Вероника допивала терпкий чай и мечтательно смотрела в окно. В прошлой жизни она, вероятно, совершила какой-то богоугодный поступок. Иначе почему ей так везет сейчас?
Так, естественно, было не всегда. Родилась Вероника в семье обычного работяги-шофера и медсестры. Жили часто на грани бедности — хоть и не голодали, но лишнего никогда не тратили. А потом у отца получилось зацепиться в мире бизнеса. Он открыл фирму по перевозке грузов из-за рубежа. Позже стал владельцем сети станций технического обслуживания автомобилей. И жизнь семьи превратилась в сказку!
Участь в университете, Вероника ощущала себя представительницей золотой молодежи. Ничто не напоминало о бедном прошлом. Теперь она носила модную одежду и дорогие аксессуары. Даже попросила называть не иначе как Ника. Так и звучало солиднее, и в духе того времени.
Но избалованной Ника не была. Училась самостоятельно, умудрилась получить красный диплом. Ни разу положением и деньгами отца в университете не воспользовалась. Принципы!
И как только получила заветную корочку, устроилась без какой-либо протекции помощником экономиста в крупную фирму. Ника оказалась толковой и хваткой, так что довольно быстро вместо «принеси-подай» стала заместителем главного экономиста.
Родители дочерью гордились. И на двадцать пятый день рождения Нике вручили ключи от новой двухкомнатной квартиры. Мол, живи, доченька, наслаждайся молодостью. Но и с внуками не затягивай, раз отдельной жилплощадью обзавелась.
Вот только Вероника планировала строить карьеру, а не размениваться на детей и стирку чьих-то грязных носков.
До поры до времени.
В одном из дальних филиалов фирмы случился финансовый коллапс. Исправлять положение отправили перспективную Веронику и опытного юриста Михаила Ивановича. Через месяц им нужно было дать ответ: реанимировать убыточное подразделение, либо закрывать к чертовой бабушке.
До роковой командировки Ника не общалась с Михаилом так тесно. А теперь приходилось вместе корпеть над бумагами и отчетами сутки напролет.
— Я понимаю, что дела фирмы должны быть на первом месте, — Михаил отложил очередной документ и потер уставшие глаза, — но так можно свихнуться. Ника, приглашаю вас в ресторан.
Вероника сосредоточенно работала и не сразу поняла, о чем речь.
— Закажем доставку. Можно есть и работать.
— Ничего, кроме несварения, мы не получим. Здесь недалеко есть отличное место с изысканным европейским меню. Вероника, я настаиваю!
Ника раздраженно посмотрела на Михаила. Ладно! Если после ресторана можно будет беспрепятственно вернуться к работе, то несколько часов она потерпит.
Удивительно, но терпеть не пришлось. Михаил оказался интересным собеседником с тонким чувством юмора. Ника уже и не помнила, когда так искренне смеялась. Казалось бы, ему сорок два! Разница огромнейшая. Но она щебетала с Мишей, словно с ровесником.
— Спасибо за прекрасный ужин, Михаил Иванович. Я рада, что вы убедили меня отвлечься от работы.
Ника стояла у двери гостиничного номера и не хотела, чтобы этот вечер заканчивался.
— Я же просил, Ника, на «ты» и без отчества. Не на столько я стар! — Михаил улыбнулся, а потом словно прочел ее мысли: — Вечер может продолжиться — скажи только одно слово.
И Вероника сказала. Ночь, проведенная в объятьях опытного и пылкого мужчины, была лучшей в ее жизни.
После командировки роман стал активно развиваться. Уже через два месяца Ника представила Мишу семье. А еще через неделю влюбленные жили вместе.
Выбор Ники одобряли далеко не все. Особенно родители. Но открыто выражать недовольство не стали. Понимали, что дочь уже взрослая и имеет право на собственные решения и ошибки. А если что не так, они обязательно поддержат без лишних вопросов.
Подруге Ники, Наташе, Михаил тоже не нравился. И они в выражениях не стеснялась. И как-то за «рюмкой чая» заявила:
— Послушай, Никусь, а твой Михаил что, престарелый альфонс?
— Думай, что говоришь! — Ника быстро вспыхивала, когда кто-то говорил плохо об ее мужчине. — Во-первых, он в лучшей форме, чем некоторые двадцатилетние. Во-вторых, хорошо зарабатывает.
