Залаял пёс Туман и Валерий вышел на крыльцо. Прислушался, после того как пёс примолк. Где-то недалеко в лесу услышал крики.
— Лови его, лови! Туда побежал! Давай за ним. Вован! А куда делась его подружка? В машине должна была сидеть!
— Сбежала под шумок. Да и ладно, ловите Федьку!
Валерий громко зевнул и повернул обратно в дом. На всякий случай он запер дверь на крючок пошёл дальше смотреть сны.
Он жил в доме возле кладбища, довольно далеко от деревенских улиц. Неплохое оказалось место, тихое, местные обходили его стороной и появлялись только в редкие родительские дни, чтобы убраться на могилках.
Этот укромный уголок земли облюбовали «пацаны» из соседнего села. Здесь они проводили свои «стрелки», встречи и разборки.
Валерий не вмешивался в их дела, справедливо полагая, что ни к чему вникать в лишние проблемы. Парни взрослеют, самоутверждаются, играют во взрослую жизнь, зачем вставать у них на пути?
Перед тем как лечь спать, мужчина заглянул за штору. Там на кровати спали близнецы, мальчишки-пятилетки.
А снилась Валерию бывшая жена, Карина. Призывно улыбалась она ему во сне и грозила пальцем.
Утром Валерий вскочил с постели сразу же, как услышал, что проснулись дети. Малыши возились возле кухни, скорее всего искали еду, папаша протянул им булку.
— Ешьте, пацаны, сейчас молоко вам согрею.
Пока стоял у плиты, «проняло» — сердце зашлось при взгляде на сыновей.
Почему ему выпала судьба провожать жену в её последний путь и растить их любимых детишек в-одиночестве? В чём он провинился? Где согрешил?
— Серёжка, не стыдно босиком бегать? Пол студеный, неси штаны, помогу тебе их надеть, — скомандовал он.
Мальчишка засмеялся, оскалив зубы и забился за печь.
— Давайте одеваться, кушать, а потом я вас к бабе Илоне отведу.
— Не пойду! — упёрся маленький Борька. — Дома лучше!
Валерий пригрозил ему пальцем:
— Мне на работу нужно.
***
Бабка Рукавишникова, Илона Васильна, проживала в двадцати минутах ходьбы, всего-то небольшой лесок обогнуть.
Когда-то давно на этом куске земли располагалась деревня, примыкающая к селу, до которого идти шесть километров пути по грунтовой дороге.
С годами все, кто мог перебрались жить в село, остались заброшенные домишки. Здесь Валерию достался от деда в наследство старый дом.
На данный момент дом был единственным жильём мужчины.
Оставив детей старушке, Валерий по привычке чмокнул обоих сыновей в лбы и поторопился на работу.
На улице белой крупой сыпался на грязную пожухшую траву первый снег.
День за работой пролетел быстро.
Вечером, когда Валерий пришел забирать пацанов, старушка сунула ему в руки кулёк, доверху набитый пирожками.
— Бери, бери, с вареньем из калины. Хоть ягоды и костистые, а детям понравились, — сухо проговорила она. А поглядев вслед одинокому отцу, старуха пошевелила губами:
«Я буду молиться за вас».
Дома Валерий затеял стирку, перетёр с мылом детские вещи в тазу, а рядом стояла небольшая ванночка, в ней плескались дети.
Он выбежал на крыльцо выливать воду, было уже очень темно.
Что-то промелькнуло перед его глазами, когда поднял голову и посмотрел на сеновал.
Тот был опустевшим. Сена в нём осталось немного, в углу, потому что никакой скотины во дворе не было.
Пару лет назад Валерий продал корову и коз заезжим покупателям из других сел, рассудив что не справится в-одиночку с хозяйством — тут за детьми бы успеть присмотреть.
— Кто здесь? — громко спросил он. Никто не ответил. Валерий вернулся в дом и сполоснув белье, помог детям выбраться из ванны, обтер каждого полотенцем и усадил смотреть телевизор, сунув каждому малышу в руки по пирожку.
Он снова вышел выливать воду и услышал шорох, который донесся до него из кладовки. Валерий поставил на крыльцо ведра с водой, которые собирался выливать и включив в кладовой свет, открыл дверь.
Громко вскрикнула женщина, всё внутри Валерия вздрогнуло.
Незнакомая женщина, в короткой дутой курточке и в черных джинсах с дырами на коленках, шарила в мешке с кукурузой.
