Когда Татьяна увидела незнакомый ключ в связке мужа, её сердце сжалось от предчувствия беды.
— Это от чего? — она подняла металлическую безделушку на уровень глаз.
Дмитрий отложил газету и пожал плечами:
— А, это мама дала. От дачи. Сказала, пусть будет у нас на всякий случай.
— От какой дачи? — Татьяна нахмурилась. — У твоей мамы нет дачи.
— Теперь есть, — муж встал и направился к кухне. — Купила на прошлой неделе. Небольшой домик за городом.
Татьяна последовала за ним:
— И она решила сразу дать нам ключи? Без предупреждения?
— Что в этом странного? — Дмитрий наполнил чайник водой. — Мы же семья.
Слово «семья» повисло между ними. За три года брака Татьяна привыкла к тому, что для мужа это понятие включало не только их двоих, но и его властную мать.
Звонок в дверь прервал неловкую паузу. На пороге стояла Галина Петровна собственной персоной — элегантная шестидесятилетняя женщина с идеальной укладкой и пронзительным взглядом.
— Димочка! — она прошла мимо невестки, словно та была невидимкой. — Я принесла документы на дачу. Нужно кое-что обсудить.
Татьяна закрыла дверь и последовала за свекровью в гостиную. Галина Петровна уже раскладывала бумаги на журнальном столике.
— О чём речь? — спросил Дмитрий, присаживаясь рядом с матерью.
— Я хочу переписать дачу на тебя, — объявила Галина Петровна. — Всё-таки ты мой единственный сын.
— Мама, это слишком щедро, — начал было Дмитрий, но она подняла руку, останавливая его.
— Никаких возражений. Но есть одно условие, — свекровь бросила быстрый взгляд на Татьяну. — Дача должна быть оформлена только на тебя. Без всяких долей для жены.
Татьяна почувствовала, как внутри всё закипает:
— Простите, а почему такое условие?
— Потому что это семейная собственность, — отрезала Галина Петровна. — Которая должна остаться в нашей семье.
— Я разве не часть вашей семьи? — тихо спросила Татьяна.
Свекровь поджала губы:
— Ты жена моего сына. Сегодня ты здесь, а завтра… кто знает?
— Мама! — возмутился Дмитрий. — Как ты можешь такое говорить?
— Я просто реалистка, — Галина Петровна сложила руки на груди. — Посмотри на статистику разводов. Я не хочу, чтобы наша семейная недвижимость досталась чужим людям.
Татьяна встала:
— Знаете что? Оформляйте как хотите. Это ваша дача, ваше решение. Но не ждите, что я буду радостно проводить там выходные.
Она ушла на кухню, оставив мать и сына наедине. Через стекло двери было видно, как они о чём-то оживлённо спорят.
Вечером Дмитрий нашёл жену в спальне.
— Таня, давай поговорим спокойно.
— О чём? — она не подняла взгляд от книги. — О том, что твоя мать считает меня временным явлением в твоей жизни?
— Она не это имела в виду…
— Именно это! — Татьяна захлопнула книгу. — Дима, она с первого дня нашего знакомства даёт понять, что я недостаточно хороша для её драгоценного сына.
— Преувеличиваешь, — муж сел на край кровати. — Мама просто… осторожная.
— Осторожная? — Татьяна покачала головой. — Помнишь, как она проверяла мою квартиру перед свадьбой? Спрашивала, не сдаю ли я комнату, нет ли долгов, почему живу одна?
— Она волновалась за меня.
— А когда узнала, что квартира моя собственная, купленная без кредитов? Помнишь её лицо? Словно это было преступление — быть независимой женщиной.
Дмитрий молчал. Он помнил.
На следующий день Галина Петровна позвонила рано утром:
— Димочка, я записала вас к нотариусу на два часа. Оформим дарственную.
— Мама, мы работаем, — напомнил сын.
— Возьмите отгул. Это важнее, — в голосе свекрови не было и тени сомнения.
За завтраком Татьяна решила прояснить ситуацию:
— Дима, а что будет с дачей, если ты… ну, не дай бог, что-то случится?
— В смысле? — он поднял брови.
