Жена сказала с горечью:
-Ума не приложу, зачем ты женился на мне, Димка? Ты же не любил меня никогда!
-Любил! — возмутился он.
-Не так! Да ты и сам всё понимаешь…
И вот именно сейчас, лежа в комнате своего детства, на диване, который мать не сменила за столько лет, Дима вдруг понял всё: не полюбил Наташу так, как положено было мужу любить свою жену, потому что его сердце никогда не было свободно!..
***
Дмитрий Олегович вернулся из столицы домой. Двадцать лет!.. двадцать лет он отдал столице — это достаточный срок для любого места или человека. А ведь было время, когда Дима думал, что останется в тут навсегда… он приехал, когда только окончил институт в своей родной провинции. Поехал делать карьеру, и даже сделал её. Начинал рядовым инженером IT, а к сорока годам был директором крупной компании с хорошей зарплатой. Наемным, конечно, но директором. Создать что-то своё Дима так и не решился — слишком высокая конкуренция на рынке.
Дима так и не полюбил столицу. Он понимал, что там все деньги и перспективы. Думал, что полюбит. Город большой, красивый. Вечером есть куда пойти. В отпуск можно улететь из аэропортов в любую точку мира. В любой день можно попасть на интересное мероприятие — было бы желание. Выставки, театры. Раз Дима даже попал на самую настоящую закрытую кинопремьеру — он тогда недолгое время встречался с девушкой из киностудии. Должность у девушки была какой-то пустяковой, но пригласительные на премьеру она достать могла. На премьере Диме понравилось не слишком. Еда на фуршете была невкусной, шампанское тоже. Фильм оказался скучным. Зато в метре от себя он видел людей, которых можно увидеть в основном по ту сторону экрана. Одним словом, столица.
С той Мариной Дима встречался недолго. Потом была Света. Ира. Даша. И наконец, Наташа. На Наташе-то он и женился. Прожили вместе четырнадцать лет. Сына родили, в сад, потом в школу отправили. Сыну на момент развода исполнилось тринадцать. Жили они всё это время в квартире Наташи. Когда поняли, что брак себя исчерпал, Дима просто ушёл. Обещал Ивану, что будет навещать по выходным. Водить в кафе и на футбол, и всё, что полагается в таких случаях.
Деньги у Димы были. Но не столько, чтобы купить себе квартиру. Он представил, что в сорок три года снова будет мотаться по съемным хатам.
-Возьми ипотеку! — посоветовал друг и коллега, Никита.
Изучив грабительские проценты по ипотеке, Дима вдруг захотел домой. В свою милую серую провинцию. За двадцать лет он прилетал туда всего дважды. А так, в основном, к ним приезжала Димина мать. Она здорово помогла с маленьким Ваней, когда они с Наташей не знали, за что хвататься в первую очередь. Ну и так приезжала — у неё с невесткой сложились хорошие отношения. О разводе Дима маме еще не сказал. Как маленький, боялся реакции. Словно мама в угол поставит. Как в далеком детстве.
Дима посидел, подумал, и решил вернуться домой, в Н-ск. Позвонил Наташе. Сказал.
-Господи, ты что? С ума сошел? Ты тут деньги зарабатываешь! А там что ты будешь делать? — поразилась жена.
Бывшая жена.
-Да устал я что-то от столицы, Наташка. А вы с Иваном можете к нам в гости приехать, если надумаете. Или его на самолет посадишь, а я встречу.
-Погоди… так ты и к сыну не собираешься приезжать? — поразилась Наташа.
-Да буду я приезжать. Буду! Но часто же не наездишься. Поэтому я и говорю, что вы тоже сами могли бы приехать. Ваня с бабушкой увидится.
-Как она отреагировала, кстати?
-На что?
-На развод наш.
Дима замолчал.
