Яблоки собирать надо, в ящики складывать, да ящики в прицеп таскать! А потом и на трассе торговать!
Серега смотрел исподлобья.
— Ты ж воровать от голода пошел, а не для наживы? – спросил Василий. – Так я тебя кормить буду, как члена семьи!
— А детдом? – спросил Серега.
— А если договорюсь, согласишься? – с улыбкой спросил Василий.
Когда Василий пришел в детдом, чтобы взять опеку над Сергеем, ему его отдали без вопросов. Это ж не усыновление – опека. Пообещали только, что проверять будут приходить. Правда, до совершеннолетия Сергея так никто и не приходил.
Василий не просто взял себе помощника, а, считай, четвертым ребенком. Одел, обул, в школу устроил. Ну и отношение было соответствующее! Как к сыну!
Сначала Сергей ко всему относился с опаской. Все больше молчал. А делал только то, что говорили. Ни инициативы, ни просьб, ни предложений!
Василий знал, а еще в детдоме узнал, что Сергея его родители сдали, когда тому было шесть лет. Предали его. Вот и был Серега колючий, что тот ежик. Вот и шел Василий на колючки с открытым сердцем.
Кололся, как в стену бился. Но рук не опускал.
В восемнадцать лет опека над Серегой закончилась, но Василий из дома его гнать не стал.
— Куда ты собрался? – спрашивал он с улыбкой. – Успеешь еще своей жизнью пожить! Тебе ж в армию идти! Вот давай и поживи с нами, пока не призовут! А как вернешься, тогда и думай!
Сергей плечами пожал, мол, как скажите.
— Только ты это, после армии сюда возвращайся! А там видно будет!
Когда Сергей через год вернулся, его встречали именно, как родного сына!
— Чего мыслишь дальше делать? – спросил Василий.
— Учиться буду, — сказал Сергей. – Мне комнату дали в городе.
— А от нас в город прямой автобус пустили! – с улыбкой произнес Василий. – Полчаса и ты в центре! Может, пусть комната тебя подождет, пока ты учиться будешь? Живи с нами!
— Я ж так помогать не смогу, — покраснел Сергей. – Учиться надо.
— Ну, как сможешь, так и поможешь! Мы ж тут всей семьей! И ты тоже – наша семья!
Сергей выучился, продолжая жить с Василием и его семьей в его доме. А потом, все же, поехал обживать комнату, да на работу устраиваться.
Устроился, работать начал. Доброе отношение он помнил, но как-то стеснялся звонить или в гости ехать.
А когда ему Василий звонил, приветы передавал, Сергей смущался и старался закончить разговор, как можно быстрее.
Так еще три года прошло. А потом беда случилась.
Подставили Сергея на работе. Сначала бумажки подсунули на подпись, а потом ревизию устроили.
И повесили на Сергея такой долг, что ему три комнаты нужно было продать, чтобы половину долга отдать.
То, что его именно подставили, он прекрасно понял. Но доказать ничего не мог.
Сидел у себя в комнате и со страхом ждал, когда за ним придут. То ли посадят, то ли в лесу прикопают. А бежать было некуда. Сергей был готов принять свою судьбу.
А тут…
— Сереженька! Как же я соскучилась! – в комнату влетела Надя и повисла у него на шее. – Почему ты к нам не приезжаешь? Мы же семья!
Вслед за Надей вошел Василий Степанович.
— А чего это ты такой хмурый? Или не рад?
— Я рад, — замялся Сергей. – У меня проблемы просто…
Василий Степанович выбил из Сергея суть проблем. А потом сказал:
— Мы ж семья! Сразу бы сказал!
Василий Степанович выскреб все свои сбережения, а Ромка продал только что купленную машину, чтобы Сергей смог долг отдать.
— Мы ж семья! – сказал он Сергею. – А семья – это серьезно! Да и Надька на тебя так серьезно смотрит, что у меня спина потеет!
Василий Степанович посмотрел на дочку, а та покраснела, что маков цвет.
— О! – обрадовался он. – А вот мы и породнимся!
Двадцать лет счастливого брака осталось за спиной. А Сергей не просто проникся идеей семьи. Он за семью и для семьи готов был пойти на все!
И сколько раз было так, что кому-то в семье нужна была помощь. Так всей семьей помогали! Деньгами, руками и головами.
Как единый организм, с одним сердцем на всех, в едином пульсе жила большая семья. И не было такого, чтобы кто-то в сторону отошел или помочь отказался.
Непонятно с чего, но решил Костя, младший брат Ромы и Нади, проверить Серегу на вшивость! В смысле, на верность.
Позвал старшего брата и Сергея в баню, чтобы, так сказать, провести мужской досуг.
Ну, как водится, начинали с кваса, а там понеслась душа в рай!
Когда веселье рвалось через край, Костя набрал заветный номерок, и в общество мужчин влились банные нимфы неотягощенного поведения.
Ромка сразу в парилку спрятался, накрутив температуру, как в жерле вулкана. Туда к нему никто сунуться не смог.
Костя обнял двух нимф, а еще троих натравил на Сергея.
— Действия вашего супруга были расценены, как хулиганство, — пояснял следователь, — но материальный ущерб нужно будет возместить. Тут по списку, можете ознакомиться.
Он передал список Надежде.
— И это мы в расчет не берем ущерб, который понесли «массажистки» — следователь усмехнулся. – Поломанные ногти и оторванные ресницы — это мелочи.
Но четыре поломанных пальца и два прекрасных синяка на все лицо – уже серьезно! Но девушки претензий не предъявляли!
Надежда скрежетнула зубами.
— Нам хозяин бани предоставил видео с камер наблюдения, ваш муж сражался за свою честь, как лев! Если честно, я впервые такое видел!
И, если бы вашего супруга не взяли голышом на улице, где он убегал от «массажисток», он бы и пятнадцать суток не получил.
— Запись можно посмотреть? – спросила Надя.
— Только в качестве исключения! На такого порядочного мужа и примерного семьянина грех не полюбоваться! Копию дать не могу, простите!
***
Василий Степанович рванул из пояса ремень и, не смотря на свои семьдесят три года, отходил младшего сына, что тот две недели компрессами синяки сводил.
Как раз к выходу Сергея на свободу.
— Серега, ты прости меня, — каялся Костя. – Бес попутал! Ущерб я возместил! А ты это, замолви за меня словечко! Ну, чтобы Надька и папа меня простили! На порог же не пускают!
Сергей сам хотел Косте пятак начистить за такие проверки, но, когда оказался с ним лицом к лицу…
— Конечно, замолвлю! – Сергей похлопал Костю по спине. – Мы же семья! Только, чтобы больше проверок не было!
— Боишься поддаться? – с хитринкой спросил Костя.
— Боюсь, что ты тогда так легко не отделаешься!
— Ну, да, легко, — буркнул Костя. – Триста тысяч, скандал с женой и папкин ремень! Еще и Надька мозг грызет!
— Ладно, повинную голову меч не сечет! – Сергей обнял Костю и пошел мирить семью.
Ничего важнее нет, чем дружная семья!
