Он появлялся у них в офисе время от времени — статный, с ироничным прищуром, всегда в безупречно скроенном пиджаке. Старый знакомый директора. В нём чувствовалась деловая хватка, но движения выдавали человека, для которого всё происходящее — не более чем игра с предсказуемым финалом.
Сначала Лиза вовсе не обратила на него внимания. Ну, ходит кто-то, улыбается — мало ли эффектных мужчин в здании, где офис на офисе. Она кивала машинально, когда он проходил мимо, и тут же возвращалась к делам, погружаясь в экран.
Но в один вечер что-то изменилось.
Лиза осталась на работе дольше обычного. Не из-за дедлайнов — просто он зашёл к директору, а на выходе задержался у её стола. Их взгляды пересеклись — и вдруг он не просто вежливо кивнул, а задержал на ней взгляд, плотный, изучающий, с лёгкой усмешкой на губах. Словно между строк сказал: «Ты мне интересна».
– Скажите, как вам удаётся сохранять такой свежий вид? – проговорил он с улыбкой, останавливаясь напротив. Лиза слегка приподняла брови. Он продолжил, чуть наклонившись: – День на исходе, а вы выглядите так, будто только что вышли из утренней прохлады. Как роса на лепестках.
Лиза почувствовала, как тепло разливается по щекам.
– Это всё благодаря румянам. Хотите и вас освежу? – сказала она и потянулась к сумочке. Молодой мужчина рассмеялся:
– Пожалуй нет, обойдусь, оставим эти штучки женщинам и Леонтьеву с Киркоровым.
Они разговорились. Сначала о работе, потом о чём-то ещё — о книгах, о музыке, о глупостях. Смеялись так, что даже уборщица, проходя мимо, покачала головой: молодёжь, мол, допоздна болтает. Мужчину звали Максим.
– Значит, вы у нас здесь секретарша, да?
– Пока да. Но после получения диплома ваш друг директор обещал рассмотреть меня на более серьезную должность.
– Вот как? Хм… – притворно усомнился Максим и скосил рот на сторону, подавляя улыбку: – Ослика подгоняют морковкой на веревочке. Молодого сотрудника обещанием карьерного роста.
– Эй!
– Шучу. Валера, в смысле Валерий Павлович, слова на ветер не бросает. А кем вы будете по диплому?
– Экономистом.
– Этого добра везде хватает… Но удачи вам!
Перед уходом он взял её телефон и набрал свой номер.
– Напишешь мне? – спросил Максим с лёгким вызовом, незаметно переходя на «ты».
– А зачем? – Лиза сделала вид, что не понимает, но внутри была раззадорена.
– Потому что сама этого хочешь. А я буду ждать, – ответил Максим и ушёл, оставив после себя шлейф дорогого парфюма и тысячу невысказанных вопросов.
В тот же вечер, лёжа в кровати, Лиза отправила ему игривое сообщение:
«Ты сегодня сравнил меня с осликом, идущим за морковкой. А что поделать, если ослик сильно проголодался прямо сейчас? Неужели ему придётся идти всю дорогу голодным?»
Ответ пришёл мгновенно.
«Почему же? Я могу утешить ослика сладкой клубникой. Накормлю до отвала.»
От этих слов у Лизы перехватило дыхание. Да что там! У неё голова пошла кругом. Текст на экране казался живым, обжигающим. Она перечитала его раз пять, прежде чем ответить не менее дерзко:
«Только не присахаривай её. Я люблю натуральный вкус».
Так началось. Сообщения летали туда-сюда — лёгкие, игривые, потом всё более смелые. Он умел подбирать слова так, что каждая строчка заставляла её краснеть, смеяться или задумываться.
Лиза ловила себя на том, что весь день ждёт сообщений от Максима. Она смотрела в телефон и улыбалась блаженно, и тут же начинала строчить ответ. Это был не просто флирт, Лизе сносило голову от чувств.
Две недели безумных переписок. Лиза вздрагивала от каждого звонка телефона и мчалась проверять экран, сердце бешено колотилось в груди. Каждая его смс заставляла её то смеяться, то краснеть, то закусывать губу, представляя его голос, его руки, его взгляд…
А потом они встретились.
Не в офисе, не случайно — специально. Он пригласил её в маленькое кафе с затемнёнными окнами, где никто не мешал им говорить, смеяться, касаться друг друга украдкой. И когда он провёл пальцем по её запястью, Лиза с наслаждением ощутила полк мурашек, пробежавших по её спине.
Потом была вторая встреча. Третья. Четвёртая…
И Лиза поняла — она влюбилась.
