В квартире опять стоял такой крик, что уши закладывало от него. Сердце сжималось. Родители хватались за голову, не понимая, как из этого выбираться.
Четырнадцатилетняя Лиза с огненно-рыжими волосами, который превратились в гнездо, пока они катались по полу в драке: Лиза пыталась вырваться из железной хватки брата. Саша, который был на год старше, с копной светлых волос, таких же уже растрепанных, пытался схватить ее за горло.
— Отпусти! Ты что творишь, ненормальный?! — визжала Лиза, которая в этой схватке вообще-то боролась за справедливость.
— Я тебе покажу, как хватать меня со спины! Покажу! — перехватывал он ее ладони, когда Лиза его отпихивала, — В телефон я твой залез?? Так я еще не все успел прочитать! Сейчас заберу его и пролистаю все-все сообщения, которые ты там Владику строчила! И все ваши секреты, которые ты обсуждала с Дианой! Распечатаю и в школе развешу, чтобы знала!
— Это мой телефон! — кричала Лиза, прикрывая телефон собой.
Она знала — Саша не шутит. Отберет, откроет все сообщения и разошлет ее знакомым. Ничего криминального там нет, но это же личное… Поэтому за телефон билась до конца.
В самый разгар ссоры в комнату ворвались родители — мама, Яна, с пакетом картошки, который забыла бросить в коридоре, папа, Миша, с курткой в руках и ключами от машины — и со злостью в глазах.
— Дети, что здесь происходит? — громыхнул отец.
Он ухватил Сашу за кофту, разняв детей, и отволок сына подальше — к окну, чтобы между ними с Лизой было хотя бы несколько метров.
— Накинулась на меня, когда я тапки искал, даже…
— Он взял мой телефон! — выпалила Лиза, прервав попытку брата оправдаться, точнее, сочинить оправдание, — Он копался в моих сообщениях! В сообщениях, в фотографиях! Это нормально??
Оба ребенка, как назло, сидели дома на больничном, как нарочно. Простуда, банальная простуда, а дома уже апокалипсис. Хорошо хоть, что Никита и Саша не заболели, а ушли сегодня в школу…
С тех пор, как Агата и Саша появились в их жизни, конфликты стали обычным делом. Агата, на год младше Лизы, которая с порога попыталась стать тут “лидером”, и Саша, ее брат-близнец, который сначала показался более тихим, но постепенно начал показывать характер, да иногда выдавать такое, что сразу понятно, кто из этих двоих лидер. Нравится это кому-то или нет. Их родные родители… скажем так, спились, к чему стремились последние десять лет, а потом и умерли. Два года назад их не стало. Дети попали в детский дом. Но вот полгода назад Яна и Миша, движимые, как им казалось, самыми благородными побуждениями, их усыновили.
Лиза и Никита, родные дети Яны и Миши, поначалу даже пытались принять новоприбывших. Ну, знаете, привыкнуть. Да и кто их спрашивал? Родители поставили перед фактом, выслушали немало истерик, но все равно привели приемных детей. Лиза с Никитой, осознав, что ничего уже не изменится, даже попытались приспособиться. Но Саша и Агата вели себя… мягко говоря, неадекватно. Хватали чужие вещи, устраивали скандалы на пустом месте, а главное — постоянно подставляли Лизу и Никиту. Как будто специально, чтобы досталось родным детям. Ну да, специально.
Вот и сейчас.
Саша — за телефон, Лиза — за него. И выходит, что драку затеяла она. А еще он “случайно” вылил на нее весь пузырек сиропа от кашля, который стоял в зале на столе, и которым их утром лечили.
— Саша, зачем ты взял телефон Лизы? — отец попытался включить “строгого” отца, но Саша-то уже знал, что ему все простят.
— В мои сообщения он залез! Говорю же! — бесилась Лиза, — Почему у меня не спросить?? Думаешь, я просто так на него накинулась? Думаешь, мне заняться нечем??
— Лиза, подожди… — махнул отец.