— Нет уж! Ты ответь, почему он переехал к тебе? Что, ни кола ни двора и за душой в его-то годы?
— Ой, Наташа, какая ты твердолобая. Я же объясняла, что у Миши отличная квартира-студия. Холостяцкая берлога. И для семейного гнездышка она не подходит.
— А вы уже семью планируете?
— Ну а как же. Мне же все твердят, что часики тикают. Вот ремонт сделаем, детскую обустроим. Тогда можно и о пополнении задуматься.
— Да, подруга… Сначала тебе от одной мысли о детях было тошно. А теперь: «Мишенька, сю-сю-сю, давай детей нарожаем два десятка, в пеленках потонем»!
— Знаешь, Наташа, когда влюбишься — поймешь. И о карьере забудешь, и о принципах. Любимому будешь готова всю себя отдать…
Телефонный звонок прервал пламенную речь.
— Ты где?
Крик, доносившийся из динамика, кажется, услышали даже за ближайшим столиком. Ни «привет», ни «здравствуй»… Миша себе обычно такого не позволяет. Что-то случилось?
— Миш, я тут с Наташей решила выпить парочку коктейлей. Что там у тебя произошло?
— Как это «что»? Ты с работы ушла раньше меня. Домой прихожу — тебя нет! Я что думать должен?
— Извини, Миш. Я через час буду дома.
— Какой час? — он снова сорвался на крик. — У тебя десять минут!
Вероника почувствовала, как вспыхнули щеки. И перед Наташей неудобно, и ситуация какая-то пустяковая для такой бурной реакции.
— Ну что, подруга, ненаглядный требует, чтобы ты все бросила и мчалась домой? — Наташа даже не пыталась завуалировать сарказм. — Ну, беги-беги. И еще одно… После сорока мужики в бобылях просто так не ходят. А ты как слепая, ей-богу!
Но Вероника уже ничего не слышала. Она схватила сумку и выбежала из кафе. Что же нашло на обычно флегматичного и вежливого Мишу? Мало того, что пред подругой опозорил, так еще и раздул из мухи слона. Ох, и задаст она ему сейчас…
— Миша! — Ника, полная решимости, влетела в квартиру. — Это что такое было?
— Какое? — стальным голосом ответил Михаил.
— Почему ты разговариваешь со мной в подобном тоне?
— А как я должен с тобой разговаривать? С работы ушла, а домой не дошла. И вообще, я переехал к тебе в надежде, что меня каждый вечер будет ждать горячий ужин и нежные объятья. А в итоге что?
— Я же всего на час задержалась… — Ника растеряла первоначальную уверенность: Михаил в какой-то степени прав. — Поболтала с подругой. Ничего криминального.
— Не хватало еще «криминального»… Да я уже хотел больницы обзванивать, когда ты первый раз трубку не взяла. А еще мужики вокруг! Ладно твоя Наташка незамужняя. Но ты! Сидела в этом кафе, все пялились.
— Я тоже незамужняя! — Ника мысленно уже признала свою неправоту и хотела перевести беседу в мирное русло. — Но никакой другой мужик…
— Так давай поженимся! — перебил Михаил. — Может, хоть статус жены немного сдержит твое желание участвовать в хмельных посиделках!
Это что, предложение? Такое скомканное и неромантичное? Ну и пусть! Романтика — не самое главное в жизни.
— Ну наконец-то! — Ника была на седьмом небе от счастья. — Я согласна!
— Только есть одно условие. Ты должна меня предупреждать о встречах с подругами. Заранее! И вообще, я хочу всегда знать, где ты и с кем. Мне так будет спокойнее.
Ника посчитала это требование справедливым и легко согласилась.
Окрыленная эмоциями и предстоящей свадьбой, она упустила одну важную деталь: что чуть ли не впервые в жизни подчинилась чужой воле. И Михаил принял это как должное: женщина должна безропотно соглашаться с мнением мужчины. Точка.
* * *
— Ну все, птичка! — Михаил крепко поцеловал жену на выходе из ЗАГСа. — Теперь ты только моя!
— А я и так была только твоей, Миш. Все-таки жаль, что мы не устроили праздник.