-Ты не сказал ей! Харитонов, ну почему ты такой трус?! Скажи матери правду. И с отъездом твоим… подумай еще! Ну глупо ведь это. Ты тут добился неплохих результатов. И так вот уезжать… неужели самому не жаль?
Диме вроде и было немного жаль, но когда самолет приземлился в Н-ске, его вдруг охватила такая ностальгия. Дима подумал, что стал сентиментальным. Стареет. Матери он так ничего и не сказал по телефону. Решил, что расскажет, как приедет. С матерью было непросто. Елена Евгеньевна была человеком настроения, причем буквально. Хорошее настроение — демократичная мать, которая позволяет сыну жить, как он считает нужным. Плохое настроение — мать-деспот, которая знает, как Диме будет лучше. Он ехал из аэропорта домой на такси, сюрпризом, и решил не гадать, какое у матери настроение. Что будет, то и будет.
Дома Диму самого ждал сюрприз — у мамы был новый муж, о котором, к слову, она тоже не рассказала собственному единственному сыну. Маме было уже шестьдесят два года. Первого мужа, отца Димы, она похоронила семь лет назад. Это был тот самый редкий случай, когда Дмитрий летал на родину. Лично проводил отца в последний путь. Мать тогда убивалась — не приведи Господи. Рыдала, выла: «Олежее-е-ек!», чуть только на гроб не кидалась. Дима успокаивал её, говорил, что мама молодая еще. Что встретит обязательно кого-нибудь. «Никто мне не нуже-е-ен!» — голосила мать. У Димы тогда уже начались проблемы в семье, матери он даже позавидовал, несмотря на трагичность ситуации. Они с отцом и правда прожили душа в душу тридцать семь лет, неудивительно, что мать так убивается, и никого другого знать не желает. А тут — здрасьте! Сюрприз! Двойной сюрприз — сын нагрянул без предупреждения, а мама замуж вышла, никому не сказав ни слова.
Игорь деликатно удалился в комнату, Дима остался с матерью на кухне. Она как-то помолодела даже. Подтянулась, посвежела. Воистину, любовь на пользу в любом возрасте.
-Мам, ну ты даешь! А почему молчала?
-Да как-то к слову не пришлось. Думала, приедем к вам, расскажу и познакомлю сразу. А ты сам приехал. Что случилось?
-Мы развелись.
-Ох-хо-хо… ну что же? Бывает! Она же будет нам Ванечку давать?
-Мам! Ване уже тринадцать. Захочет — приедет! Ну и ты же с Наташкой нормально? В любое время можешь сама к ним съездить.
-А ты ненормально, что ли? — ахнула мать. — Врагами расстались? Сынок, что ты натворил?
-Нет-нет, расстались мирно. Не переживай! Только, мам… я ведь насовсем!
-А я вижу.
-Как?
-Да как-то вот вижу… вещи свои доставкой отправил?
-Ага!
-Ну, располагайся в своей комнате. Я ужин сейчас приготовлю. Какие планы на жизнь?
-Давай я сначала осмотрюсь, потом буду планы строить.
-Слушай! Я пока не забыла… Надя твоя квартиру продает в срочном порядке. Ей деньги нужны. У тебя же есть накопления?
Диму словно ударили под дых. Он двадцать лет старательно загонял в самые дальние углы памяти Надю. И казалось ведь, уже загнал. Да так, что не достать. Даже в самолете не думал о Наде. Не вспоминал. Но мама разрушила одной фразой все барьеры, которыми Дима отгораживался от своей первой любви много лет. Двумя словами разрушила. Просто сказала «Надя твоя…». Без злого умысла сказала — Дима был уверен. Упростила передачу информации, и только. Проще всего было сказать «твоя Надя», чтобы сразу было понятно, о ком речь. А Дима тут же вспомнил всё, и едва удержался, чтобы не согнуться от боли. Нахлынуло…
-Мам, я бы отдохнул с дороги, если можно… потом о делах поговорим, — выговорил он.