Волосы её были выкрашены в зеленый цвет, в носу красовалась серьга, в брови и прямо в нижней губе тоже болтался какой-то «металлолом».
— Воровка, — произнес Валерий.
Незнакомка дерзко вздёрнула подбородок вверх:
— Совсем? Что тут можно красть? Ничего же нет, кроме мышей!
— Тогда чего рыщешь по чужим углам? Что ищешь тут?
Женщина дёрнула плечом:
— Просто покушать захотелось.
Валерий огляделся, неуверенно отступил от двери.
— Откуда ты здесь?
За несколько лет жизни в отдаленном от цивилизации месте, он забыл уже, что значит общаться с людьми.
— Ты не поверишь, — заявила незнакомка. — Вчера мы с моим парнем возвращались из клуба, рядом остановилась незнакомая машина… И какие-то парни схватили Федьку и затолкали в машину. Прямо как в дурном кино. Я стала кричать, звать на помощь, хвататься за похитителей, и тогда эти бандюки затолкали и меня в машину тоже.
Валерий молча слушал незваную гостью и сопоставлял в уме её рассказ с событиями, которые происходили вчера у кладбища, ближе к ночи. Слова женщины походили на правду.
— И? Что произошло дальше?
— Что, что? Что я могла сделать в окружении недружелюбных рябят? Сбежала сразу, как только появилась возможность.
— А парень твой где?
Скрипнула дверь и в сени вышел босоногий Серёжка, подошел к двери кладовки.
Валерий развернул его и легонько шлёпнул:
— Ты почему вышел, да еще раздетый, живо домой!
Серёжка подчинился отцу, убежав в дом.
Женщина перестала настороженно смотреть на Валерия и подошла ближе.
Валерий разглядел, что она очень молода, да и не женщина это, почти девчонка.
— Я видела, что у тебя двое детей, — несмело констатировала она факт. — Они близнецы?
Валерий ничего не ответил и пошел в дом. Ему хотелось, чтобы девушка ушла сама, пусть даже и забрав с собой кукурузу. У него не было никакого желания вникать в её проблемы.
Однако та несмело открыла дверь его дома и вошла.
— Папа, это мама пришла? — прошептал маленький Сергей.
Валерий пришел в ужас от услышанного:
— Ты что такое говоришь, сынок?! Я же тебе рассказывал, наша мама живет на небесах!
— Можно у вас погреться? — потирая озябшие руки, поинтересовалась незваная гостья. — Я замерзла как волк.
Валерию захотелось вытолкать девчонку взашей и закрыть дверь. Но та уже проникла в его жизнь.
Через минуту Валерий увидел что девушка сидит возле печи, а его дети, Борька с Серёжкой, уже принесли ей толстый плед.
— Еще бы чаю и вообще было бы хорошо, — улыбнулась гостья.
Сережка тут-же метнулся в кухню и вернулся с пирожком в руке.
— Я сейчас папе скажу и он сделает тебе чай, — радостно протарахтел он.
***
Наутро Валерий грубо сдернул со спящей девушки плед:
— Утро уже. Давай, уходи, а мне нужно на работу идти.
Незнакомка не тронулась с места, так и оставшись сидеть возле остывшей печи.
— Так ты иди, — осторожно предложила она. — А я за мальцами твоими пригляжу.
— Ну вот еще, не хватало! — рассердился он, надевая на ноги полусонного сына Борьки носки, — я не доверю тебе детей! Давай, иди уже, у меня нет времени на болтовню с тобой!
Девушка нахмурилась, выпятив нижнюю губу словно обиженный ребенок. Она встала и шагнула к двери.
Одев и разбудив детей, Валерий вывел их на крыльцо. Девушка всё-еще стояла во дворе, хмуро поглядывая на них.
Пёс Туман, поскуливал и вилял хвостом, глядя на незнакомку, вторгшуюся в их дом.
— Предатель, — отругал его Валерий. — Она что, приручила тебя? Вот, оказывается, кому я доверил охрану дома!
— Тётя, а ты ещё придёшь? — поинтересовался Сергей, Валерий одёрнул его за плечо и цыкнул:
— Цыц! У тёти своих дел полно. Некогда ей.
Уходил Валерий с детьми под тот-же хмурый взгляд незнакомки. Валерий игнорировал её. Он, как обычно, сдал детей в руки бабули Рукавишниковой.