— Кому она достанется по наследству?
— Тебе, конечно. Ты же моя жена.
— А твоя мама в курсе? — Татьяна размешивала кофе. — Потому что вчера она ясно дала понять, что не хочет видеть меня владелицей семейной собственности.
— Не накручивай, — Дмитрий допил кофе. — Всё будет хорошо.
У нотариуса Галина Петровна была сама любезность. Она даже улыбнулась невестке — правда, улыбка не коснулась глаз.
— Итак, — нотариус разложил документы, — дарственная на имя Дмитрия Сергеевича. Всё стандартно.
— Подождите, — вмешалась Татьяна. — А можно узнать, есть ли какие-то условия? Ограничения?
Нотариус удивлённо посмотрел на неё:
— В смысле?
— Ну, например, запрет на продажу или…
— Никаких условий, — резко перебила Галина Петровна. — Я дарю сыну дачу. Точка.
После оформления документов свекровь предложила отметить событие:
— Поехали прямо сейчас! Посмотрите дачу, я покажу, что где.
— Мама, у нас работа, — попытался возразить Дмитрий.
— Один день ничего не решит, — отмахнулась Галина Петровна. — Татьяна, ты ведь тоже поедешь? Или у тебя есть дела поважнее?
Ловушка была очевидна. Откажись — подтвердишь, что не интересуешься семейными делами. Поедь — проведёшь день под прицелом критических замечаний.
— Конечно, поеду, — Татьяна натянуто улыбнулась.
Дача оказалась небольшим, но уютным домиком с участком. Галина Петровна с гордостью показывала каждый уголок:
— Здесь будет беседка. Тут — грядки. А в этой комнате… — она многозначительно посмотрела на сына, — детская.
— Мама, — предупреждающе сказал Дмитрий.
— Что «мама»? Мне уже шестьдесят. Хочется внуков дождаться.
Татьяна почувствовала знакомое напряжение. Тема детей поднималась свекровью с завидной регулярностью.
— Мы планируем, — дипломатично ответил Дмитрий. — Просто пока не время.
— А когда время? — Галина Петровна повернулась к невестке. — Тебе уже тридцать два, Татьяна. Часики тикают.
— Спасибо за напоминание, — сухо ответила Татьяна. — Я в курсе своего возраста.
— Я просто забочусь о вас, — свекровь всплеснула руками. — В наше время уже двоих родили бы!
Обратная дорога прошла в напряжённом молчании. Дмитрий пытался разрядить обстановку, рассказывая о планах на дачу, но ни мать, ни жена не поддерживали разговор.
Дома Татьяна сразу ушла в душ. Горячая вода смывала усталость, но не раздражение. Когда она вышла, Дмитрий сидел на кровати с виноватым видом.
— Прости за маму. Она не со зла.
— Знаешь, я устала это слышать, — Татьяна села к туалетному столику. — «Она не со зла», «она просто волнуется», «такое поколение». А мои чувства кто-нибудь учитывает?
— Я учитываю, — Дмитрий подошёл и обнял жену за плечи. — Просто не знаю, что делать. Она моя мать.
— А я твоя жена, — Татьяна посмотрела на него через зеркало. — И мне больно, когда меня считают временной попутчицей.
На выходных Галина Петровна позвонила с утра пораньше:
— Еду на дачу. Присоединяйтесь! Нужно обсудить ремонт.
— Мы планировали другое, — начала Татьяна, но Дмитрий уже кивал в трубку:
— Хорошо, мама. Будем через час.
Положив телефон, он виновато посмотрел на жену:
— Ну что ты так смотришь? Неудобно отказывать.
— А мне удобно менять планы? — Татьяна скрестила руки на груди. — Мы собирались к моим родителям!
— Перенесём на следующие выходные.
— Как и в прошлый раз? И в позапрошлый? — голос Татьяны дрожал от сдерживаемых эмоций. — Мои родители уже полгода нас не видели!
— Не драматизируй.
— Я не драматизирую! Просто твоя мать всегда в приоритете!
На даче Галина Петровна встретила их со списком дел и сметой на ремонт.
— Нужно срочно менять крышу. И забор. И беседку строить. Дима, ты ведь поможешь финансово?
