Я стояла перед зеркалом в ванной, в руке дрожала тушь. Последний раз я так усердно красилась семь лет назад, перед тем злополучным корпоративом, где познакомилась с Максимом. Он ушел спустя год после рождения сына, благородно оставив нам квартиру.
Моя рука потянулась к привычному блеску для губ, но вдруг схватила алую помаду. Она лежала нетронутой с тех пор, как я стала просто «мамой Вани».
Телефон завибрировал на краю раковины, с грохотом упав на пол. Моя рука с кисточкой дрогнула, оставив черную полосу у виска. Лена звонила третий раз за час.
— Ты вообще собираешься? — ее голос раздраженно звенел в трубке. — Ты обещала заехать за мной час назад!
Я прикусила губу, наблюдая в приоткрытую дверь за Ваней. Сын сидел перед телевизором, окруженный кольцом из кукурузных хлопьев. Я сглотнула ком в горле.
— Мне нужно срочно найти новую няню.
— Что?! — Лена ахнула. — Ты же говорила, что все устроила!
— Та няня отказалась, в последнюю минуту.
Тишина в трубке стала угрожающе густой. Я точно знала, о чем думала Лена: «Опять Таня не справляется». Пять лет одна с ребенком, а я все еще не научилась предвидеть такие ситуации.
— Мам! — Ваня появился в дверях, оставляя за собой след из хлопьев. — А папа сегодня придет?
Меня будто ударило под дых. Этот вопрос звучал каждую пятницу, но бывший муж не рвался к общению с нашим общим ребенком. Хотя я и сама не сильно настаивала на этом.
— Нет, солнышко, — я поправила ему воротник. — Но сегодня к тебе придет замечательная, самая лучшая в мире няня!
Ноутбук выдал десяток вариантов по запросу «няня срочно». Баннер «Бабушка на час», с фотографией улыбающейся старушки, выглядел насмешкой. Моя родная мать уже три года жила в Сочи. Наши отношения были натянутыми: я не хотела ее волновать своими проблемами, она обвиняла меня в том, что я отдалилась и ничего ей не рассказываю.
Я нажала на баннер и выбрала «Позвонить».
Ровно в 19:03 звонок в дверь нарушил тишину нашей квартиры.
Женщина на пороге выглядела так, будто сошла со страниц советского учебника по домоводству. Высокая, прямая, в строгом сером костюме и безупречно белой блузке. Единственная необычная деталь — старомодная брошь в виде совы на лацкане пиджака.
— Вы заказали услугу няни? — ее голос звучал четко, с легкой хрипотцой, как у человека, привыкшего, чтобы его слушались.
Я машинально отступила, пропуская незнакомку. Впервые я почувствовала себя гостем в собственном доме, растерянно бормоча:
— Да, но… Я ожидала…
— Кого именно? — она резко повернулась, и брошь сверкнула в свете люстры. Я не нашлась, что ответить. Женщина мало походила на жизнерадостную старушку с рекламного баннера.
За моей спиной раздался топот босых ног. Ваня уставился на ее строгий костюм:
— Ты настоящая домомучительница? Как из мультика?
— Ваня! — я инстинктивно прикрыла его собой.
Женщина хмыкнула. Она наклонилась и неожиданно одарила моего сына добродушной улыбкой.
— Наблюдательный мальчик. Но сегодня я просто Варвара Семеновна. Твоя няня. На этот вечер.
Она сняла пиджак тем же отточенным движением, которым хирург снимает перчатки после операции, и аккуратно повесила на вешалку. Осмотрела гостиную цепким профессиональным взглядом.
— Правила просты. Вы уходите. Можете звонить, но только по вескому поводу. Я буду заниматься с ребенком, и ваши нервные звонки нам ни к чему.
Я закусила губу, глядя, как она проводит пальцем по полке, проверяя ее на наличие пыли.
— У вас есть рекомендации?
Варвара Семеновна повернулась, и в ее глазах я увидела что-то неуловимо знакомое:
— Тридцать пять лет работы воспитателем в детском саду. Воспитала не одно поколение детей. Ваш Ваня будет в надежных руках.
* * *
Дождь хлестал по окнам кафе, превращая огни города в размытые пятна. Я опоздала на двадцать минут — ровно столько потребовалось, чтобы убедить себя, что Ваня будет в безопасности.
— Таня, наконец-то! — Лена махнула рукой. Ее маникюр, как всегда, был безупречен — нежно-розовый, без единого скола. — Мы уже заказали тебе зеленый чай.
Сергей встал при моем приближении, неловко поправив очки. Мы встречались всего два месяца. На знакомстве настояла Лена — Сергей был ее школьным другом, который недавно отошел после тяжелого развода.
— Извините за опоздание, — я повесила мокрый плащ на спинку стула. — Пришлось искать няню в последний момент.