-Ступай тогда в душ, а я тебе постелю пока. Кто ж тебя ждал? Никто и не ждал! Еда не приготовлена, постель не приготовлена. Да и не убирали мы дома! Хоть бы смс прислал! Конспиратор, — незло бубнила мать.
-Я не конспиратор, мам. Я — мастер сюрпризов. И это у нас, похоже, семейное.
Мама рассмеялась. А Дима вдруг решился — спросил:
-Мам, а Надька замужем? Дети есть?
Елена внимательно посмотрела на сына:
-Была замужем. Сейчас не знаю. Детей нет. А я смотрю, тебя проняло…
-Ерунда! Столько лет прошло. Всё быльем поросло.
-Ну да, ну да, — согласилась мать. — Иди. Мойся, отдыхай. Я рада, что ты вернулся, сынок.
-Правда?
-Ну конечно! О чем ты?
Дима рассчитывал моментально уснуть, едва голова коснется подушки — в самолетах он спать не мог. Но как только лёг, в голову полезли воспоминания. Надя была его одноклассницей и почти соседкой — она жила в пятиэтажке напротив. Они приятельствовали на протяжении всего учебного процесса, а в одиннадцатом классе Диму и Надю вдруг охватило взаимное чувство. Это была она, та самая первая любовь, которая ощущается остро и масштабно. Кажется, что человек пришел в твою жизнь навсегда. Ты не строишь планов, ты просто живешь этой любовью. И всё видится вечным — и ты, и она, и чувство, которое зародилось между вами. Объединило вас, связало крепко-накрепко.
Они поступили учиться в разные вузы, но продолжили встречаться. Ночевали то у Димы, то у Нади — родители были не против. Взрослые молодые люди, дело явно идет к свадьбе. А потом Дима решил, что в родном городе ловить нечего. Он был уверен, что Надя согласится с ним, и что они уедут вместе, но…
-Я не хочу никуда ехать! — заявила она. — Мне нравится наш город. Тут всё — дом, семья, друзья. Куда мы поедем? Ты чего, Дим?
-Но в столице перспективы! И зарплаты человеческие! Там люди живут, а тут — одна тоска серая.
-Тоску кличут зеленой. Почему серая-то? И я не чувствую ничего такого. Дим, ну ты чего? У нас тут хорошо. По улицам не ходят толпы оголтелых туристов. Вспомни, ездили туда в девятом классе? Ну мрак же! Яблоку упасть негде. Красиво, да! А что толку с той красоты?
-Я же тебе говорю о перспективах! Я не за красотой еду!
-Я не поеду с тобой!
-Ну как же так?! -Дима был готов заплакать. — Я же люблю тебя!
-Любишь — оставайся!
-Я хочу попробовать чего-то добиться!
Долго еще они переливали из пустого в порожнее. Надя ушла ночевать домой, а Дима её не остановил. Он решил не звонить ей, и не ходить к ней сам. Надеялся, что Надя соскучится, подумает, поймёт, что готова за любимым ехать на край света. Надумает ехать с ним, в общем. Но Надя не надумала.
Он позвонил ей перед самым отъездом. Надо сказать, что ссора с Надей омрачала саму идею переезда, и сборы, и предвкушение — всё было испорчено. Но может она всё-таки одумается?! Надя не одумалась. Она пожелала Диме удачи спокойным и ровным тоном, от которого у него заныло под ложечкой.
-Надя, как же так? — жалко спросил он.
-Это ты уезжаешь. Это ты бросаешь меня. И родителей своих.
-Да они не против…
-Прощай, Дима.
Тогда он и запретил себе думать о Наде, вспоминать и страдать. Дима был убежден: именно она его бросила. Что ей стоило поехать с ним, попробовать? Пожить в столице. Вдруг бы у них всё получилось… вместе! Вдвоем всегда больше шансов. Сил больше. Мыслей дельных. Стараний — всего больше, и результат лучше. Но Надя не поехала с ним, и Дима добивался всего сам. Добивался-добивался, ничего толком не добился. Нет, ну на квартиру в родном городе у него средства есть. Можно и на Надькину. Интересно, почему она продает квартиру? Куда-то переезжает?