— Нужны мне ее сообщения, — сказал Саша, — Хотел в одну игру с ее телефона зайти. У меня она почему-то не установилась, вот, хотел проверить… А она зажмотила! Я… Да… Сиропом плеснул, но только от обиды…
— Саша, это нехорошо. Обливать сестру сиропом, — сказал Миша и тут же повернулся к Лизе, — Лиза, но ты тоже не права. Реагируй как-то поспокойнее, — отец отел Лизу подальше от Саши, — Жалко тебе было ему телефон на минутку дать? Ну, попросил. Ты вспомни, в каких условиях они росли… И еще два года жили в детском доме… Конечно, какие-то границы у них стерты. Саше еще нужно время, чтобы понять, что такое личные границы, что такое “мое” и “твое”. Его нужно направлять, объяснять, находить подход. Подход найти, а не драться с ним! Так он никогда не привыкнет…
Лиза не верила своим ушам.
— То есть, это я еще и виновата? Пап, не городи чушь, — встрепенулась Лиза, откидывая его руку, — Все он знает про личные границы. Он за телефон схватился, чтобы меня позлить, и чтобы в переписки влезть! Не понимает он! Ага! Расскажи это кому другому.
Но папа с мамой выработали какую-то свое, неведомую стратегию по воспитанию и придерживались ее:
— Может, Саша и невоспитанный. Но я тебе уже сказал — его с детства никто и не воспитывал. Они были предоставлены сами себе. Агрессия, обида, злость, недоверие — это нормально. Будь помягче. Ты сама виновата, что не можешь найти с ним общий язык, — холодно произнесла мама, подходя к ним, — Тебе нужно быть терпимее. Вы же теперь одна семья.
В этот момент входная дверь распахнулась, и в квартиру ворвались Никита и Агата. Никита, пятнадцатилетний парень, выглядел так, будто только что сошел со страниц журнала про 80-е. Прическа, очки, куртка… Агата, ровесница Никиты, с длинными прямыми волосами, зашла следом. Молчаливая и злая, что сразу бросалось в глаза.
— А вы чего такие бледные? — спросил Никита, заметив напряжение в доме.
— А вы чего такие… хмурые? — спросила Лиза, бросив на Агату испепеляющий взгляд.
— Брата своего спроси! — швырнула сумку Агата, — Попросила как человека — дай алгебру списать, так нет же, он принципиально не согласился. Итог: за самостоятельную у меня опять двойка будет. Зачем я переходила в другую школу, если учусь теперь хуже, чем в старой? — шипела она.
Тут же влезли родители, которые раньше, кстати, осуждали любое списывание в школе.
— Как не дал? — переспросил отец, — Вы же теперь в одном классе, должны помогать друг другу!
— Она списывает слово в слово! — огрызнулся Никита, — Я уже помог с литературой — сочинение было переписано один в один. Геометрия? То же самое. Скатано все. Как на ксероксе! Я бы не жадничал, если бы меня самого потом за это не отчитывали, — прошлепал он в свою комнату.
Очевидно, что дети не поладили.
И вряд ли поладят в ближайшее время.
Яна пила валерьянку, Миша — что покрепче. Заснуть сегодня ни у кого не получилось. Мысли крутились в головах. Самые разные. Они взяли домой двух подростков, а не справляются.
Но утро субботы началось не лучше.
Все с такой же драки, только теперь Лиза вцепилась в Агату.
— Лиза! — оттащила ее мама, — Я начинаю думать, что проблема в тебе! Что опять???
— А ты посмотри сюда! — Лиза указала на ворох каких-то бумажек у нее на столе, — Все мои тетради! Рабочие, домашние… Все разорваны! Посмотри, что она сделала! Как я теперь в школу пойду?
— Агата, это правда? — Яна повернулась к приемной дочери, кажется, собираясь уже ее обвинить.
Агата спокойно кивнула.
— Да. Я хотела сегодня прогуляться в ее туфлях. Ты бы слышала, что она мне ответила! А зачем ей эти туфли, если она все равно более и никуда сейчас не пойдет? Делиться надо.
— Делиться? — Лиза истерически рассмеялась, и смех ее был истеричным, — Ты из-за какой-то обуви мне все классные и домашние работы за месяц испортила. Сочинение заново писать надо!
— Ты на больничном, тебе ничего не надо!
— А это не твоя школа для… — тут Лиза бросила взгляд на маму, — В нашей школе, если ты еще не заметила, к учебе относятся серьезно. Все задания, пока ты на больничном, нужно делать и потом сдать.