Лена прищурилась — тот самый взгляд, который я помнила со времен учебы в университете:
— Так что случилось с Мариной Ивановной? Ты же говорила, что договорилась с ней на месяц вперед.
Я потянулась за сахаром, избегая прямого взгляда:
— Она нашла более выгодный вариант и отказалась от нас.
Сергей аккуратно пододвинул мне молоко — я всегда добавляла его в чай.
— Новая няня надежная? — спросил осторожно.
— Какая разница? — Лена перебила, размахивая вилкой. — Ты даже свекровь не подпускаешь к Ване, а какую-то случайную…
Телефон в кармане завибрировал. Голосовое сообщение от Вани:
«Мама, домомучительница нашла твою цепочку в коробке с папиными вещами. Она говорит, тебе больно на нее смотреть и поэтому ты спрятала»,
Пальцы сами сжали телефон. Эту цепочку Максим подарил мне на годовщину свадьбы. Я действительно спрятала ее вместе с его вещами…
— Таня? — Сергей наклонился. — Что-то случилось? Что это значит?
Лена выхватила у меня телефон:
— Что это за… — она выругалась. — Эта няня что, роется в твоих вещах?!
Следом пришло новое сообщение:
«И что у тебя болит спина от усталости. Домомучительница обещала подарить тебе хорошую мазь»,
Сергей резко встал, задев стакан:
— Я отвезу тебя домой.
— Подожди, — Лена схватила меня за руку, — давай разберемся. Ты наняла какую-то…
— Это был хороший, проверенный сайт! — мой голос сорвался. Несколько посетителей обернулись. — Но она знает… — я понизила тон, — знает то, чего не может знать. У меня правда болит спина. И коробка эта стояла в самом дальнем углу кладовки.
Тишина. Даже Лена потеряла дар речи.
Сергей первым нарушил молчание:
— Едем. Все вместе.
* * *
Лифт поднимался мучительно медленно. Лена нервно щелкала застежкой сумки, Сергей молчал, а я смотрела на свое отражение в зеркальной стенке — размазанная тушь, растрепанные волосы.
— Может, вызвать полицию? — прошептала Лена.
— Нет. Сперва попробуем со всем разобраться.
Дверь открылась до того, как я достала ключи.
— Мам! — Ваня врезался в меня. Он пах ванилью и детским шампунем. — Мы испекли пирог!
Кухня сияла чистотой. На столе стоял огромный кекс с изюмом — точь-в-точь такой, как пекла моя бабушка.
А Варвара Семёновна…
Она сидела в моем кресле, держа ту самую цепочку в длинных тонких пальцах.
— Вы вернулись раньше, — заметила спокойно.
— Вы… — голос дрогнул. — Вы трогали мои вещи?
— Нет, — она положила цепочку на стол. — Но боль всегда оставляет следы.
Лена шагнула вперед и впилась в неё взглядом
— Кто вы вообще такая?
Варвара Семёновна медленно провела пальцем по брошке.
— Я работала в детском саду двадцать восемь лет. Дети звали меня «всемогущая бабушка Варя». А ещё… — она повернулась ко мне. — Я была в вашем роддоме. Приносила вам лекарства, когда вы лежали с температурой после родов.
Я остолбенела, а она продолжала:
— Вы тогда сказали: «Спасибо, но мне никто не нужен», — в ее голосе прозвучал легкий упрек. — А теперь нужен?
Лена ахнула:
— Ты что, веришь в эту чушь?
Но я не слушала. Потому что помнила. Ту ночь. Ту женщину в белом халате, которая принесла лекарства и гладила меня по голове, что-то приговаривая. Её ладони были невероятно горячими, как будто она только что грела их у открытого огня.
Сергей осторожно взял меня за локоть:
— Таня, может…
— Мам, — Ваня дернул меня за руку, — домомучительница говорит, ты очень устаешь. Почему ты мне не говорила?
Тишина повисла в комнате тяжелым одеялом.
Варвара Семёновна подошла к окну. В свете уличного фонаря ее профиль казался вырезанным из бумаги.
— Ты думаешь, просьба о помощи — признак слабости.
— Я справляюсь, — автоматически ответила я.
— Как? — она повернулась. — Как ты справляешься с работой? С вопросами Вани? С кружками? С тем, что уже несколько месяцев не звонишь матери?
Лена ахнула:
— Ты не общаешься с мамой?
Я сжала кулаки:
— Вы не имеете права…
— Право, — перебила она, — дается тем, кто готов принять правду. Ты отказалась от алиментов. От помощи родителей. Даже лучшая подруга не знает, как тебе тяжело. Ты боишься, — голос ее смягчился, — что, если подпустишь друзей и родственников ближе, они увидят правду. Что ты не идеальная мать. Не идеальная дочь.
Я закрыла глаза. В груди что-то оборвалось.
— Я… мне кажется, я уже не справляюсь. Мне правда очень тяжело.