Во время работы он вспоминал о той девчонке и надеялся что та уже покинула его двор.
Всё-таки наглая какая — вторглась в его дом, провела в нём ночь, будто у него хостел, а не дом, да еще и остаться решила!
Вечером, вернувшись с детьми домой, Валерий не увидел нигде поблизости странной гостьи и облегченно вздохнул.
Он уже выбросил из головы мысли о ней и растопив печь, начал жарить в сковороде картошку.
Раздался стук в дверь и вошла… опять она!
— Привет! — радостно помахала она рукой мальчишкам и сняв обувь с ног, прошла в кухню, подкрадываясь словно кошка. На лице её Валерий разглядел улыбку. Она заглянула через его плечо:
— Картошечка? Ой как вкусно пахнет. А я смотрю, свет в доме загорелся, а потом повалил дым из печной трубы.
Валерий молча слушал девушку и мрачнел.
— Ты почему болтаешься тут? У тебя что, дома нет? Нет родных, друзей? Никто не волнуется, что ты исчезла?
Девушка прижалась к печи. Было видно, что она очень замерзла. Что и немудрено — на улице бушевала непогода, холодная осень.
— Какой ты злой… Мне некуда идти. Я жила с Федькой, у его матери. С родными не общаюсь уже год… Куда я пойду? А самое главное, что я Федькиной матери скажу?.. Федька исчез, его нигде нет!.. Послушай, можно я заряжу телефон? Он сел, так хоть время на нем смотрю…
Валерий покачал головой. Он положил на стол деревянную дощечку, сверху поставил сковороду.
Сыновья, Боря и Сережа уже опять крутились возле «тёти», молча показывали ей игрушки, а та кивала им головой.
Ели молча. Валерий только думал о том, что придется опять что-то готовить, потому что картошку он жарил с таким расчетом, чтобы одну порцию отложить на завтрашний обед.
Но пришлось скормить её этой…
— Меня Юлей зовут, — довольно кивнула она головой и ухватив вилкой маринованную капусту, стала есть.
— И долго ты собираешься побираться тут? — спросил он. — Тебя же будут искать? В розыск подадут.
Девушка жевала и дула на горячую картошку.
— Не, — отмахнулась она. — Я уже подружке позвонила, рассказала где нахожусь и где меня искать, в случае чего… Так что все хорошо.
У Валерия и аппетит пропал:
— Я тебя спрашиваю, как долго ты собралась торчать здесь? У меня вообще-то не постоялый двор!
Юля пожала плечами:
— Даже не знаю как к вам обращаться, на «вы» или на «ты»… Что вы вечно ворчите на меня? Как только Федя вернется домой, я сразу и уйду. А пока, временно, могу пожить у вас. Не волнуйтесь, на шее сидеть не буду. У вас в доме вон какая грязь, я могу помыть окна и пол, готовить еду, присматривать за детьми…
Валерий едва сдержался оттого, чтобы ударить кулаком по столу, он был взбешён:
— Ты не можешь оставаться здесь! Я без твоей помощи обойдусь! В дом я тебя не пущу. И что ты, собираешься мерзнуть на улице, пока я нахожусь на работе? Это не дело. Вот только почему я должен вникать в твои проблемы?! Езжай к своей подруге и дожидайся своего парня у неё!
Юля опустив голову, медленно потянулась вилкой к жареной картошке, вилка неприятно поскребла сковороду.
— Я не буду вам мешать, — взмолилась она. — Вы можете даже, уходя, закрывать меня в доме на замок. Я в это время приготовлю еду, что-нибудь поделаю в доме…
Валерий понял, что бессмысленно разговаривать с девчонкой. Она упёрлась на своём.
Сил спорить с ней не было, нужно было сложить высушенную детскую одежду по местам.
К его удивлению, Юля налила воду в таз и принялась мыть посуду.
— А чем мыть? — поинтересовалась она. — У вас моющего средства разве нет? А губка где?
Валерий молча поставил перед девушкой на стол пачку соды и бросил тряпку — рукав от старой детской футболки.
К-счастью, Юля сообразила что к чему и молча принялась за дело.
Спать в этот раз Юля улеглась с детьми.
Все трое долго шептались и баловались, Валерию даже прошлось пригрозить вслух:
— Эй ты, пойдешь ночевать во двор, если не дашь мне поспать. Мне завтра на работу рано вставать.