Обычно скрытная, сдержанная и гордая, в этот раз она не могла молчать. Рассказала о нём маме, подругам, одногруппницам в университете. Говорила так, словно он был самым невероятным человеком на свете — а может, так оно и было. Она не ходила, а парила над землёй. На лекциях ловила себя на том, что вместо конспектов выводила на краешке тетради его имя. На работе ждала его появления. В метро, на улице, в магазине — ей хотелось кричать на весь мир, как она счастлива.
Он звонил почти каждый день. В начале 2000-х звонки на домашний были дешевле, чем на мобильный, и если Лизы не было дома, он подолгу разговаривал с её мамой. Это трогало до глубины души — он не просто ворвался в её жизнь, он стал её частью. Мама говорила о нём:
– Приятнейший молодой человек! Смотри, Лиза, не упусти!
Он мог проснуться в семь утра и сразу написать: «Я так сильно тебя люблю».
Они строили планы. Говорили о Новом годе — он обещал, что встретят его вместе, и он подготовит что-то незабываемое…
– Я хочу, чтобы этот праздник запомнился тебе на всю жизнь, – говорил он, а Лиза закрывала глаза и представляла: бой курантов, его объятия, снег за окном и чувство, что всё только начинается.
Она верила в это. Верила так сильно, что даже не допускала мысли, что сказка может закончиться. Так продолжалось два месяца.
Но однажды он перестал звонить.
Сначала Лиза не волновалась — может, занят, может, дела. Потом отправила смс: «Ты где?»
Ответа не было. Точнее сообщения не доходили — номер был недоступен.
Через день написала снова: «С тобой всё в порядке?»
Та же история. Она начала звонить — а толку? «Абонент временно не абонент».
На домашний она не звонила — Максим попросту не давал его, всегда звонил сам.
И тогда Лиза впервые почувствовала ледяной укол страха.
Что-то пошло не так.
Но что?..
Лиза не знала что и думать. Она металась между надеждой и отчаянием, проверяя телефон каждые пять минут. Может, он попал в аварию? Или срочно уехал? Или…
– Мама, ты не понимаешь! Так не бывает! – голос её дрожал, когда она в сотый раз обсуждала это с матерью за чашкой остывающего чая.
– Дочка, может, у него дела какие-то срочные?
– Дела на неделю? Без единого звонка?!
– А если он тебя обманывает? Если у него жена и дети?
– Что за чушь! Ты же сама говорила что он замечательный и приличный!
– Я всего лишь человек. Взрослые тоже ошибаются.
Она не спала ночами. Листала их старые переписки, перечитывала его слова о любви и не могла поверить, что всё это просто… испарилось.
А потом он вернулся.
Спустя неделю молчания на экране телефона наконец вспыхнуло его имя. Лиза схватила трубку так быстро, что чуть не уронила её.
– Привет… – его голос звучал по другому. Более холодно, отстранённо…
– Ты где был?! Я с ума сходила!
– Работал. Неудобно было звонить.
Это не то. Всё не так было в его голосе. Не тот пыл, не та нежность. Сквозняк безразличия.
С этого дня всё изменилось.
Его сообщения стали редкими, сухими. Раньше он писал «Скучаю по твоим губам», теперь — «Давай как-нибудь встретимся».
Лиза мучилась. Она, которая раньше считала, что первой звонить — ниже её достоинства, теперь набирала его номер снова и снова, тратила немалые деньги на мобильную связь. Просто на сообщения он, ввиду занятости, часто не отвечал.
– Когда увидимся?
– Скоро, ладно? Занят.
– Ты хотя бы скучаешь?
– Конечно.
Но в его голосе не было прежней уверенности и стремления завоевать её целиком.
А потом его телефон снова перестал отвечать. «Абонент временно недоступен» — эта фраза преследовала, как кошмар.
Лиза закидывала его сообщениями и не могла остановить этот поток безумия. Нет, не закидывала – заваливала.
«Доброе утро, любимый» – в семь утра.
«Как твой день?» – в обед.
«Я скучаю…» – вечером.
«Ты хотя бы вспоминаешь обо мне?» – ночью.
Она писала ему всё. Нежные слова, глупые шутки, откровенные признания, злые упрёки – целый водоворот эмоций, выплеснутый в холодную пустоту его молчания.
«Пришла любовь – каникулы у разума», – горько усмехнулась бы она теперь.
Кто бы мог подумать, что она, всегда такая гордая, независимая, будет бегать за ним, как жалкая собачонка? Но самое страшное – она не могла остановиться.
– Ты совсем с ума сошла! – кричала подруга, выхватывая у неё телефон. – Он же просто играет с тобой!
– Ты ничего не понимаешь! – Лиза вырывала мобильный обратно. – У него просто трудный период!
