Я нащупала что-то плотное в нагрудном кармане пиджака мужа, когда вешала его в шкаф. Тонкий синий картон, пахнущий духами и чем-то терпким — как ночной воздух после грозы.
На записке было написано от руки:
«Спасибо за проведённую ночь. Ты был потрясающим. Звони, если захочешь повторить. Лена, 8-918—91»*
Мир словно на мгновение затих. Я не могла оторвать глаз от этой строчки — казалось, буквы разгорались на бумаге, как искры на чёрном бархате. Я села на край кровати. Рука дрожала. Сначала — злость. Потом — отчаяние. Но сильнее всего — растерянность.
— Он же был дома в выходные… — пробормотала я. — Или… не был? Я же к родителям на выходные уезжала…
Телефон, как назло, оказался разряжен. Я поставила его на зарядку, взяла записку и пошла на кухню. Нужно было успокоиться, подумать. Я не хотела верить, но… бумага в руке была реальнее любых сомнений.
На следующий день я дождалась, пока муж уйдёт на работу. Не стала устраивать сцен. Просто набрала номер.
— Да? — женский голос. Мягкий, с лёгкой хрипотцой. Было слышно музыку на фоне — может, кафе.
— Здравствуйте. Это Лена?
— А кто спрашивает?
— Простите, мне просто хотелось узнать, кого именно вы благодарили за «проведённую ночь»… — голос мой предательски дрожал.
Пауза.
— Вы… кто? — осторожно спросила она.
— Я его жена. Женщина, которая вчера нашла вашу записку в пиджаке своего мужа.
— Подождите… Ваш муж — это Сергей?
Я не сразу ответила. Моего мужа зовут Вадим. Но вдруг…
— А как он представился вам?
— Он сказал, что его зовут Сергей. Сказал, что он приезжий, в городе проездом, и завтра уезжает. Мы познакомились в клубе, он… он не выглядел как женатый. Никакого кольца, ничего…
— А если вам его фото сброшу?
— Да, конечно, сбрасывайте.
Я тут же послала ей его фотографию.
— Да, это Сергей, или, как там его по настоящему зовут…
— Где это было?
— «Рояль Холл». В прошлую пятницу. Он предложил выпить, потом потанцевали, потом… — Лена запнулась. — Я не знала, что он женат, правда. Он был очень обаятельный.
Вечером я накрыла ужин, как обычно. Не сказала ни слова, пока он ел. Вадим, как ни в чём не бывало, рассказывал о «долгой встрече с клиентами», о том, как трудно стало с партнёрами.
Я смотрела на него и чувствовала, как всё, что было — каждый праздник, каждая поездка, каждое «люблю» — превращается в ложь, обёрнутую в красивую упаковку.
Когда он доел, я сказала:
— Ты был в «Рояль Холле» в пятницу?
Он вздрогнул. Брови чуть нахмурились.
— Нет. Почему спрашиваешь?
Я вытащила записку и положила перед ним.
— Может «Сергей» туда заходил?
Он побледнел.
— Это не то, что ты думаешь…
— А что я думаю? Что мой муж — изменщик? Что он носит маску и играет роли? Что он спит с женщинами, а потом возвращается домой, целует меня в лоб и говорит: «Спокойной ночи»?
— Слушай, это было случайно! Я был пьян, она — просто девочка из клуба…
— Случайно? Ты носил с собой эту записку! Она была в твоём пиджаке! Или это тоже случайность?
Он молчал. Я впервые видела, как он действительно растерялся. Но у меня уже не было ни капли сочувствия.
— Сколько их было? — спросила я. — Ты же врёшь не в первый раз, правда?
Он пытался оправдываться, уходить в философию, говорить про кризис, про усталость, про «ничего не значащие интрижки». Я слушала, как кто-то в панике спасает свою шкуру, и понимала: это конец.
На следующее утро его чемодан стоял у двери. Я молча подала ему паспорт и забрала ключи от квартиры.
— Я не знаю, где началась ложь. Но я точно знаю, где она закончится. Здесь.
Он смотрел на меня, будто надеялся, что я передумаю. Что скажу: «Останься». Но я молчала. Молчание было громче слов.
— Я… сожалею, — сказал он, не поднимая глаз.
— Поздно.
Он ушёл. Без крика, без скандала. Просто вышел. А я закрыла дверь и впервые за долгое время почувствовала, как с плеч упал груз, который несла, сама того не замечая.
