Мама болела с ноября. Ира поначалу звонила папе, просила перевести денег, потом перестала. Он не отказывался, говорил:
-Завтра переведу.
-После зарплаты переведу.
-Вот в субботу решу дела и…
Папа ушёл, когда Ире было девять. Он работал вахтовиком и там завёл вторую семью. Мама узнала, плакала, они ругались долго, а потом папа собрал вещи и уехал. И без него было нормально, даже учитывая, что денег вечно не хватало. Зато мама не нервничала и не плакала, как раньше. Ира привыкла расти без отца, который звонил только на день рождения, а алименты переводил всё реже. Но когда мама заболела, обращаться больше было не к кому.
Ира устроилась на работу: после школы мыла посуду в ресторане и разносила газеты. Ещё в сентябре они с мамой выбирали вуз для поступления, а теперь Ира присматривалась к работе официанткой и даже в колледж не планировала идти.
-Михайлова, с твоими мозгами стыдно такие оценки получать! – ругалась классная руководительница. – Ты о чём думаешь, вообще?
Ира про маму никому не говорила. А что говорить, пожалели чтобы? Этого Ира не хотела. Поэтому пожимала плечами и училась как придётся.
На лечение нужны были деньги. Много денег. Марина Васильевна, лечащий врач, дала контакты платной клиники, где маме могли помочь. Ира копила деньги и мечтала, что мама поправится, и тогда Ира сможет поступать в медицинский. Станет врачом, самым лучшим, и всех будет лечить бесплатно.
В тот день в школу она не пошла: знакомая из ресторана предложила подработку, листовки в торговом центре раздавать. Ира согласилась, всё лучше, чем совсем ничего. Костюм был дурацкий, спина потела и чесалась, но Ира выдавливала из себя улыбку, когда раздавала купоны посетителям.
-Михайлова, ты, что ли?
Перед Ирой стояла смутно знакомая девушка. Узнать её никак не получалось.
-Это же я, Олеся! – засмеялась девушка.
И тут Ира вспомнила. Вспомнила и покраснела: Олесю она, вместе с другими одноклассницами, травила всю среднюю школу. После одного особо неприятного случая с унитазом мама Олеси перевела дочь в другую школу. Ну, что же, теперь Олеся может поиздеваться в ответ над Ирой: судя по модным шмоткам и сияющему лицу, она давно перестала быть изгоем. А Ира стоит в дурацком костюме белочки с немытой головой и в стоптанных кроссовках.
-Привет, – сказала Ира. – Хорошо выглядишь.
-Спасибо! А смотрю – ты или не ты? Решила подойти. Смотрю – ты.
-Угу.
-А ты чего не в школе? Ты же отличницей была. Я думала, ты до одиннадцатого останешься.
-Я и осталась. Только я теперь не отличница. Не до этого мне.
Олеся стояла рядом и никуда не уходила. Ира злилась – и что ей надо?
-У тебя всё в порядке? – спросила Олеся. – Ты извини, что спрашиваю. Но выглядишь ты не очень.
Можно было проигнорировать её. Или сказать что-то грубое. Но Ира вспоминала ту, другую Олесю, которую они все дружно обижали, и снова стало стыдно. Теперь она на своей шкуре знала, что значит быть изгоем.
-Мама болеет, – честно ответила Ира. – Не хочу об этом, ладно?
-Ладно, – кивнула Олеся. – Слушай, а ты до скольки листовки будешь раздать?
-До трёх.
-Не хочешь ко мне зайти? Поболтаем. Расскажешь, как там у вас дела.
Видимо, Олесе не терпелось похвастаться своей новой жизнью. И чтобы Ира потом рассказала одноклассницам про неё. Ладно, что, ей несложно.
-Давай…
Раньше Олеся была молчаливой, слова из неё не вытянуть. А тут болтала без остановки. Оказалось, что старшие классы она окончила экстерном, поступила в вуз на дизайн, жила в шикарном доме в центре, там даже охрана и консьержка, как в кино – Ира только успевала удивляться.
-Представляешь, мама вышла замуж за богатея, кто бы мог подумать! Прям как в сказке про Золушку, ну. У нас даже кухарка есть, хотя мама всё равно сама любит готовить. Ты не бойся, дома сейчас никого нет: они повезли Семёна на реабилитацию. Семён – это теперь типа мой брат, хотя он мне и не брат вовсе. Ну, в смысле это сын отчима. Ты проходи, не стесняйся.
Было видно, что Олеся хвастается, хочет показать, какая она теперь успешная. И Ира ей подыгрывала: восхищалась, ахала, хвалила. Ни словом не упоминала прошлое, зачем?
-Я сейчас кофе нам сварю и сделаю бутеров вкуснющих! Ты пока осмотрись – тут вот библиотека у нас, ты же вроде любила читать?
Олеся ушла на кухню, Ира смотрела на ряды книг, трогала корешки пальцами. Одна привлекала её внимание: новая книжка Глуховского, она как раз хотела её прочитать, но купить не могла, денег жалко было. Они с мамой обе его книги уважали и всегда ждали новую.
Ира достала книгу с полки, та раскрылась посередине. Вместо закладки лежал подарочный конверт для денег. Ира с любопытством в него заглянула и обмерла: там было несколько пятитысячных банкнот.
Что на неё нашло, Ира не знала. Она захлопнула книжку и затолкала её к себе в рюкзак. И как раз вовремя: Олеся вошла с подносом, на котором стояли две кофейные чашки и тарелка с аппетитными бутербродами.
Они поели, после чего Олеся спросила:
-А что всё-таки с твоей мамой?
