Наталья стояла у плиты и слушала, как ее муж Сергей в очередной раз придирается ко всему подряд. Он никогда не был ласковым, но в последнее время его резкие слова звучали особенно часто. Вроде бы ничего особенного не случилось: вечером слишком рано поставила воду для пельменей, утром слишком поздно сварила кофе.
И вот теперь он снова ворчал, сыпал упрёками. Наталья поймала себя на мысли, что уже не помнит, когда в их доме звучали добрые слова.
— Ты хоть раз можешь сделать всё нормально? — проворчал Сергей, бросая взгляд на кастрюлю. — С утра чуть на работу из-за тебя не опоздал. Да что с тобой не так?
— Я встала на полчаса раньше, — тихо возразила Наталья, стараясь сохранить спокойствие. — Просто задержалась в ванной, потом мама позвонила, попросила купить лекарства. Я не успела…
— Опять отговорки, — перебил он. — Маме своей скажи, пускай сама по аптекам бегает. У неё время найдётся, как бы она ни жаловалась. А ты, значит, не можешь несколько простых дел сделать вовремя?
Наталья еле сдерживалась. Она прекрасно знала, что Сергей невзлюбил её мать — Татьяну Васильевну — почти с первых дней знакомства. Но идти против мужа сейчас у неё не хватало сил.
— Ладно, давай уже тарелки, — бросил Сергей. — Есть хочется, а ты стоишь на месте.
— Сейчас, — прошептала Наталья и быстренько достала приборы.
Её сердце сжималось от обиды. Раньше, если ей что-то не удавалось, она могла рассчитывать на поддержку. Теперь же получала лишь ворчание.
Когда пришло время ужинать, за столом повисла тяжёлая атмосфера. Сергей смотрел в телефон, периодически подкидывая едкие замечания:
— Пойми, Наташа, я женился, потому что думал, всё будет иначе. А тут — словно взял на себя лишнюю обузу.
— Прости… — Наталье было неловко, но что ещё сказать, она не знала.
— Сколько можно извиняться? — он раздражённо отложил телефон в сторону. — То посуду не помыла, то забыла полотенца постирать. И вообще, мне женщины проходу не дают, а я почему-то с тобой торчу.
Наталья почувствовала, как в груди что-то кольнуло. Она старалась не реагировать, но всё громче слышала внутри себя тревожный звон. Когда-то она верила, что любовь сгладит разногласия, но теперь всё чаще задавалась вопросом: есть ли у них будущее?
— Серёжа, давай поедим спокойно, — предложила она, чтобы не раздувать скандал.
— Спокойно? — фыркнул он. — Да на кой ты мне вообще нужна, если даже стол нормально накрыть не можешь?
Она уронила ложку. Ей хотелось всё бросить и убежать, но стыд держал на месте, словно придавив к полу.
Несколько дней Наталья жила, будто на автомате: готовила, убирала, ходила на работу, по вечерам выслушивала придирки мужа. То тарелку не туда поставила, то пельмени пересолила.
Пару раз она видела в телефоне мужа сообщения от неизвестных женщин, но предпочитала не спрашивать, чтобы не нарваться на очередную волну упрёков.
Однажды вечером она обратилась за советом к папе.
— Пап, — негромко начала она, — а что делать, если в семье сплошные ссоры?
— Наташ, вы с Серёжей когда женились, всё у вас вроде нормально было, — отец вздохнул. — Может, поговорите? Ты видишь, он устал, да и ты сама бегаешь с утра до вечера.
— Я пыталась, но он даже слушать не хочет. Говорит, что я ему надоела…
— Мама в курсе? — спросил отец.
— Нет, не хочу расстраивать её, — тихо произнесла Наталья.
— Разумеется, — согласился Виктор Семёнович. — Но если совсем невмоготу станет, мы всегда тебя поддержим, помни об этом.
Он замолчал. Наталья поняла: отец с трудом сдерживает сердитые слова в адрес Сергея, но не хочет лезть в их семейные дела открыто.
На следующий день недовольный голос мужа снова гремел на всю квартиру:
— Наталья! Ты зачем положила документы в этот шкаф? Я их искал весь вечер! Чего ты везде лезешь со своими порядками?
— Серёж, ты сам попросил навести порядок, — попыталась оправдаться она. — Я разобрала бумаги и убрала их по папкам.
— Мне всё равно, чего там ты «разобрала». Ты понимаешь, что мне пришлось звонить коллеге, чтобы пересылали мне файлы ещё раз? — он уставился на неё с нескрываемым презрением. — А коллега, между прочим, женщина, которая давно оказывает мне знаки внимания. Наверное, жалеет, что я на тебе женат.
— Не понимаю, зачем ты это говоришь, — Наталья горько опустила взгляд.
— Чтобы ты знала: есть люди, которые ценят меня. А ты только проблемы создаёшь.
Она почувствовала, как внутри закипает гнев. Но привычка подавлять эмоции заставила её промолчать. Просто развернулась и пошла в комнату.
Через неделю в субботу Сергей вернулся со встречи с друзьями в отвратительном настроении. Наталья, собравшись с духом, решила поговорить:
— Серёжа, давай поговорим откровенно. Ты меня постоянно упрекаешь, оскорбляешь. Может, нам стоит разойтись, раз тебя всё так раздражает?
— Разойтись? — он горько усмехнулся. — Да ты сама жить не сможешь, пропадёшь без меня. И не заговаривай о разводе. Мне сейчас некогда, у меня важные дела.
— Какие ещё дела? — тихо переспросила Наталья.
— По работе. И не лезь. Тебе бы только ныть о своих «обидах», — он махнул рукой. — Забудь, пойди лучше приготовь что-нибудь.
