Леся приехала домой, как только смогла. Пришлось отпрашиваться с практики, но, услышав голос бабушки, Веры Львовны, она поняла, что надо ехать срочно.
Вера Львовна открыла дверь. Вид у нее был взволнованный.
— Как мама?
— Иди смотри сама.
Леся вошла в комнату. На постели лежала ее мать, Ульяна Николаевна. Волосы были растрёпаны, лицо было опухшим от слёз, сама в ночной рубашке, но видно, что не спала. Женщина уткнулась в подушку и даже не заметила, что вошла Леся.
— Мам, ну хватит плакать! — Леся кинулась к ней. — Я приехала, как только смогла.
— Не могу! Жизнь моя кончена! Все отдам, ничего не жаль! — Ульяна рыдала так, что голос срывался. Леся с бабушкой переглянулись и не сговариваясь пришли к выводу, что ситуацию надо брать в свои руки.
Ульяна Николаевна работала медсестрой в городской больнице. Она была женщиной мягкой, доброй, всегда внимательной к пациентам. Уколы, перевязки, капельницы — всё делала быстро и безболезненно. За это её любили пациенты, а коллеги уважали.
Жила она с дочерью. Развод с мужем остался в прошлом, дочь росла, мечтая стать врачом, чтобы, как и мама помогать людям.
Уже в 15 лет Леся определилась и усиленно готовилась к экзаменам при поддержке маме и бабушки. И жизнь их, казалось, была спокойной и размеренной… Пока однажды в стационар, где работала Ульяна Николаевна, не поступила пенсионерка. К ней часто приходил мужчина по имени Роман. Он навещал свою мать и сразу обратил внимание на медсестру с лёгкой рукой, про которую говорила мать. Сначала Роман благодарил за работу, потом начал приходить словно и не к матери, а к ней. К выписке Роман и вовсе перешел на игривый тон.
— Ульяночка, миленькая, вы такая замечательная! Вы просто медсестра от бога! Руки у вас, как крылья ангела!
— Роман, вы мне льстите, — краснела Ульяна Николаевна, не привыкшая к такому откровенному вниманию от мужчин. Впрочем, вскоре мотивы Романа стали более очевидными.
— Вы бы к моей маме походили… На дом. Она жуть как не любит больницы, а ей прописали уколы еще целый месяц!
Он просил, настойчиво уговаривал, и, в конце концов, Ульяна согласилась.
Мать с сыном жили в маленькой двушке на окраине города. Добираться туда было непросто: автобус до конечной, потом ещё идти минут десять. Но раз уж Ульяна обещала, то приходилось ездить. Медсестра выполняла назначения врача и очень помогала.
За это Роман щедро «платил» ей комплиментами, а в конце был готов предложить вместо денег руку и сердце.
— Понимаете, Ульяна, у меня совсем нет сейчас работы, мама-инвалид, всё уходит на лекарства… Вот, возьмите. Всё, что есть… Больше дать не могу, — он протянул конверт.
Но Ульяна только покачала головой:
— Будем считать это волонтёрством, — сказала она и уже собралась уходить.
Роман остановил её у двери:
— Вы такая прекрасная женщина, может, мы встретимся с вами ещё?
— Вам нужен ещё курс уколов?
— Нет… Мне нужны вы.
Он говорил складно, был моложе Ульяны, вполне привлекательный, и в его глазах светился интерес. Для женщины, пережившей болезненный развод и много лет жившей без мужа, эти слова оказались неожиданными и приятными, как бальзам на душу. К тому же она любила чувствовать себя нужной. А мать Романа всегда так тепло на нее смотрела и говорила, что молится за ее здравие.
Отношения развивались неторопливо. Ульяна была осторожной, а Роман будто ждал, подстраивался.
В тот вечер Ульяна пригласила его на свой день рождения. Гостей много не планировалось: подруга, Леся и бабушка.
Дочь встретила мужчину матери настороженно, но промолчала. Вера Львовна тоже не стала вмешиваться, хотя недоверие в её глазах было заметно.
Когда гости разошлись, Ульяна призналась матери:
— Мам, я, кажется, счастлива! Он такой… Такой хороший! А его мама… просто идеальная. Жаль, что она болеет и мало ходит. Вы бы с ней поладили.
— Так они сиделку ищут или жену для Ромы? — спросила Леся, саркастично усмехнувшись.
— Мама у Ромы сама себя обслуживает. А что до замужества, так я там уже была, — смущённо сказала Ульяна.