Последнее, о чем он подумал, прежде чем уснуть — их развалившийся брак с Наташей. Когда они обсуждали развод, жена сказала:
-Ума не приложу, зачем ты женился на мне, Димка? Ты же не любил меня никогда!
-Любил! — возмутился он.
-Не так! Да ты и сам всё понимаешь…
И вот именно сейчас, лежа в комнате своего детства, на диване, который мать не сменила за столько лет, Дима вдруг понял всё: не полюбил Наташу так, как положено было мужу любить свою жену, потому что его сердце никогда не было свободно! Всегда там жила Надя, как не пытался Дима избавиться от неё. Вычеркнул из памяти, выбросил из головы, а из сердца-то она никуда не делась. Так и не ушла за двадцать лет… безумие какое-то!
Дима открыл глаза и понял, что всё-таки уснул. И даже выспался. Посмотрел на часы и понял — неудивительно. В столице шесть утра — он привык так вставать. Если в столице шесть, то тут уже… восемь?!
-Привет, мам! — сказал он, входя на кухню.
-Ну ты поспать, Димуля! — улыбнулась она. — Что будешь? Завтрак, или вчерашний ужин?
-Выспался за двадцать лет! А Игорь твой где?
-На работе.
-Кем работает?
-Таксистом.
-Да, мам… не узнаю тебя.
-Давай без снобизма! Игорь — образованный человек. Инженер. Просто… жизнь так устроена.
-Это я очень хорошо понимаю! Почему и уехал в свое время.
Мать ловко накрыла на стол.
-Дим, я боюсь, не сможешь ты тут. После столицы, — вздохнула она.
-Брось! Чего это я не смогу? Устроюсь в ай-ти отдел на завод куда-нибудь, и всё. Ну на крайний случай, и я ведь могу такси водить! Так что, не переживай.
-Но почему? Я думала, ты там привык. Что тебе там хорошо.
-Да мне и не было там плохо. И работа нравилась. Просто город так и не стал моим. Не полюбил я столицу. И жутко от неё устал. Пока семья была — держался. А как развелись, так и всё. Какой смысл мне там дальше жить? На квартиру я не накопил. Опять на съем? Мне уже не двадцать три. Ну нафиг!
-А тут тянешь покупку квартиры?
-Тут — да. Вполне. И на машину еще останется. Слушай, я ж никого не видел все двадцать лет! Когда приезжал — все пацаны в отпусках были. А когда папу хоронили, мне ни до кого было. Кто тут остался-то?
-Ну, Сережка Гальцев тут. Коля Мясоутов тоже. Андрей Величко. Правда, Андрюша пьет много. Прям больно на него смотреть уже… жена бросила. Мать постарела от его закидонов. Ох, гляну на нее, и думаю: как хорошо, что Димка у меня не пьет!
-Вот видишь, мам! Я — хороший! Я не пью!
Елена фыркнула и рассмеялась.
После завтрака Дима посмотрел объявления о продаже квартир. Когда на часах было одиннадцать по местному времени, он решил сходить к Наде. Его словно толкнуло что-то изнутри, мол, вставай и иди. Идти было страшно. Вдруг она постарела? Потеряла зубы? Стала седой? Или толстой?! Упаси Боже! А с другой стороны, ну и что? Какая разница, как она стала? Дима же не свататься к ней идет. Он хочет спросить про квартиру.
