— Мама, мы думали, вы будете приезжать в гости…
— В гости! — фыркнула Наталья Михайловна. — Нашла время в гости ездить.
Вам же помощь нужна будет, с детьми-то. Да и участок чей? Кто вам его подарил?
То-то же!
***
Настя стояла у окна, разглядывая причудливый узор инея на стекле, когда за спиной раздался голос свекрови:
— А вот здесь, значит, моя кухня будет. Отдельная. Чтоб никому не мешать.
Молодая женщина вздрогнула и обернулась.
Наталья Михайловна, поджав тонкие губы, придирчиво осматривала просторное помещение, которое они с Юрой планировали сделать детской для будущего малыша.
— Какая кухня? — растерянно переспросила Настя. — Мы же вроде все обсудили. Тут детская будет, для Машеньки и…
— Ну вот еще! — отмахнулась свекровь. — Детскую можно и поменьше сделать. А мне своя кухня нужна. Раз уж жить здесь буду, должен быть свой угол.
У Насти внутри все оборвалось. Жить здесь? В их доме? О котором они с Юрой столько мечтали?
Она невольно огляделась, словно впервые видя эти светлые стены, широкие окна, из которых открывался вид на заснеженный сад.
Еще неделю назад все казалось таким правильным, таким… своим. Они специально выбрали проект с просторными комнатами, чтобы детям было где бегать.
Настя уже представляла, как повесит здесь качели, расставит игрушки, как будет играть с Машей и… с теми, кто еще появится.
А теперь что же — все насмарку?
— Мама, — осторожно начала она, стараясь, чтобы голос звучал ровно, — мы как-то не обсуждали… То есть, мы думали, вы будете приезжать в гости…
— В гости! — фыркнула Наталья Михайловна. — Нашла время в гости ездить. Вам же помощь нужна будет, с детьми-то. Да и участок чей? Кто вам его подарил? То-то же!
Она прошлась по комнате, постукивая каблуками по свежевыложенному паркету. Остановилась у стены, прикинула что-то в уме.
— Тут перегородочку поставим, отдельный вход сделаем. Чтоб друг другу не мешать. А то знаю я эту совместную жизнь — только нервы портить.
Настя почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Они с Юрой год копили на этот дом. Влезли в ипотеку, экономили на всем. Да, участок подарили его родители — но ведь подарили! Без всяких условий. А теперь что же — платить им придется всю жизнь? Терпеть указания, менять планировку, жить под одной крышей?
— Надо с Юрой посоветоваться, — выдавила она. — Это же… это серьезное решение.
— А чего советоваться? — удивилась свекровь. — Сын-то мой не против. Я уже говорила с ним.
Настя замерла. Внутри словно что-то оборвалось. Юра знал? Знал — и молчал?
Она вспомнила, как муж весь вечер вчера был какой-то дерганый, избегал смотреть ей в глаза. А она-то, глупая, думала — устал на работе…
— Когда? — глухо спросила она. — Когда вы с ним говорили?
— Да с неделю назад, — беззаботно отозвалась Наталья Михайловна. — Он сразу согласился. Сказал — конечно, мама, живи с нами. Куда ж тебе одной-то?
Она снова заходила по комнате, что-то прикидывая, бормоча себе под нос. А Настя стояла, вцепившись побелевшими пальцами в подоконник, и чувствовала, как рушится ее мир. Тот самый мир, который они с Юрой так старательно строили все эти годы.
Неделю. Целую неделю он знал — и молчал. Позволял ей радоваться, строить планы, выбирать обои для детской. И все это время… Все это время…
— Мам, я пришел! — раздался снизу голос Юры. — Ты где?
— Здесь мы, здесь! — отозвалась Наталья Михайловна. — Иди скорей, покажу тебе, что я придумала!
Настя развернулась и быстро вышла из комнаты. Она не могла сейчас видеть мужа. Боялась, что наговорит лишнего, сорвется, устроит сцену. А ей нужно было подумать. Очень хорошо подумать.
Спустившись в кухню — пока еще общую, с горечью отметила она, — Настя принялась механически протирать посуду. Сверху доносились голоса: Наталья Михайловна что-то горячо объясняла, Юра поддакивал. Они обсуждали перепланировку, сроки, затраты…
«Как будто все уже решено, — подумала Настя. — Как будто меня и спрашивать не надо».