Леся хотела возразить, но тогда у неё были свои заботы: она готовилась к поступлению в мединститут. Серьёзно обсуждать отношения матери времени не было.
Тем временем Роман всё чаще оставался у Ульяны. Мог забежать после работы, мог помочь донести сумки из магазина. Однажды он пришел и увидел, что она расстроена.
— Ты плачешь?! Что случилось?
— Дочка поступает, хочет уехать учиться в другой город…
— Так это же хорошо! — Роман радостно потер руки.
— Хорошо, да. Но я скучать буду! У меня ведь кроме них с мамой нет никого!
— У тебя есть я, милая. И я тебе скучать не дам, — сказал он уверенно.
Когда Леся поступила и уехала, в квартире стало пусто. Тогда Роман и перебрался к Ульяне Николаевне окончательно. Его квартира на окраине была маленькой, да и неудобно было Ульяне при своей квартире ехать в чужую, да еще и делить ее с другой хозяйкой. Роман не настаивал, его мать сама себя могла обслужить. Правда, приходилось отвозить ей продукты, делать процедуры и убирать в квартире, но об этом Ульяна Николаевна не думала. Главное, они с Романом стали жили вместе, а чтобы не было косых взглядов, еще через год расписались.
Роман быстро обжился в квартире, все реже посещая мать.
— Я буду работать допоздна, ты уж съезди к моей мамане, — говорил он Ульяне. И та соглашалась. Она не могла бросить пожилого человека.
Свекровь прожила недолго. Она была женщиной скромной и тихой и также тихо ушла во сне.
Ульяна Николаевна переживала потерю искренне: мать Романа относилась к ней с теплом. Роман вроде бы тоже выглядел подавленным, но довольно скоро в его голове появилась новая идея.
— Надо обменять мамину квартиру на дачный дом.
— Зачем?
— Будем сажать цветы и дышать воздухом, — сказал он.
— Может, лучше бы сдали?
— Нет, Уля. Я уже всё решил. Дачу куплю, а на остаток возьму машину.
— Разве хватит? — Ульяна Николаевна подняла брови.
— Так это же совместно нажитое! Раз нажито совместно, то и вложить надо поровну. Знаю, что у тебя есть отложенные деньги.
— Так это для дочки, к свадьбе, на будущее… — засомневалась Ульяна.
— Ещё заработаешь. Я таксовать буду, когда машину куплю. В общем, накопим.
Ульяна Николаевна подумала и сняла накопления. Машина казалась нужной, чтобы ездить на дачу. Да и Роман говорил уверенно, рассуждал так, будто он всё знает. Ульяна Николаевна ему доверяла.
Когда Леся узнала, что мать отдала деньги, которые та откладывала на ее свадьбу, то очень обиделась. Но злиться долго на маму она не могла. Понимала, что спорить бессмысленно, мать уже вложилась и деньги не вернуть.
После покупки дачи Роман всё чаще пропадал там.
— Надо посадить, прополоть, подкрасить. Дел по горло!
— Ну хорошо… У меня выходные расписаны по выездам, так что я не смогу, — отвечала Ульяна Николаевна.
Обещанная подработка в такси как-то сошла на нет. Зато появилась новая идея: выращивать кабачки на продажу.
— Кабачки все любят, — уверял он. — На рынке пойдут на ура.
Ульяна пожала плечами. У неё самой дела шли неплохо: она устроилась в частную медицинскую организацию, ездила по вызовам на дом, зарабатывала достаточно. Поэтому его фантазии её особо не волновали.
Так они и жили, пока одна из бывших коллег не рассказала Ульяне Николаевне интересный факт.
— Мне подружка-медсестра сказала, что за ней ухлёстывает мужик, уж очень похожий на твоего Романа… — прищурившись, доложила коллега.
— Глупости! Не может быть!
— Вот, она мне фотку скинула. Он приходил зубы лечить и «залечил» ей, что у неё лёгкая рука и ему бы очень нужно, чтоб она его маме уколы поделала.
— Маме? Значит, точно не он. Мать Ромы умерла… — вздрогнула Ульяна Николаевна.
— Я думаю, что тебе надо проследить за своим Романом. Он гуляет на стороне. Имей в виду. Все эти уколы лишь предлоги, чтобы заманивать молоденьких медсестричек.
Ульяна тогда знакомой не поверила. Решила, что та просто завидует, ведь ее не взяли в ту организацию, где работала Ульяна Николаевна. Женщина решила, что все это ложь…
Но вскоре Роман попался.