Но даже ей было стыдно за то, что она делала дальше.
Однажды, когда его телефон снова оказался «заблокирован», она… пополнила ему счет. Всего пару сотен – мелочь. Но сам факт!
«Теперь он точно ответит», – думала она, сжимая телефон в потных ладонях.
И Максим ответил.
«Спасибо» – и снова тишина.
Лиза извелась.
Друзья перестали её узнавать:
– Ты похожа на привидение!
– Ты вообще ешь?!
Ела? Ну да, конечно. Раз в два дня – кусок хлеба, чашка кофе. Этого хватало.
Спала? Если можно назвать сном эти короткие перебежки между ночными слезами и предрассветными мыслями о нём.
Она засиживалась на работе до ночи – а вдруг Максим приедет? Валялась на диване в одном из кабинетов для переговоров. Странно, зачем их кампании целых две переговорных? Одна обычная, со столом, а в другой сплошные диваны и шкаф с подушками и чистым постельным бельём… Кого бы спросить? Утром мчалась в институт, где вместо конспектов исписывала листы стихами о нём.
«Я дышу тобой…»
«Я брежу тобой…»
Она жила им. А он… Он изредка появлялся. Звонил. Говорил «Люблю» – и снова исчезал. И Лиза хваталась за эти небрежно брошенные слова.
За три дня до Нового Года Лиза перестала ему писать. И звонить. И требовать. Она просто ждала – как ждут чуда перед Рождеством, как ждут последнего поезда на пустой станции.
Он обещал.
«Мы встретим Новый год вместе» – его слова звенели в памяти, как стеклянные шары на ёлке.
И вот пришёл ответ — в ночь перед Новым годом. Телефон дрогнул в руке. Незнакомый номер. Лиза читала и не могла выдохнуть, настолько это было неожиданно:
«С Новым годом! Жена твоего солнышка.»
Мир рассыпался – звонко, как стеклянная ёлочная игрушка, упавшая на паркет.
«Солнышко» – это же её слово. Её ласка, её доверчивость, её…
Вот и ночь первого дня очередного года. Фейерверки рвут небо за окном. Где-то смеются, чокаются бокалами. Лиза сидит на полу, прижав колени к груди, и молчит.
– Да что с тобой? Скажи наконец! – волнуется мать.
– Всё хорошо, всё хорошо, иди спать, мама…
Лиза хотела выяснить — это розыгрыш? У него есть жена? Она опять заваливала его сообщениями, вела себя похлеще любой истерички, а ответом была тишина.
В Рождество ей позвонила жена Максима:
– Что вам нужно от моего мужа?
Голос ровный, требовательный, без дрожи.
– Ничего, – ответила быстро Лиза и бросила трубку.
Жена перезвонила опять:
– Он замечательный муж и отец, в дочке души не чает. Зачем вы лезете в чужую семью?
Она говорила и говорила в том же духе и напоследок Лиза попросила передать Максиму трубку.
– Зачем ты врал мне?
Максим сделал короткую паузу:
– Знаешь, перед тем, как уничтожить мышку, кошка поначалу с ней играет… Я тебя не люблю и никогда не любил, это была просто игра. Не нужна ты мне!
Голос его скользил по сердцу Лизы, как лезвие, и резал, резал, терзал…
Она бросила трубку, но через пару часов Максим, видимо, решил добить её или хотел доказать что-то ещё перед женой. Он написал Лизе последнее сообщение: «Исчезни из моей жизни! Иди в …..!»
Лиза плачет. Удаляет все переписки. Стирает номер. Выбрасывает все, что связано с ним — несколько подарков, билеты из театра, которые она сохранила на память… Потом смотрит на снег за окном. Он чистый, новый, не тронутый ложью. И завидует ему. Думает злобно: «Просто тучка родила его только что и никто не успел его испортить. А полежи он с неделю, попади под колеса машин, налепись на ботинки прохожих… И станем мы с ним похожи. Один в один.»
Дни текли медленно, словно густая липкая патока, и навязчивые мысли о нём прилипали ко всему, с чем соприкасалась Лиза: к окнам в автобусе, к монитору компьютера, к партам в аудиториях, к чужим лицам, пиджакам, следам ботинок на подтаявшем снеге. Лиза двигалась сквозь них, как сквозь сон — механически, без эмоций. Голова твердила: «Соберись! Хватит!», но сердце ныло глухой, тупой болью, не давая забыть.
Женская гордость была растоптана. Разве можно так поступать? — этот вопрос крутился в голове, как заезженная пластинка.
Но однажды…
Однажды она проснулась, к удивлению выспалась, и поняла: она сможет. Она должна.