Девчонка примолкла, дети тоже. Во сне Валерию снилась покойница жена. Она стояла далеко и не давала приблизиться к себе.
— Тебе нельзя ко мне, — заявила она. — Прибавилось у тебя хлопот.
Тоска по Карине заставила мужчину рыдать. Он проснулся под утро от собственных слез. Сев в постели, он трясся в безмолвном плаче. Встав, разглядел фигуру у окна.
Юля ёжилась от холода и стучала зубами:
— Отчего так холодно?
— Печь остыла, надо топить, — ответил он.
— Так затопи.
Валерий со вздохом поднялся с постели, он спал в одежде потому что знал, что ночью похолодает.
Он терпеливо объяснил гостье, что нет смысла сейчас топить печь, ведь через пару часов ему нужно собираться на работу.
— Тогда научи меня топить печь, — попросила Юля. — Не понимаю, как дети в такой холод спят… Я вон укрываю их без конца, а они опять одеяло сбрасывают.
Валерий наполнил чайник водой и включил газовую переносную плиту.
— Поэтому, поздней осенью и зимой дети спят в одежде. Это ты их вчера раздела до нижнего белья.
Юля руками развела:
— Так откуда же мне было об этом знать? Я никогда в таком доме не жила… А где у вас тут можно помыться?..
Валерий молча указал ей на закуток у двери, где за шторой стоял умывальник.
— Вода почти ледяная, — недовольно фыркнула она.
— Ну извини! Здесь никаких удобств нет!
— Ага, — ядовито заметила девчонка. — Вместо унитаза — ведро с крышкой. Зашибись, жизнь!
— Это ты еще на улицу не бегала в туалет, посредь зимы, — добродушно заметил Валерий, разливая по чашкам чай.
Юля вышла из закутка повеселевшая.
— Ты бы знал, как я мечтала о том, чтобы просто помыть руки и лицо! — улыбнулась она.
Валерий поймал себя на мысли, что рад компании этой девушки. Что бы он ни говорил.
Юля за словом в карман не лезла, начала шутить. Время быстро пролетело, Валерий с сожалением стал будить детей.
— Собирайся и ты, — бросил он Юле, отчего девушка нахмурилась:
— Опять на улицу меня выгонишь мерзнуть? Я так долго не выдержу, простыну и помру.
Валерий замер, перестав одевать сына. Воспоминание о том, как болезнь легких, возникшая после обычного гриппа, унесла жизнь его жены, отозвалось болезненным уколом в груди.
— Не выгоню. У бабушки меня подождешь.
— У какой бабушки? — огрызнулась Юля.
***
Старушка Рукавишникова недолго посмотрела, прищурившись, на Юлю. Потом указала на крыльцо:
— Заходи. Стоишь, мерзнешь в своих драных штанах.
Находясь на работе, Валерий весь день раздумывал о Юле. Девушка не выходила из его головы.
Вечером он пришел к Илоне Васильевне забирать детей, очень удивился тому, как преобразилась старуха Рукавишникова. Оказывается, шустрая Юля нашла с ней общий язык.
Женщины гуляли во дворе с детьми, на Юле уже не было рваных джинсов и кед, на ней была прямая шерстяная юбка в складку до колен, толстые колготы, гетры и бурки на ногах. На голове — серая вязаная шаль и рукавички на руках.
Валерий еле удержался от улыбки.
— Зато тепло, — заметила его ухмылку Юля. — Ой да ну тебя, тоже мне, модник из избушки!
В спину Валерия прилетел снежок. Валерий с удивлением увидел, как все смеются над ним, а Юля с бабушкой — громче всех.
***
Оттаивало сердце отца-одиночки.
Юля побелила в доме Валерия потолок и печь, связала из старых тряпочек половички, чтобы ножки его пацанов меньше мерзли на холодном полу.
Валерий запрещал себе заглядываться на Юлю. Хоть ему с ней и было легко, она все равно оставалась посторонним человеком.
Плохо только, сердце не было готово слушать здравый смысл.
Зелёная краска сошла с волос Юли, оказалось, что девушка — блондинка. Она сняла все свои побрякушки с брови и губы и сразу превратилась в обычную, миловидную красотку.
…Однажды, в декабрьским выходным днём, когда Юлия с мальчишками строили горку во дворе, скидывая лопатками снег в большую кучу, к дому подошел молодой человек.