— Конечно, мама.
— Подожди, — вмешалась Татьяна. — Мы же копим на отпуск. Собирались в Италию.
Свекровь посмотрела на неё как на неразумного ребёнка:
— Италия никуда не денется. А крышу нужно чинить до осенних дождей.
— Но мы планировали эту поездку целый год! — Татьяна повернулась к мужу. — Дима, скажи же что-нибудь!
Дмитрий замялся:
— Ну… мама права. Крыша важнее. Италию перенесём.
Татьяна почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Без слова она развернулась и пошла к выходу.
— Ты куда? — крикнул вслед Дмитрий.
— Домой. На электричке доберусь.
— Таня, подожди!
Но она уже хлопнула калиткой.
Вечером Дмитрий вернулся хмурый:
— Ты не могла устроить сцену?
— Я не устраивала сцену. Просто ушла.
— Мама очень расстроилась.
— А я? — Татьяна повернулась к нему. — Я не расстроилась? Мы год копили на поездку, а ты за секунду решил потратить деньги на мамину дачу!
— Нашу дачу, — поправил Дмитрий.
— Нет, — покачала головой Татьяна. — Твою. Помнишь условие? Только на твоё имя. Я там никто.
— Ты моя жена!
— Которую твоя мать считает временным неудобством!
Они легли спать, отвернувшись друг от друга. Утром Дмитрий попытался помириться:
— Давай поговорим спокойно. Без эмоций.
— Хорошо, — Татьяна села в кресло. — Говори.
— Я понимаю, ты расстроена из-за Италии. Но пойми и меня — я не могу отказать матери. Она одна, ей нужна помощь.
— Я не против помощи. Я против того, что её желания всегда важнее наших планов.
— Это не так…
— Так! — перебила Татьяна. — Назови хоть один раз, когда ты выбрал наши планы вместо маминых.
Дмитрий молчал. Примеров не находилось.
— Вот видишь, — грустно улыбнулась Татьяна. — А знаешь, что самое обидное? Что ты даже не пытаешься найти компромисс. Мама сказала — Дима сделал.
— Что ты предлагаешь?
— Для начала — научиться говорить ей «нет». Или хотя бы «давай обсудим».
— Легко сказать, — Дмитрий потёр лицо руками. — Ты не знаешь, какой она бывает, когда ей отказывают.
— И что? Обидится? Перестанет разговаривать? — Татьяна наклонилась вперёд. — Дима, тебе тридцать пять лет. Пора перестать бояться маминого неодобрения.
Телефон Дмитрия зазвонил. Конечно, Галина Петровна.
— Не бери трубку, — попросила Татьяна. — Мы разговариваем.
Но он уже нажал кнопку:
— Да, мама? Что? Сейчас? Но… хорошо, буду через полчаса.
Положив телефон, он виновато посмотрел на жену:
— У мамы прорвало трубу. Нужна помощь.
— Конечно, — Татьяна встала. — Беги к маме. Как всегда.
Оставшись одна, она набрала номер подруги:
— Лена? Можно к тебе приехать? Нужно выговориться.
Елена жила недалеко. За чашкой чая Татьяна рассказала о последних событиях.
— Знаешь, что я тебе скажу? — задумчиво произнесла подруга. — Пока ты не поставишь ультиматум, ничего не изменится.
— Какой ультиматум? Развод?
— Не обязательно. Но Дмитрий должен понять, что теряет тебя. Что ты не вещь, которая всегда будет ждать дома.
— И что ты предлагаешь?
— Поживи отдельно недельку. Пусть поймёт, каково это — выбирать между мамой и пустой квартирой.
Татьяна задумалась. Идея была радикальной, но, возможно, действенной.
Вернувшись домой поздно вечером, она застала Дмитрия на кухне:
— Где ты была? Я волновался!
— У Лены. Нужно было подумать.
— И о чём ты думала? — он выглядел встревоженным.
— О нас. О том, есть ли у нас будущее, — Татьяна села напротив. — Дима, я уезжаю к родителям на неделю.
— Что? Зачем?
— Мне нужно время. И тебе тоже — подумать о приоритетах.