Однажды Ульяна Николаевна по пути с работы увидела свою машину. Женщина пригляделась и заметила, что Роман ехал с какой-то блондинкой. Сама она в тот момент тряслась в автобусе, прижатая к стеклу толпой в час пик, думая, что муж на даче «сажает кабачки».
Роман отпираться не стал.
— Ты уже не первой свежести, а я молоденьких медсестричек люблю! — сказал он не стыдясь.
Ульяна так и села. Слова коллеги оказались правдой.
— В общем, раз ты знаешь про нас с Машей, то собирай вещи и уходи, — продолжил Рома.
— Куда?! Это моя квартира, — побледнела Ульяна Николаевна.
— Мы в браке, будем всё поровну делить. Но я свою квартиру продал, так что жить мне негде. А ты с мамой можешь жить или на даче, так и быть, я тебе дачу отдам. А ты мне квартирку освободишь.
— Как же так?! А Леся?
— Она замуж выйдет и с мужем жить будет. А у меня ни кола, ни двора. А я, может, ещё ребёнка хочу! Ты-то точно мне не родишь, а Маша только рада! Она еще молодая.
Роман много чего сказал Ульяне в тот вечер, а та настолько расстроилась, что не как ни могла остановиться и плакала, уговаривая Романа одуматься.
— Так, в общем, я не хочу разводить сопли и поеду на дачу, а ты успокойся и всё приготовь к переезду, — бросил он на прощание и ушел.
Леся заподозрила неладное, когда мама не позвонила. Обычно они созванивались ежедневно, а тут мать и сама не звонит, и трубку не берет. Леся попросила бабушку поехать и проверить, что там с мамой.
Вера Львовна пришла наутро и застала дочь в слезах, бледную и осунувшуюся. Ульяна даже взяла на работе отгул по состоянию здоровья.
Вечером приехала и Леся. Вдвоём с бабушкой они пытались привести её в чувства.
— Мам, вставай. Этот проходимец не стоит ни одной твоей слезинки! — уговаривала Леся.
— Не могу! Жизнь моя кончена! — выла Ульяна Николаевна. — Он сказал мне съехать, останусь на старости лет одна и без угла!
— Никто ему ничего не отдаст! — сказала Вера Львовна.
— Нет, мама! Пусть всё забирает! Мне ничего не надо! — Ульяна была в отчаянии и зарыдала пуще прежнего.
Леся поговорила с бабушкой, и они решили: надо ставить Романа на место.
На дачу Леся поехала со своим парнем, Егором.
Роман встретил их плохо, не желая пропускать в дом.
— Не лезьте не в своё дело, — отмахнулся он. — Мы с матерью сами разберёмся. Она уже обещала мне, что выселится через неделю. И не вам ей указывать, что делать.
— Это вам, Роман, неделя, чтобы вещи свои собрать и съехать и от Ульяны Николаевны, и с этой дачи, — отчеканил Егор, расправляя плечи.
— С чего это? — Роман вальяжно раскинулся на диване, всем видом показывая, что ему плевать на слова парня падчерицы.
— Потому что совместно нажитое будет продаваться. Дача куплена в браке, машина тоже. Всё это будет продано и поделено пополам, — доходчиво объяснил парень Леси. — А если ещё раз вы явитесь к Ульяне Николаевне и будете ей нервы мотать…
Что именно сказал Егор дальше, Леся уже не слышала, ей стало душно в комнате, и она поспешила уйти на улицу. Но с той поры Роман боялся даже подходить к квартире теперь уже бывшей жены.
Роману действительно пришлось выставить на продажу дачу и автомобиль. Как бы ни говорила Ульяна Николаевна, что ей ничего от него не надо, дочь с Верой Львовной вправили ей мозги, и она получила обратно те средства, что забирала со счета для дочери. Теперь деньги ей вернулись с лихвой, правда, молодые люди подумали и решили, что лучше сложат накопления и возьмут ипотеку.
Роман исчез из их жизни. Иногда всплывали слухи: кто-то видел его со знакомой медсестрой, кто-то говорил, что он снимает квартиру. Но Ульяна старалась не слушать.
Первые месяцы были тяжёлыми. Женщина часто плакала по вечерам, долго не могла уснуть. Казалось, что все её годы ушли впустую. Она пыталась больше работать, но домой возвращалась разбитая.
Постепенно стало легче. Очень помогли мать и поддержка дочери. Но настоящая «перезагрузка» случилась позже. После рождения внучки Ульяна Николаевна, наконец, поняла, что ее смысл жизни — вот он, рядом. Пока совсем крошечный, но ради него точно стоит жить.