Ника очень хотела свадьбу — сказочный праздник. Красивое белое платье, лимузин, толпа родных и друзей, шампанское рекой… Но Михаил убедил, что это пережиток прошлого, и на сэкономленные деньги лучше сделать ремонт в квартире.
Такой рациональный подход немного раздражал, но Вероника не стала перечить. Тем более она уже представляла, как обустроит детскую: небесно-голубой потолок с белоснежными ватными облаками, красочные обои с сотнями разлетающихся бабочек и мягкий пушистый ковер с длинным теплым ворсом…
Ника увлеклась ремонтом. На общение с родными и друзьями совсем не оставалось времени. После работы спешила домой: дел невпроворот, да и Миша будет злиться, если с ужином произойдут заминки. Тут уж не до подруг.
А еще муж начал ревновать. К друзьям, коллегам и даже фонарным столбам. Как-то Михаил устроил сцену ревности из-за того, что Ника придержала подъездную дверь для соседа, который нес большую коробку. Патологический ревнивец!
Но эти изменения Вероника предпочитала не замечать. Она искренне надеялась, что с рождением ребенка ситуация изменится.
Спустя полгода тест показал две желанные полоски. Наконец-то!
Михаил был счастлив. Сразу стал добрее и внимательнее.
— Милая, как ты себя чувствуешь? — Миша зашел к Нике в обеденный перерыв. Так он делал постоянно, но чаще, чтобы проверить, нет ли поблизости мужчин. — Сильно не напрягайся, ты теперь не одна.
— Все хорошо, Миш. Я стараюсь! Да вот документов пачку принесли. Даже в перерыв приходится изучать — работа срочная. Хотя, если честно, устала.
— Ника, давай начистоту. Тебе рано или поздно придется уйти в декретный отпуск. Так зачем тянуть?
— Что ты предлагаешь?
— Увольняйся сейчас. Пойми, единственное, что тебя должно волновать — это ребенок. Зачем лишние нервы? Ты на хорошем счету у руководства. Когда малыш подрастет и пойдет в садик, вернешься с новыми силами.
— Я подумаю. А сейчас извини, работы правда невпроворот. До вечера, родной.
Ника поцеловала мужа и уткнулась в бумаги. Но цифры никак не шли в голову. А ведь и правда, зачем ей сейчас работа? Для женщины главное семья!
На следующий день Ника написала заявление. А через две недели закрыла трудовую книжку. Ура! Теперь можно посвятить больше времени себе, мужу и будущему ребенку. Казалось, что ничего не сможет испортить счастливый момент.
Как же Ника ошибалась!
* * *
— Ника, мне нужно с тобой поговорить! — произнес Михаил таким тоном, что мурашки пробежали по коже. — Завтра я перевожу сюда мать. И даже не перечь. Ты теперь без работы, как раз присмотришь за ней.
— Постой, а где она будет жить?
— У нас есть свободная комната.
— Это же детская! Мы только закончили ремонт!
— Но ребенок еще не родился. Ты не понимаешь? Маме восемьдесят, и ей просто опасно оставаться одной! Вчера она потеряла сознание около подъезда. Тебе что, ремонт важнее живого человека?
Михаил явно кипел от злости. Казалось, еще чуть-чуть, и он взорвется.
— Почему ты раньше не говорил о своих планах? Миш, о таком нужно предупреждать заранее!
— Ждал удобного момента. А вообще-то неважно! Все равно ты сидишь дома.
— Подожди… Перевези маму в свою квартиру — она в десяти минутах от нас. Наймем сиделку. Я буду навещать ее, по мере возможности.
— Совсем рехнулась? Какая-то чужая баба будет смотреть за мамой? У меня есть жена, зачем тратиться еще на сиделку? А так и мама под присмотром, и тебе некогда будет хвостом перед мужиками вертеть.
Опять двадцать пять! Это перешло все границы!
— Послушай, ты… — Ника разозлилась. Чуть ли не впервые в жизни ей стало противно от слов мужа. Раньше она соглашалась с его доводами, где-то ужималась и терпела. Но всему наступает предел. Какие мужики? Какие хвосты? Какая мама? Хватит! Все зашло слишком далеко. — Ты достал со своей ревностью! Ни разу я не дала повода меня ревновать. И шла на уступки. А знаешь, почему? Потому что люблю… А ты принимаешь это как должное и пользуешься! Хотел сделать из меня домашнюю безропотную рабыню? Не выйдет. Выметайся! Если ты забыл, то это моя квартира, родители подарили, а твоего здесь ничего нет. Пошел вон!