— Ой, видишь, как тебе не везет, — рявкнула Агата.
— Я сейчас и с твоими то же самое сделаю…
— Лиза, хватит! — пришел отец, — Стоили эти туфли такой истерики? В чем проблема была их дать на день сестре? Они не за твои деньги куплены, а за наши! Так что тут все общее!
— Забирай! — Лиза подняла туфли и бросила их в Агату, — А тетради? Кто мне их восстановит?
— Сама виновата, — сказала мама, — Тебе обязательно надо довести ситуацию до скандала. Сначала закрываешься ото всех, а потом причитаешь… И все у тебя виноваты.
— Закрываюсь? — Лиза смотрела на них, как на чужих людей, — Я вам скажу, что я чувствую! Я вас ненавижу! — ее голос сорвался, — За то, что притащили этих двоих! За то, что нас не спросили! За то, что не видите и не хотите видеть, во что превращается наша семья! Если вы хотели ее уничтожить, то, поздравляю, у вас получается…
Дальше ее истерика проходила уже в ванной.
Никита, который до этого молча наблюдал за происходящим, подошел к родителям.
— Пап, мам, это нечестно. Лиза права. Они постоянно ее провоцируют.
— Никита, и ты туда же? — строго спросила Яна, — Ты должен понимать, что приемным детям намного сложнее, чем родным. Им нужен наш пример, наша поддержка. Воспитание.
— Именно поэтому вы должны видеть, что они делают! — возразил Никита, — Или вы не видите?
— Мы видим, — ответил отец, — Но мы также видим, что вам, детям, нужно учиться ладить друг с другом. У детей, которые прошли через детский дом, есть свои особенности. Это нужно понимать. Представьте, что вы бы жили с пеленок с пьющими родителями, которым на вас наплевать, и не видели бы ничего хорошего, а потом вообще оказались в детдоме… Вы, к счастью, никогда не узнаете, каково это.
— Кажется, мы скоро узнаем, каково это жить с родителями, которым на нас наплевать, — прошептал Никита, уходя.
Ночь. Тишина, наступившая после очередного кошмарного дня, казалась особенно зловещей. Яна и Миша сидели на подоконнике в гостиной, их лица освещал тусклый свет уличного фонаря.
— Миша… может, мы ошиблись? — спросила Яна разглядывая фонарь и щурясь, — Может, нам не стоило брать их, не спросив у Лизы и Никиты? Они не малыши. Они подростки. У них переходный период, им тоже непросто, а тут брат и сестра… Чужие для них. Как бы нам ни хотелось, чтобы дети приняли их, как родные, такое только в сказках бывает. Может, мы ошибаемся?
Миша взглянул на соседа, который поздно вечером возвращался по протоптанной тропинке домой, слегка пошатываясь.
— Яна, мы делаем то, что считаем правильным. Им очень тяжело. Им нужно время, чтобы привыкнуть. А нам нужно время, чтобы их понять. Дети были лишены детства, с такими-то родителями. Но мы можем дать им настоящий дом, если постараемся.
— Но время идет, а ничего не меняется, — вздохнула Яна, — Лиза больше не рассказывает мне про подруг. Никита не предлагает посмотреть всей семьей фильм. Они с нами даже не разговаривают.
— Они привыкнут, — сказал Миша, — И Саша, и Агата тоже. Главное — не сдаваться.
Но внутри у них обоих поселилось сомнение.
На следующий день Лиза собрала свои вещи в два больших чемодана и перенесла их в комнату Никиты.
— Лиза, ты куда? — спросила Яна, увидев дочь, которая тащила очередной чемодан.
— В свою комнату, — ответила Лиза, не оборачиваясь.
— Но ты же только что оттуда вышла!
— Я переезжаю, — добавила она, — Мы с Никитой — в своей комнате, Агата с Сашей — в своей. С ней я больше не останусь.
— Но… это невозможно! — потрясенно сказал Миша, — Мы договаривались же, что ты разделишь комнату с Агатой, а Саша — с Никитой. Агата и Саша должны общаться с вами, привыкать, чтобы быстрее адаптироваться, а, если они там будут сидеть вдвоем и помалкивать, то вы так никогда не и найдете общий язык…
— Мы не хотим с ними общаться, — сказал Никита, появившись в дверном проеме, — А, если вам это нужно, то переселяйте их в свою комнату и общайтесь.