— Мамочка! — в кухню влетела запыхавшаяся Маша. — Смотри, что я нашла!
Она протянула матери какой-то мятый листок. Настя машинально взяла его, расправила — и замерла. Это было объявление о продаже квартиры. Той самой «двушки» в центре, где жила свекровь.
— Где ты это взяла? — севшим голосом спросила она.
— В бабушкиной сумке! — радостно сообщила Маша. — Там еще много таких! А еще телефончики записаны, много-много!
Настя медленно опустилась на стул. Вот оно что. Вот почему свекровь так уверена в своем решении. Она не просто собирается жить с ними — она уже планирует продать свою квартиру. Чтобы отрезать себе пути к отступлению.
И что теперь делать? Как быть? Может, еще не поздно что-то изменить?
Ужинать со всеми Настя не пошла. Сказалась головной болью, уложила Машу и заперлась в спальне. Лежала, глядя в потолок, и вертела в руках злополучное объявление. Каждая буква, каждая цифра телефона отпечатались в памяти, словно выжженные калёным железом.
Юра вернулся за полночь. Долго топтался у двери, наконец решился войти.
— Насть, ты не спишь?
Она молча протянула ему листок. В тусклом свете ночника лицо мужа приобрело какой-то землистый оттенок.
— Откуда это у тебя?
— Маша нашла. В сумке у твоей мамы.
Юра тяжело опустился на край кровати. Помолчал, разглаживая пальцами смятую бумагу.
— Я хотел тебе сказать… — начал он.
— Когда? — перебила Настя. — Когда собирался? После того, как твоя мать въедет к нам? Или когда уже продаст квартиру?
— Ну зачем ты так… — он потер переносицу. — Я просто искал подходящий момент.
— Неделю искал?
Юра вздохнул:
— Знаешь, как это сложно? Мама настаивает, Светка ее подначивает…
— При чем тут Светлана? — насторожилась Настя.
Муж осекся, но было поздно.
— Юра, — медленно произнесла Настя, приподнимаясь на локте, — что еще я должна знать?
Он помялся, но все же признался:
— Мама хочет продать квартиру и отдать деньги Светке. У нее же трое детей, им тесно в двушке…
— Что?! — Настя резко села. — То есть она собирается отдать деньги твоей сестре, а сама переедет к нам? Навсегда?
— Ну не совсем так…
— А как? Как, Юра? Объясни мне!
Она уже не сдерживала голос. Да и зачем? Пусть все слышат — и свекровь, и золовка, и весь мир заодно!
— Мама просто хочет помочь Светке, — забормотал Юра. — А заодно быть поближе к нам, к внукам…
— К каким внукам? — перебила Настя. — К тем, которых еще нет? Или к Машке — которую она видит раз в месяц, и то мимоходом? А может, к Светкиным детям — которых она избаловала до невозможности?
— Не говори так о маме!
— А как мне говорить? — Настя вскочила, заметалась по комнате. — Молчать? Делать вид, что все прекрасно? Что это нормально — вот так вмешиваться в нашу жизнь?
В дверь постучали. На пороге возникла Наталья Михайловна — в домашнем халате, с бигуди в волосах.
— Что за крик? — строго спросила она. — Машеньку разбудите.
— А вы-то что здесь делаете? — развернулась к ней Настя. — Мы вроде пока в своем доме живем!
— В своем? — прищурилась свекровь. — А участок чей? Кто вам его подарил?
— Ах вот оно что! — всплеснула руками Настя. — Значит, подарок с подвохом был? С обязательствами?
— Мама, не надо… — попытался вмешаться Юра.
— Нет, пусть договорит! — отрезала Наталья Михайловна. — Пусть скажет, что думает! А то ишь — воротит нос…
— Я никого не гоню! — воскликнула Настя. — Я просто хочу жить своей семьей! Без указок, без контроля, без…
Телефонный звонок прорезал ночную тишину. Юра схватил трубку:
— Да? Светка? Ты чего так поздно?
Настя похолодела. Только этого не хватало!