Она закрыла лицо руками, понимая, что муж даже не услышал, о чём она пыталась сказать.
Днём в воскресенье к ним зашла соседка, Анна Сергеевна, попросить помощи с забившейся трубой. Сергей неохотно оторвался от дивана, но вышел в подъезд, притащил инструменты. Когда вернулся, Наталья попыталась поблагодарить его:
— Спасибо, что помог Анне Сергеевне.
— А что я мог сказать? Соседке не откажешь, — он криво усмехнулся. — Хватит болтать, лучше приготовь мне суп. И смотри, чтоб не было недосолено, как в прошлый раз.
Несколько раз Наталья подумывала просто собрать вещи и уйти к родителям. Но что-то останавливало её: стыд, страх неизвестности, а может, и остаток чувств, которыми она когда-то дорожила.
В понедельник случился очередной громкий скандал, словно по расписанию. Сергей пришёл злой и бледный. Наталья заметила, что он то и дело морщится, держась за живот, но боялась спрашивать. Он начал снова кричать, обвиняя её в том, что она не купила нужную сметану и не вынесла мусор.
— Сколько можно твердить? — яростно продолжал он. — У меня голова кругом от твоего бездействия. Это же элементарно! Почему ты не можешь контролировать свою жизнь?
— Я просто не успела… — робко проговорила Наталья. — Постоянно такая спешка…
— Тебе всё «не успела»! — разозлился он. — Пойми, пока ты возишься, я уже мог бы сам всё сделать. Но ведь это не мужское дело — за тобой убирать.
— Серёжа, успокойся, — попросила она. — Тебе, кажется, плохо, сядь, выпей воды.
— Не указывай, что мне делать! — он вдруг схватился за живот и присел на стул, тяжело дыша. — Надоело всё…
В тот же вечер ему стало совсем худо, и Наталья вызвала скорую. Сергей корчился от боли. В больнице врач, глянув на результаты обследования, сразу сказал об экстренной операции. Наталья не отходила от него до самой двери операционной.
Но после того как Сергея перевели в палату, она почувствовала, что не может больше оставаться рядом. Никто не заметил, как она съехала к маме. Вместо своих разговоров о терпении и мире, Татьяна Васильевна посмотрела в глаза дочери и спросила лишь:
— Хочешь закончить всё это?
— Да, — ответила Наталья. — Я не могу больше оправдываться и жить, как будто я ему враг.
— Хорошо. Побудешь у нас, пока не найдёшь другое решение. Или вообще останешься, если не захочешь возвращаться.
Тем временем Сергей выздоравливал в стационаре. Каждый день он ждал, что Наталья появится в дверях палаты, принесёт продукты, поинтересуется его самочувствием. Но когда он наконец позвонил ей, никто не взял трубку. Тогда он отправил ей сообщение: «Ты чего пропала? Я тут лежу после операции — вообще один. Когда ты принесешь мне нормальной еды?»
Ответ пришёл через несколько часов: «Пусть те женщины, что тебе проходу не дают, ухаживают за тобой. Я тебе не нужна».
Сергей не поверил своим глазам. Он ещё раз набрал её номер — тишина в трубке. Потом он позвонил подруге Натальи, чтобы узнать, что происходит. Та сообщила, что Наталья уехала и не хочет говорить, куда именно.
Несколько дней Сергей лежал в больнице и всё пытался найти объяснение, почему жена так внезапно пропала. Он привык, что Наталья терпит его вспышки, исполняет любую мелочь, приучен был к тому, что она всегда рядом. И вдруг — исчезла.
Когда пришло время выписки, Сергей шёл по коридору стационара, ощущая странную пустоту. В голову лезли воспоминания о его обидных словах, о разговоре с коллегой, когда он хвастался, что в любой момент может освободиться от семейных оков. Тогда это казалось забавно. Сейчас же он чувствовал растерянность.
— Вы позвоните, если станет хуже, — сказала медсестра и протянула ему медицинские бумаги. — Врач советует ещё неделю беречься, придерживаться диеты.
— Спасибо, — ответил Сергей, стараясь не смотреть ей в глаза.
Он вызвал такси и поехал домой. По дороге купил фрукты и решил, что поговорит с Натальей, попросит прощения. Хоть капельку сочувствия он ожидал найти у неё.
Войдя в квартиру, Сергей не услышал ни знакомых шагов, ни голоса жены, ни шума телевизора. Вещи Натальи исчезли. Шкаф в коридоре был наполовину пуст. На столе лежала записка: «Не ищи меня. Ты же всегда говорил, что я тебе не нужна. Значит, так тому и быть».
Он сделал шаг, сел на ближайший стул и закрыл лицо руками. Внутри пульсировала боль: не только в прооперированном животе, но и в сердце. Впервые он почувствовал, что остался один и никто не придёт ему на помощь. В памяти всплывали моменты, когда Наталья, несмотря на все его обиды, старалась угодить, спросить о работе, подбодрить. Теперь он понимал, что всё это было сделано из любви.
— Как же я мог так всё испортить? — пробормотал он, глядя на пустую комнату.
Никаких голосов в ответ, никаких шагов. Сергей понимал: всё произошло по его вине. Он сам прогонял её, унижал, говорил ужасные слова, хвастался, что другие женщины вьются вокруг. А теперь остался один.
Как и прежде, в этот вечер он почувствовал режущую боль в животе, но не стал звонить жене или кому-то ещё. Просто сидел и осознавал, что именно своенравие, гордыня и вечные упрёки сломали то, что могло бы стать для него счастливой семьёй.
В глубине души он надеялся, что Наталья вернётся. Но предчувствие уже говорило ему правду: она ушла насовсем. И теперь ему придётся жить в чужой тишине, которую создал он сам.