— Так нельзя! — заявила Яна, — Мы должны…
— Мы им ничего не должны, — закончила за нее Лиза, шмотки Саши уже выставили в коридор.
После долгих споров, которым, казалось, не было конца, Миша и Яна приняли, на их взгляд, “компромиссное” решение. Раз дети не идут на компромисс, то они тоже не пойдут. Хотите личное пространство? Забудьте. Они просто сняли дверь с петель в комнате Лизы и Никиты.
В это время в другой комнате Саша с довольной ухмылкой наблюдал за родителями через щель в двери.
— Видишь, Агат? — сказал он с предвкушением, — Теперь у нас больше шансов. Они сами сдадут нас обратно.
Агата, сидевшая на кровати и перебирающая свои волосы, не разделяла его энтузиазма.
— Саш, я не хочу обратно в детский дом…
— Какой детский дом? Если они откажутся, нас усыновит дядя Рома, — произнес Саша, — Родной дядя или незнакомые нам… сказал бы я, кто они. Так кого ты выбираешь?
— Какой дядя Рома? — Агата подняла голову, — За два года он так и не объявился. Ты серьезно веришь, что ему до нас есть дело? Ага, как бы не так…
— Он появится, — настаивал Саша, — Он просто ждет.
— Чего? Второго пришествия? Он был на похоронах родителей, он знает, куда нас забрали. Он не пришел и не придет, потому что два подростка ему даром не нужны, а ты себе что-то там нафантазировал. Саш, мне надоело придумывать, из-за чего еще поругаться с Лизой. Они сдадут нас обратно — и все, песенка спета. Давай уже мириться?
— Я сказал — нет.
Так они и жили. Миша и Яна, пытаясь искупить то, что грызло их, все больше погружались в проблемы приемных детей, все больше отдаляясь от родных.
Никита, едва поступив в университет, собрав вещи, перестал появляться дома.
Лиза последовала его примеру чуть позже. У нее появился парень, Олег, который стал для нее всем. Она даже не познакомила его с родителями. Она не могла. Для нее они были чужими людьми, которые, вместо того чтобы заботиться о своих детях, пытались “отмыть грехи” прошлого. Ведь не просто так они взяли приемных, ох, не просто так.
— Я не могу, Олег, — говорила Лиза, когда он предлагал ей поехать к ее родителям, — Они… знаешь, как дальние родственники. Они как бы есть, но общаться ты не особо хочешь. Они теперь живут в своем мире, в котором нет места для меня. Им всегда будет жаль только Сашу и Агату. То есть, я понимаю, что они пытаются искупить, но… но я не хочу расплачиваться заодно с ними.
— Что искупить? — спросил он.
— Это… сложная история, — тяжело вздохнула Лиза, — В молодости, когда мы с Никитой были еще маленькими, они отказались от ребенка в роддоме. Он болел и вскоре умер. Они хотели потом его забрать, но уже не успели. И вот теперь делают все, чтобы эту вину искупить. Чтобы доказать себе, что они хорошие люди. Но, по-моему, они просто сделали всем еще хуже.
Лиза так и не познакомила Олега с родителями.
Вскоре ушел и Саша. Он не хотел иметь ничего общего с этой семьей. Обворовав родителей, он отправился на поиски своего дяди, который, скорее всего, про них и думать забыл.
В доме остались только Агата. Агата, которая, как ни странно, стала гораздо адекватнее. Она окончила школу, нашла работу, помогала родителям. Она поняла, что ей больше некуда бежать, что нужно научиться жить здесь и сейчас.
Спустя много лет, когда жизнь уже давно шла своим чередом, Агата нашла Лизу и написала ей:
“Привет, Лиза. Это Агата. Я… я очень хочу извиниться. За все. За то, что происходило в детстве. Я была ребенком и не понимала… Я хочу сказать, что теперь я все поняла. Я знаю, что была неправа. Прости меня, пожалуйста”.
Лиза прочитала сообщение.
И она написала ответ. Короткий, но емкий.
“Я вас не знаю”