— Таня, не нужно так радикально…
— Нужно, — она покачала головой. — Потому что разговоры не помогают. Может, моё отсутствие заставит тебя задуматься.
— Это ультиматум?
— Это попытка спасти наш брак, — Татьяна встала. — Я поеду завтра утром. У тебя есть неделя, чтобы решить — готов ли ты быть мужем, а не только маминым сыном.
Ночь прошла в напряжённом молчании. Утром Татьяна собрала вещи. Дмитрий стоял в дверях спальни:
— Не уезжай. Давай поговорим.
— Мы говорили. Много раз. Без результата.
— Я попробую измениться!
— Вот и попробуй. За эту неделю. А я поживу у родителей и тоже подумаю — готова ли я всю жизнь быть на втором месте после твоей мамы.
Первые дни были самыми тяжёлыми. Дмитрий звонил, писал сообщения, но Татьяна отвечала коротко — ей действительно нужно было время.
На третий день позвонила Галина Петровна:
— Татьяна? Что за цирк ты устроила? Димочка места себе не находит!
— Это наши с Димой отношения, Галина Петровна. Прошу вас не вмешиваться.
— Как это не вмешиваться? Он мой сын! — свекровь повысила голос. — Ты разрушаешь семью своими капризами!
— Нет, — спокойно ответила Татьяна. — Я пытаюсь её сохранить. Но для этого Дмитрий должен решить, чья он в первую очередь семья — моя или ваша.
— Что за глупости! Можно быть и сыном, и мужем!
— Можно. Но у Димы пока получается быть только сыном. До свидания, Галина Петровна.
Татьяна отключила телефон. На душе было тяжело, но она знала — отступать нельзя.
На пятый день приехал Дмитрий. Родители Татьяны тактично оставили их наедине в гостиной.
— Я много думал, — начал он без предисловий. — Ты права. Я действительно всегда ставлю маму на первое место.
Татьяна молчала, давая ему выговориться.
— Понимаешь, она вырастила меня одна. Отец ушёл, когда мне было пять. Она всем пожертвовала ради меня. И теперь я чувствую себя обязанным…
— Я понимаю, — мягко сказала Татьяна. — Но, Дима, ты не можешь всю жизнь расплачиваться за её жертвы. Ты имеешь право на собственную семью.
— Я знаю. Умом знаю. Но когда она звонит, когда просит… я не могу отказать.
— А мне можешь, — констатировала Татьяна.
— Нет! То есть… — он замялся. — Просто с тобой проще. Ты не обижаешься, не манипулируешь…
— И поэтому можно не считаться с моими чувствами?
— Я не это имел в виду! — Дмитрий провёл рукой по волосам. — Слушай, я готов меняться. Правда. Эти дни без тебя… я понял, как мне плохо одному.
— А что ты готов для этого сделать? — Татьяна смотрела ему в глаза. — Конкретно?
— Ну… поговорю с мамой. Объясню, что у нас своя жизнь.
— И всё? — она покачала головой. — Дима, разговоров недостаточно. Нужны действия.
— Какие действия?
— Для начала — наш отпуск. Мы едем в Италию, как планировали. Без обсуждений с твоей мамой.
— Но крыша…
— Крышу можно починить осенью. Или твоя мама может нанять рабочих на свои деньги. Это её дача.
Дмитрий тяжело вздохнул:
— Она обидится.
— И что? — Татьяна наклонилась вперёд. — Дима, она взрослый человек. Справится со своими эмоциями.
— Хорошо. Италия. Что ещё?
— Выходные. Минимум два в месяц — только для нас. Без поездок на дачу, без мамы, без ремонтов.
— Договорились.
— И последнее, — Татьяна сделала паузу. — Квартира. Я хочу, чтобы мы оформили её в совместную собственность.
— Но это же твоя квартира…
— Именно. И в отличие от твоей мамы, я готова разделить её с мужем. Потому что доверяю тебе и верю в наш брак.
Дмитрий смотрел на неё с изумлением:
— Ты серьёзно?
— Абсолютно. Но только если ты готов к переменам. По-настоящему готов.