Михаил потерял дар речи. Он-то был уверен, что Ника уже не способна дать отпор: одинокая, безработная, беременная. Эх, перегнул. Нужно было еще немного подготовить.
— Милая, прости…
— Я сказала: пошел вон! — Ника указала на дверь. Сегодня ей не хотелось видеть этого зарвавшегося муженька. Пусть обдумает ситуацию, но у себя дома.
Михаил ушел, прихватив с собой лишь самое необходимое. Ника же, расстроенная ссорой, позвонила маме. Нет, не жаловаться. Просто хотелось услышать родной голос. Договорились до того, что Ника собрала вещи и переехала к родителям на пару дней. Подумала: может, за это время Миша одумается и приедет с извинениями. Ну или хотя бы позвонит.
Однако два дня от Михаила не было ни слуху ни духу.
Ну и пусть! Не век же от него прятаться. В конце концов, это ее квартира! Пришло время возвращаться.
Но то, что она увидела, вернувшись домой, повергло в шок.
В квартире все было вверх дном. Вещи разбросаны по полу, дверцы шкафов сорваны с петель. Вокруг валялась битая посуда и осколки зеркал. А детская? Яркие обои с бабочками содраны, а белоснежный ковер залит какой-то желто-зеленой вонючей жидкостью.
Вероника была напугана и растеряна. Дрожащими руками она набрала номер отца и разрыдалась в трубку. Дальше все как в тумане.
* * *
— Ну ты как, Никусь? — Наталья поставила пакет с фруктами на тумбочку. — Что врачи говорят?
— Говорят, что угрозы для ребенка нет. Но еще нужно понаблюдать. Поэтому останусь здесь еще минимум на неделю.
— Да, крепко тебя прихватило. Уже два месяца в больнице. А я, межу прочим, предупреждала! Миша твой — тот еще психопат.
— Ой, не говори. Точно слепая была. Я, когда погром дома увидела, подумала — воры. А потом смотрю, вроде все на месте: техника дорогая испорчена, шкатулка с украшениями на полу растоптана. Отцу позвонила, а сама в обморок. Хорошо, он быстро приехал, скорую и полицию вызвал.
— Полиция оперативно сработала.
— Да уж. У нас на каждой лестничной клетке камера установлена. Когда я увидела, как Миша ворвался в квартиру, глазам не поверила. Минут двадцать все крушил-ломал… Столько ненависти в нем было. А если бы в тот момент я была дома? Он бы меня убил! — Ника закрыла лицо руками: хотелось плакать, но слезы словно иссякли. — Отец справки навел, оказывается Мишу уже привлекали за избиение женщин. Он даже в психиатрии лежал…
— Так, подруга, не думай о плохом! Что ты решила дальше делать?
— А уже все сделано. Написала заявление о порче имущества. Мишу припугнули хорошенько. Он ко мне с извинениями явился. Вот только я на него смотрю, а вижу зверя… В общем, потребовала развода. Отец договорился, документы я подала удаленно.
— И Миша так легко тебя оставил?
— Не легко. Пришлось пообещать, что заберу заявление из полиции, когда выйду из больницы. Иначе не соглашался. Да и бог с ним!
* * *
После рождения дочки Вероника переехала к родителям. Так было легче и физически, и морально. Михаил иногда напоминал о себе сообщениями и звонками, но Ника не отвечала. Она продолжала помнить, что могло произойти с ней в тот день, когда муж превратился в чудовище. Страх за свою жизнь и жизнь дочери еще долго преследовал Веронику, и иногда по вечерам она рассуждала об этом с матерью:
— Мам, веришь, нет — я правда как слепая была, как в тумане, в упор очевидного ничего не замечала. Думала, что любит, что просто хочет семью, серьезно настроен…
— Ну, ничего, доченька. Считай, отделалась легким испугом. Ты молодец, ты храбрая, что решилась сразу уйти, что не позволила ему себя запугать. Теперь главное, себя береги и помни, что мы у тебя всегда есть, и мы тебя не оставим. А достойный мужчина еще найдется. На которого ты будешь смотреть ясными глазами.