Солнце светило в окно, птицы пели в деревьях, и мир вдруг показался не таким уж страшным. Она вдохнула полной грудью и решила:
Сегодня — новый день. Без него. У неё уже достаточно сил, чтобы жить дальше. И она вошла в этот день с улыбкой. И позволила себе шутить и смеяться. И не думать о нём.
А потом пришла весна. Однажды утром Лиза проснулась со странным предчувствием: сегодня что-то случится. Я увижу его.
И — о чудо! — она не ошиблась.
Максим приехал в офис. У Лизы задрожали руки. Казалось, голос пропал… Ноги сделались ватными под столом, будто их охватил паралич… Какая заезженная, мыльная классика романтических опусов… Но так и было.
Он подошел к ней с большим интересом, словно удивился, что она ещё жива после его игр. Почему она по-прежнему сидит здесь? Почему не у м е р л а от печали по такому обалденному принцу, как он? Но вслух Максим спросил, улыбаясь:
– Как дела?
Она подняла голову. И вдруг широко улыбнулась, да так, что Максим слегка отшатнулся – он ждал слёз, дрожи в голосе, истерики наконец, но не этого!
– Лучше всех! – засияла Лиза, вставая. Она взяла сумку, развернулась и ушла. Дверь офиса закрылась за ней с легким щелчком.
И тут она поняла – она свободна. На душе стало легко, как никогда.
Он ей не нужен.
Она его не любит.
А может… и не любила никогда? Может, это было просто наваждение — яркое, болезненное, но… проходящее, как простуда.
А дальше — всё пошло как надо.
Работа. Учеба. Друзья. Гулянки до утра, флирт с симпатичными одногруппниками, бессонные ночи перед экзаменами. Обычная жизнь обычной девчонки, которая успела воспарить от любви и разбиться, но собрала себя заново.
Теперь она знала: сердце болит — но заживает. Гордость теряется — но возвращается. Это восполнимые элементы жизни. А вот если человек с гнильцой, то он таким и останется. И гниль в нём лишь разрастается. Поэтому нужно держаться от него подальше, и если он успел обидеть тебя – прости его и иди вперёд, не оглядываясь, не показывая, что он тебя ранил. Оставь его загнивать в этом болоте.
Прошло несколько недель после той встречи. Лиза давно жила спокойно и неожиданно раздавшийся телефонный звонок больше не заставлял её сердце бешено колотиться. История наконец-то перевернула последнюю страницу.
Но однажды вечером телефон вспыхнул номером, который показался Лизе знакомым.
– Алло? – её голос прозвучал спокойно, почти отстранённо.
– Лиза, это я, Максим. Как ты, солнышко?
И тогда она поняла самое странное — она не узнала его голос. Тот самый, что когда-то заставлял её руки дрожать, а мысли путаться. Теперь он звучал как чужой, было дико слышать от незнакомого человека: «солнышко».
Лиза молчала. В трубке слышалось прерывистое дыхание.
– Лиза, ты слышишь меня?
– Что тебе?
Он говорил что-то о любви, о сожалениях, о том, что ослеп, был глуп, что теперь всё иначе. Она слушала, глядя, как дождь рисует узоры на стекле. Каждое его слово падало в тишину, как капля в океан — без всплеска, без отклика. Смешно даже! Теперь она знала ещё кое-что, помимо прочего, характеризующее его низкую душонку: в той переговорной, где были диваны и постельное бельё в шкафу, они с Валерием Павловичем иногда устраивали весёлые ночи, приглашая девочек. Даже жаль немного его жену…
Лиза отбросила телефон в сторону. Но он не отставал. Один звонок, второй, пятый. Она либо скидывала вызов сразу, либо брала трубку на пару секунд, а потом сбрасывала.
Он атаковал её сообщениями. Признавался в любви, каялся, называл себя полным идиотом, клялся, что понял, кого на самом деле любит. Молил о встрече, унижался, ронял остатки гордости под её ноги. А Лиза… Лиза вдруг осознала: в ней ничего не шевелится. Ни боли, ни гнева, ни даже облегчения.
Лишь лёгкая печаль — как если бы снова открыла давно прочитанную книгу, зная, что финал будет безрадостным для всех, несмотря на красивые обещания в середине.
В какой-то момент ей стало попросту противно. Она открыла диалог, набрала пару грубых слов — в точности в его стиле — и нажала «блокировать».
Мама упрекнула за резкость:
– Ну и зачем так резко? Невежливо.
– Ладно, мам, в следующий раз напишу культурнее: «Достопочтенный Максим Сергеевич, не соизволите ли вы пойти…»
– В сад, ловить бабочек?
– Именно так, – со вздохом произнесла Лиза.