Он встал, подошёл к ней и взял за руки:
— Готов. Клянусь. Возвращайся домой, пожалуйста.
— Завтра, — пообещала Татьяна. — Мне нужно собрать вещи.
Когда Дмитрий уехал, мама Татьяны заглянула в комнату:
— Ну как?
— Посмотрим, — дочь пожала плечами. — Обещать легко. Посмотрим, что будет на деле.
Возвращение домой было волнительным. Дмитрий встретил её цветами и ужином при свечах.
— Я забронировал отель в Риме, — сообщил он за десертом. — На следующий месяц.
— А что сказала твоя мама?
— Не знаю. Я ей не говорил. И не буду, пока мы не вернёмся.
Татьяна улыбнулась — первый шаг был сделан.
Разумеется, Галина Петровна узнала об их планах. И разумеется, позвонила с возмущениями:
— Дима! Как ты мог! Крыша течёт, а вы в Италию собрались!
Татьяна слышала крики из трубки через всю комнату. Дмитрий глубоко вздохнул:
— Мама, мы с Таней приняли решение. Крышу починим после отпуска.
— Таня, Таня! Она тобой манипулирует!
— Нет, мама. Мы вместе решили. И прошу больше не обсуждать мою жену в таком тоне.
Наступила тишина. Потом раздались гудки — Галина Петровна бросила трубку.
— Ты молодец, — Татьяна обняла мужа. — Я знаю, как тебе было трудно.
— Она перезвонит, — вздохнул Дмитрий. — И будет давить.
— Выдержишь?
— Придётся. Я не хочу тебя терять.
Италия стала вторым медовым месяцем. Без звонков свекрови (Дмитрий отключил телефон), без проблем с дачей, без упрёков. Только они вдвоём, солнце и море.
— Знаешь, — сказал Дмитрий, сидя в римском кафе, — я словно заново учусь быть мужем. Без оглядки на маму.
— И как ощущения? — улыбнулась Татьяна.
— Странные. Но хорошие. Словно я наконец-то повзрослел.
По возвращении их ждал предсказуемый скандал. Галина Петровна приехала без предупреждения:
— Как вы могли! Крыша протекла! Весь потолок в подтёках!
— Мама, ты могла нанять рабочих, — спокойно сказал Дмитрий. — У тебя есть деньги.
— Это твоя дача! Твоя ответственность!
— Нет, — покачал головой Дмитрий. — Это твой подарок. С условиями, которые ты сама поставила. Так что и ответственность твоя.
Свекровь перевела взгляд на невестку:
— Это всё ты! Настроила его против матери!
— Галина Петровна, — Татьяна старалась говорить спокойно, — я не настраивала Диму ни против кого. Просто попросила, чтобы наш брак был приоритетом. Это нормально для любой жены.
— Нормальные жёны не ставят ультиматумы!
— А нормальные свекрови не лезут в жизнь взрослых детей, — парировала невестка.
— Дима! Ты слышишь, как она со мной разговаривает?
— Слышу, мама. И считаю, что Таня права. Нам нужно научиться жить отдельно. Ты — своей жизнью, мы — своей.
Галина Петровна встала, гордо вскинув голову:
— Не ждите от меня больше помощи! И на дачу можете не приезжать!
— Мы и не собирались, — сказал Дмитрий. — По крайней мере, в ближайшие выходные. У нас другие планы.
Когда за свекровью закрылась дверь, Татьяна повернулась к мужу:
— Ты был великолепен.
— Было трудно, — признался он. — Но я вспоминал нашу поездку и понимал — я не хочу это потерять.
Прошёл месяц. Галина Петровна не звонила — обиделась. Дмитрий переживал, но старался не показывать. Татьяна видела его борьбу и ценила усилия.
Однажды вечером раздался звонок. Номер свекрови.
— Возьми, — сказала Татьяна. — Она твоя мать.
Дмитрий нажал кнопку:
— Алло? Мама? Что случилось?
Голос в трубке звучал растерянно, совсем не как обычно:
— Дима… я в больнице. Сердце прихватило. Можешь приехать?
Они поехали вместе. В палате Галина Петровна выглядела бледной и какой-то потерянной.