Пёс Туман залаял, прыгая по сугробам.
Валерий увидел гостя из окна и вышел на крыльцо.
Незнакомец был пижонски одет. Юля оставила все свои дела, отложила лопату и подошла:
— Федя?.. Ты… в порядке?
— Да уж давным-давно в порядке! — воскликнул гость. — Еле тебя нашел, пришлось твою подружку «потрясти»… Ты что это творишь?! Почему не возвращаешься домой?
Юля растерянно оглянулась и наткнулась взглядом на Валерия.
— Я… Не хочу. Не хочу возвращаться к тебе.
— Да что ты говоришь? — вскрикнул молодой человек. — Я больше месяца тебя разыскиваю, сбился с ног! Переживаю, в конце-концов!
Дети, Боря и Серёжа перестали строить горку и подошли.
— Не нужно было меня искать, — опустила ресницы на щеки девушка. — Я больше не хочу быть с тобой. Ты занимаешься жульничеством, из-за тебя я могла пострадать. В тот раз, на кладбище, я успела сбежать от хулиганов. А если бы нет? Что было бы со мной?..
— Да ничего бы не было, Юль! Не преувеличивай зря, осталась бы живой, невредимой… Даже до дому бы добралась…
Девушка отвернулась, разглядывая крышу дома и верхушки деревьев.
— Уходи, я не вернусь домой. Мне и здесь хорошо.
Фёдор зло посмотрел на девушку, посмотрел на детей, поревел взгляд на Валерия.
— Ну и оставайся в этой глуши.
***
Валерий спросил у девушки:
— И куда ты теперь?
Юля долго мялась, прежде чем ответить:
— Мне некуда идти. Ну разве что, с родителями идти мириться. Они у меня хорошие, я только сейчас это поняла…
Юля подняла на него глаза, взяла за руку:
— А мне… Нельзя остаться с тобой? С мальчишками, Борей и Серёжей? Я постараюсь стать для них хорошей мачехой…
Валерий не одернул руку. Он долго думал, перед тем как ответить:
— Я не могу тебе ничего обещать. Тебе будет тяжело со мной. У меня ничего нет, только дети и этот старый дом.
— Нет, есть! У вас… тепло и хорошо. Мне так не хочется от вас уходить! А с тобой я чувствую себя спокойно. Ты вроде бы взрослый мужчина, но даже пальцем ко мне не притронулся, ты… Нравишься мне. Ну и мальчишек я безумно люблю.
— Сколько тебе лет, Юль?
— Мне двадцать три.
— А выглядишь моложе. Ты совсем еще ребенок… А жизнь тяжела, Юля, не будет всегда весело и хорошо. Весной начнется заготовка дров, нужно будет картошку посадить. Ты не сможешь, ты бросишь все.
Девушка отрицательно мотала головой из стороны в сторону и глаза её были полны слёз:
— Я не брошу, я научусь! Я маму с папой попрошу, чтоб помогали! Они спят и видят, чтобы я жила обычной жизнью, пекла блины, ждала мужа дома после работы… А не шарилась со дворовой шпаной по подъездам и по клубам… Мы с папой поссорились, из-за того что я жила с Федей, он не понравился родителям. А ты — совсем другое дело… Мама с папой одобрят тебя.
— Ты глупая, Юля, у меня двое детей!
— Двое парней, будущих помощников! Они у тебя умные не по годам, они обузой для меня не станут!
Валерий вздохнул:
— Ты сама не понимаешь, что говоришь, Юля. Я не хочу, чтобы ты ломала себе жизнь.
…Как бы не злился Валерий, Юля отказалась покидать его дом.
Ничего не менялось: с утра девушка вставала раньше, топила печь и принималась готовить завтрак.
— А вдруг плохо перемешаешь угли в печке, а вдруг угоришь вместе с детьми? — переживал вслух мужчина, целуя девушку в плечо.
Та улыбалась в ответ:
— Ты что такое говоришь? Ко мне же бабушка придет! У меня пока плохо получается заводить тесто на пирожки, а Илона Васильевна обещала мне с этим делом помочь.
— Ну хорошо, — успокоился Валерий. — Так не хочу на работу уходить… С вами хочу остаться… С тобой…
— Я буду тебя ждать.
И все было хорошо.
Могло быть и лучше, но начало к созданию семьи уже было положено, а ведь это самое главное для людей, отыскавших друг друга на этом свете.