Ира не хотела рассказывать. Но она так давно ни с кем не говорила. И выдала всё как есть. Даже расплакалась.
-Ну, ты что? – поразилась Олеся. – Зачем же ты так, одна совсем? Нужно делиться, добрых людей много, помогут. У Семёна тоже что-то с неврологией, давай я спрошу у мамы? Оставь свой номер, я позвоню.
Рюкзак казался Ире ужасно тяжёлым. По дороге домой она несколько раз порывалась вернуться, чтобы отдать Олесе книгу. Но что она скажет? Решила взять почитать без проса? Нет, так не пойдёт. Надо напроситься в гости и подкинуть как-нибудь книгу обратно… Но деньги – этих денег как раз хватит на ту платную клинику. Может, взять их? Раз у них деньги в книжках лежат, вряд ли они в них нуждаются. Может, вообще не заметят.
Книжку Ира спрятала под матрас, но ночью не могла уснуть, всё казалось, что она выпирает, давит на ноги. Переложила в тумбочку, но спала всё равно плохо.
Олеся позвонила на следующий день и пригласила в кафе вечером. Сказала, что будет с мамой. Ира попробовала намекнуть, что, может, она сама к ним зайдёт, чтобы никого не напрягать, но Олеся сказала, что у отчима гости.
Маму Олеси Ира побаивалась – та не могла не помнить, что Ира была одной из тех, кто обижал её дочь, пусть и не зачинщицей, но всё же… Но та встретила её ласково, расспросила про маму и сказала, что договорится о приёме.
-О деньгах можешь не беспокоиться, – велела она. – Муж всё равно перечисляет каждый месяц на благотворительность, нам будет приятно тебе помочь.
Ире было неловко. Но когда речь шла о маме… Оставалась ещё эта дурацкая книга. И зачем она только её взяла! Ничего, найдёт возможность вернуть. Обязательно найдёт.
Подходящий случай нашёлся не сразу. Пока Ира его ждала, книжку даже почти прочитала. Случайно облила кофе, пошла в магазин и купила другую. Конверт переложила на ту же страницу: он и не понадобился ей – мама Олеси сдержала слово и оплатила лечение. Оно помогало: не так быстро, как хотелось, но помогало. В благодарность Ира всё больше общалась с Олесей: как она и думала, тот её поступок был вызван желанием показать свою успешность, но вот подруг у Олеси так и не было. И Ира стала её подругой. Сначала из благодарности, а потом оказалось, что Олеся и правда клёвая, с ней было приятно дружить.
Книгу Ира вернула на полку, еле дождалась момента, когда будет одна в комнате. И выдохнула: никто и никогда не узнает о её стыдном поступке. Но только вот Ира ошибалась.
Семён оказался их ровесником. Ещё более замкнутым, чем когда-то была Олеся.
-Это из-за болезни, – объяснила Олеся. – Его тоже в школе дразнили. Мы ведь так и познакомились: на психотерапии в группе. И родителей наших познакомили. А теперь вот брат и сестра.
Семён был интересным. Ира присматривалась к нему, первая написала Вконтакте. Было как-то неловко за спиной у Олеси, но она предварительно разузнала, нет ли у той романтического интереса.
-Что ты, он мне как брат!
У Иры и Семёна оказались схожие вкусы: они слушали одну музыку, оба любили аниме и современную литературу. Переписывались часами, но, когда Ира приходила к Олесе, стеснялись общаться при ней. Тогда Семён позвал Иру сходить в кино. К тому времени оба они учились в вузах: Ира поступила в медицинский, а Семён на программиста. Мама окончательно шла на поправку, Ира сама смогла оплатить ей путёвку в санаторий и жила одна. Чувствовала себя немного неловко, но позвала Семёна в гости. Там он в первый раз её поцеловал и пообещал, что всегда будет рядом.
Теперь уже от Олеси не было смысла скрывать. Она посмеивалась и называла себя свахой. Семён предпочитал проводить время у Иры, и, пока мама была в санатории, вечерами они смотрели аниме, вместе делали домашку и обсуждали писателей.
-О, у меня была такая книга, Олеся дарила, – сказала Семён, заметив на полке Глуховского.
Ира невольно покраснела, поняв, что, по сути, эта книга его и есть.
Семён взял её в руки, пролистал. Что-то изменилось в его лице, и Ира испугалась: может, он узнал свою книгу? Но как он мог её узнать? Впрочем, Семён ничего не сказал: поставил её на место, взял другу, и вечер ничем не отличался от других.
До тех пор, пока он не ушёл. Ира взяла в руки книгу, пролистала её ещё раз. И обмерла: на форзаце стояла подпись: «С новым годом, брат! Любви-и-и…».
Это был почерк Олеси.
Взять в руки телефон Ира боялась. Может, он уже заблокировал её. Может, написал, как в ней разочарован. И Олесе наверняка рассказал. Услышав уведомление, Ира сжала зубы: что же, она это заслужила. Взяла телефон, помедлила пару секунд, чтобы собраться, и открыла приложение.
«Спокойной ночи!» – писал Семён.
Может, не увидел?
Ира уже набрала ответное «Спокойной ночи», но тут же стёрла. И написала всё как есть. Рассказала, как брала любые подработки, но денег всё равно не хватало, как она соблазнилась конвертом, но тут же об этом пожалела. Как долго не было возможности вернуть книгу, и она случайно залила её кофе.
В ответ Ира ждала увидеть всё что угодно. Но когда она получила сообщение, там было всего два предложения:
«Я люблю тебя. Какая теперь разница, что было когда-то?».
И Ира ответила:
«Я тоже тебя люблю».