— Как ты? — Дмитрий сел рядом с кроватью.
— Нормально. Перенервничала просто, — она избегала смотреть на невестку.
— Вам нужно что-нибудь? — спросила Татьяна. — Продукты, вещи?
Свекровь удивлённо подняла глаза:
— Ты… хочешь помочь? После всего?
— Вы мама моего мужа. Конечно, я хочу помочь.
Галина Петровна отвернулась к стене. По щеке скатилась слеза.
— Я… я вела себя ужасно, — прошептала она. — Просто так страшно остаться одной. Без Димы.
— Вы не останетесь одна, — мягко сказала Татьяна. — Просто нужно научиться быть рядом, а не внутри нашей семьи. Понимаете?
Свекровь кивнула:
— Наверное. Это трудно. Он всё, что у меня есть.
— Нет, — возразил Дмитрий. — У тебя есть твоя жизнь. Друзья, увлечения. Помнишь, ты хотела записаться на курсы живописи?
— Это было давно…
— Так запишись сейчас! — предложила Татьяна. — Моя мама ходит, говорит, очень интересно. Могу узнать адрес.
Галина Петровна смотрела на невестку с изумлением:
— Ты бы сделала это? Для меня?
— Почему нет? Мы же семья, — Татьяна улыбнулась. — Просто нужно правильно выстроить границы.
Выписали свекровь через три дня. Дмитрий и Татьяна помогли ей устроиться дома, купили продукты, лекарства.
— Спасибо, — Галина Петровна проводила их до двери. — И… простите меня. Особенно ты, Татьяна.
— Всё в прошлом, — невестка пожала плечами. — Главное — будущее.
В машине Дмитрий взял жену за руку:
— Ты удивительная. Я бы не смог быть таким великодушным.
— Она твоя мать. И она останется ею всегда. Глупо с этим бороться. Умнее — принять и найти компромисс.
— Кажется, у нас получается, — улыбнулся Дмитрий.
— Кажется, да, — согласилась Татьяна.
Через полгода они втроём сидели на той самой даче — но уже совсем в другой атмосфере. Галина Петровна показывала свои картины с курсов живописи, Дмитрий жарил шашлык, Татьяна накрывала на стол.
— Знаете, — вдруг сказала свекровь, — я думала о дарственной. Хочу переоформить. На вас обоих.
Дмитрий и Татьяна переглянулись.
— Мама, не нужно, — начал сын, но она подняла руку:
— Нужно. Вы — семья. И дача должна принадлежать семье. Без всяких условий и оговорок.
— Вы уверены? — спросила Татьяна.
— Абсолютно. Я была неправа. Пыталась удержать сына, а чуть не потеряла вас обоих.
Вечером, когда Галина Петровна уснула в гостевой комнате (теперь она иногда оставалась на даче — но только по приглашению), Дмитрий и Татьяна сидели на веранде.
— Год назад я не поверила бы, что такое возможно, — сказала Татьяна.
— Я тоже. Думал, придётся выбирать между вами.
— А оказалось, выбирать нужно было не между, а как правильно быть и сыном, и мужем.
— Хорошо, что ты не сдалась, — Дмитрий обнял жену. — Не ушла тогда совсем.
— Я люблю тебя. Просто нужно было, чтобы ты это понял. По-настоящему понял.
Они сидели, обнявшись, глядя на закат. В доме спала свекровь — уже не враг, а просто одинокая женщина, учащаяся новой роли. На столе лежали её эскизы — неумелые, но искренние попытки найти себя за пределами роли матери.
Татьяна думала о том, что конфликты неизбежны в любой семье. Важно не избегать их, а учиться решать. Не разрывать отношения, а перестраивать их. Не требовать невозможного, а искать компромиссы.
И ещё она думала о том маленьком секрете, которым пока не поделилась с мужем. О двух полосках на тесте, спрятанном в сумочке. О том, как обрадуется Дмитрий. И как обрадуется Галина Петровна, узнав, что станет бабушкой.
Но это — уже совсем другая история. История, в которой свекровь и невестка будут не соперницами, а союзницами. По крайней мере, хочется в это верить.