— Что? Какие деньги? — забормотал Юра. — Погоди, ты о чем вообще?
Из трубки донесся пронзительный голос Светланы:
— Ты что, не знаешь? Мама квартиру продает! Мне деньги обещала! А теперь ты, значит, против? Права качаешь?
— Света, подожди…
— Нет, это ты подожди! — голос стал еще пронзительнее. — Я на эти деньги рассчитываю! У меня трое детей! Им расти где-то надо!
— Так, все! — Настя выхватила у мужа телефон. — Света, привет. Давай проясним ситуацию. Твоя мать хочет продать квартиру, отдать тебе деньги, а сама жить у нас. Так?
— Ну… да, — растерялась золовка. — А что такого? Ей одной много места не надо…
— А нам, значит, надо? — отчеканила Настя. — Мы дом строим для своей семьи. Для детей. Будущих в том числе. И что — должны делить его с твоей матерью? Потому что ты не можешь обеспечить своих детей?
— Да как ты смеешь! — взвизгнула Светлана. — Мама, ты слышишь? Она меня попрекает! Твоя невестка!..
— Хватит! — рявкнул вдруг Юра. Да так, что все замолчали. — Хватит, я сказал! Света, перезвоню завтра. Мама — иди к себе. Настя…
Он осекся, глядя на жену. Та стояла бледная, решительная.
— Нет, Юра, — тихо сказала она. — Теперь ты меня послушаешь. Либо мы живем своей семьей, либо… либо я забираю Машу и уезжаю к родителям.
— Что?! — ахнула Наталья Михайловна. — Да как ты можешь! Юра, скажи ей!
Но Юра молчал. Смотрел то на мать, то на жену, и в глазах его плескалась такая тоска, что Насте стало больно. Она знала — ему тяжело. Знала — он любит их обеих. Но выбор должен быть сделан. Здесь и сейчас.
— Сынок… — начала было Наталья Михайловна, но Юра поднял руку:
— Подожди, мам. Дай подумать.
Он прошелся по комнате, словно собираясь с мыслями. Остановился у окна, вгляделся в темноту.
— Знаете что, — медленно произнес он. — А давайте поступим иначе. Мама, ты хочешь продать квартиру? Продавай. Но деньги поделим — половину Светке, половину потратим на то, чтобы построить тебе отдельный домик. Рядом с нами.
— Как это? — опешила Наталья Михайловна.
— А вот так. Участок большой, места хватит. Построим тебе небольшой дом — уютный, со всеми удобствами. Будешь жить рядом, но отдельно. И нам спокойнее, и тебе свободнее.
Настя затаила дыхание. Неужели? Неужели выход найден?
— Но… но как же Светка? — растерянно пробормотала свекровь. — Ей же деньги нужны…
— Половины хватит, — отрезал Юра. — А если мало — пусть муж работает лучше. Нечего на чужой каравай рот разевать.
Наталья Михайловна помолчала, обдумывая предложение сына. Потом вдруг улыбнулась — впервые за вечер.
— А ведь дело говоришь, — произнесла она. — И правда, чего нам делить один дом? Лучше уж каждому свой угол. А там, глядишь, и внуки пойдут!
Она посмотрела на Настю — без прежней враждебности, почти ласково:
— Прости, дочка. Я ведь как лучше хотела. Думала — помогу вам…
— Я знаю, — тихо ответила Настя.
Юра обнял их обеих — жену и мать. Прижал к себе, поцеловал по очереди.
— Вот и славно, — пробормотал он. — Вот и договорились.
А Настя, уткнувшись носом в плечо мужа, думала о том, что все наконец встает на свои места. Теперь у каждого будет свой дом — и свой путь.
И, может быть, именно так они станут по-настоящему близки — на расстоянии вытянутой руки, но не переступая границ друг друга.
Она представила, как по весне они начнут строить домик для свекрови. Как будут вместе выбирать проект, материалы. Как Маша станет носиться между двумя домами, навещая то родителей, то бабушку.
И как когда-нибудь — теперь уже точно! — в их большом светлом доме зазвучат детские голоса. Много голосов.
И от этих мыслей на душе стало тепло и спокойно.