Переходя двор, Дима старательно отгонял от себя образ Нади, вернувшийся вчера в его мысли. Невысокая худенькая блондинка — вот какой она была. Волосы светлые, а брови и ресницы темные. И серые глаза — мечтательные, загадочные. Мечтателем из них двоих в итоге оказался Дима. Намечтал себе жизнь в столице, да не домечтал до конца — сдался. Устал, и домой рванул. Под мамино крылышко. Получается… выходит, зря он уезжал! Нет, по итогу-то не зря! Один Ваня чего стоит. Не уехал бы — не было бы сына. А может был бы? С Надькой? Ага, а у нее, чего-то, детей своих нет!..
Он не заметил, что уже стоит перед дверью в ее квартиру. В домофон Дима звонить не стал — дождался, пока выйдут из подъезда, чтобы войти. И вот, он стоит перед дверью. Надо нажать на кнопку звонка, а у него словно рука отнялась. Ну ты и тряпка! Жми на звонок!..
Он так и не позвонил — дверь сама открылась. В коридоре стояла она — его первая любовь. Она стала еще худее, если такое возможно, лицо чуть затронули морщины, а в остальном — такая же Надя, какую он помнил.
-Привет! — сказал он пересохшим ртом.
Она стояла и смотрела на него своими серыми глазами. Потом вцепилась в кофту на груди и спросила:
-Дима, это правда ты?
-Ага. Я. Ты уходишь куда-то?
-Да. Ох, черт! Я же опаздываю уже…
-На работу?
-Слушай, ты же не сегодня обратно уезжаешь? Давай позже увидимся. Мне правда нужно бежать по делам. Давай в три?
-Хорошо. А куда ты?
Вопрос про работу она проигнорировала. И на вопрос «Куда?» не ответила тоже. Дима не стал настаивать. Они договорились встретиться в три на лавочке у первого подъезда Надиного дома.
Когда они встретились, Надя была какой-то странной. Бледной и замученной. Она села на лавочку и попыталась улыбнуться, но получилось плохо.
-Слушай, если ты не в настроении… — начал Дима.
-Нет-нет. Ты не уходи! Сколько мы не виделись?
-Двадцать лет.
-Ну да. Дим, мне на самом деле не очень. Я бы пошла домой, прилегла. Если ты не торопишься…
-Ты больна! — сообразил он.
И эта внезапная догадка причинила Диме острую боль.
-Что? Так сильно видно? — смутилась Надя.
-Не сильно, не переживай! Ты поэтому продаешь квартиру?
-Ну да. Лечиться дорого, просто ужасно. То есть, можно и бесплатно, но это уж совсем бесполезно. За деньги хоть какой-то результат.
-Я куплю у тебя квартиру. И ты будешь жить в ней столько, сколько тебе нужно, — твердо сказал он.
-Ты имеешь в виду, пока не умру? — она улыбнулась, и это просто добило его.
Дима обнял Надю а плечи и прижал к своей груди. По лицу его текли слёзы. Он гладил её белые волосы, а сердце плавилось от нежности и боли.
-Димка, прекращай плакать! — сказала она из под его руки. — Может я еще и выживу!
Он отпустил Надю и изумленно спросил:
-Откуда ты знаешь, что я плачу?
-Во-первых, я знаю тебя сто лет. А во-вторых, твои горячие слезы капают мне на руки.
Дима расхохотался и вытер слезы. Она подняла на него взгляд и сказала:
-Ты не думай! Я завтра уже буду чувствовать себя хорошо. Надо просто пережить сегодняшний день.
-Ну пойдем переживать, — сказал Дима.
Встал с лавочки и подал ей руку.
-Ты прости, что я с тобой тогда не поехала! — сказала Надя, вложив свою руку в его большую ладонь.
Дима почувствовал нежность и немножко вину:
-Нет, это ты прости. Не нужно было мне уезжать!
Надя погладила пальцем его ладонь, кивнула и улыбнулась.
Она тоже чувствовала нежность, даже через своё недомогание. Много нежности, нерастраченной, предназначенной именно этому человеку. Надя не забыла его, любила все эти годы. Он вернулся к ней. Теперь Надя просто обязана выжить.