Сергей обнял меня так резко, что я вздрогнула.
— Дура, — прошептала подруга. — Я же всегда рядом. Почему ты молчала?
Сергей молча вытащил из нагрудного кармана носовой платок и вложил в мою ладонь.
Варвара Семёновна кивнула:
— Теперь можно начинать работу.
* * *
Сумерки за окном сгустились до черноты. Лена и Сергей остались, потому что Варвара Семёновна сказала: «Если вы уйдёте сейчас — она снова закроется от вас. На долгие годы».
И мы сидели втроём на кухне, пока Ваня спал, а няня молча разбирала мои старые фотографии. Те самые, что я прятала в коробке вместе с цепочкой.
— Зачем вы это делаете? — спросила я, глядя, как её пальцы скользят по снимку, где я и Максим стоим, обнявшись, у моря.
— Чтобы ты вспомнила, — она положила фотографию передо мной, — что боль — это не вся твоя жизнь. Ты даже не подала на алименты, чтобы не показывать своей слабости. Завтра ты позвонишь матери. И свекрови.
— Нет, — я вскочила. — Вы не понимаете! Галина Петровна ненавидит меня за развод, винит в уходе Макса, а мать… у нее слабое сердце, она так сильно переживала за меня. Я не хотела ее расстраивать своими трудностями.
Няня поднялась на ноги, и её тень на стене вдруг стала огромной и внушительной.
— Именно поэтому.
* * *
Наступило утро. Я сидела с телефоном в дрожащих руках. Проснувшийся Ваня обнял мои колени, Сергей молча держал меня за плечо, а Лена кусала губу, готовая выхватить трубку, если разговор свернет не туда.
— Нажми «вызов», — прошептала Варвара Семёновна.
Гудки. Один. Второй.
— Алло? — раздался в динамике голос свекрови.
— Галина Петровна, это Таня. Ваня соскучился и хочет вас увидеть.
Тишина. Потом шёпот:
— Он спрашивает про отца?
Я закрыла глаза. Всё, что я копила пять лет, вырвалось наружу:
— Почти каждый день. И я не знаю, что отвечать.
Тишина. Потом прозвучали слова, которых я не ожидала:
— Я приеду. Сегодня. Прости, что не была рядом.
* * *
После этого я, наконец, решилась позвонить маме.
Последний наш разговор длился ровно две минуты: «Ваня здоров», «деньги не нужны», «да, всё хорошо».
— Ты готова? — спросила Варвара Семёновна.
Я провела пальцем по экрану телефона — старые фотографии, Ване полгода, мама держит его на руках. Её лицо тогда светилось, а сейчас…
— Танюша? — её голос дрогнул.
— Мама…
Где-то вдали шуршало радио — она всегда слушала его по утрам.
— Я купила Ване ботинки, — мама говорила быстро, будто боялась, что я повешу трубку. — Зимние. В прошлом году ты говорила, что у него… что ему на размер больше надо.
Я зажмурилась. Она запомнила.
— Привези, — выдавила я. — Мамочка, приезжай в гости, пожалуйста.
Я услышала ее шумный вдох, сдавленный звук, будто она прикрыла трубку рукой.
— Хорошо… Хорошо, доченька.
Мы проговорили целый час. Я помогла маме забронировать билеты на самолет.
* * *
Когда опустила телефон, Лена тихо вытирала глаза, а Варвара Семёновна, улыбаясь, взяла в руки свой пиджак.
— Вы уходите?
Она поправила брошь-сову и улыбнулась:
— Теперь вам с Ваней есть кому позвонить и попросить о помощи. Ты думаешь, если попросишь о помощи — мир рухнет? Он уже рухнул. Ты просто не даёшь ему собраться заново.
* * *
Дверь закрылась. Обычно я вздыхала с облегчением, когда гости уходили — наконец-то можно снова сжаться в комок и не притворяться сильной.
Но сейчас в квартире повисла тишина, которой не было пять лет. Не та гнетущая, когда Ваня засыпал, а я плакала в подушку. А та, что бывает после дождя, когда воздух свеж, а лужи отражают небо.
Сергей и Лена вышли во двор следом за няней, чтобы погулять с моим сыном и дать мне время прийти в себя.
Я слышала, как за окном засмеялся Ваня — Сергей катал его на плечах. Лена что-то кричала им вслед, размахивая пакетом с круассанами.
Кем же была Варвара Семеновна? Волшебницей? Опытным психологом? Шарлатанкой?
Это было не так уж важно.
Она просто первая, за долгие годы, посмотрела на меня и по-настоящему увидела.
Не «мать-одиночку», не «жертву обстоятельств». Просто женщину, которая забыла, что руки других людей — тоже опора в этом сложном мире. Нужно только протянуть им свою.
* * *
Телефон зазвонил. Мама. Второй раз за день.
Я улыбнулась — и нажала «Ответить».