Около продуктового магазина стояла пожилая женщина. Сгорбившись, она пересчитывала в ладони мелочь. С грустью старушка провожала каждого, кто проходил мимо неё с наполненными пакетами. Наверное, хотела о чём-то попросить, но не решалась.
На ней серое потрёпанное пальто и стоптанные сапоги. Голова покрыта выцветшим платком. В руках у старушки пакет, который, судя по стёртому рисунку, был куплен давно и множество раз постиран.
Она не заходила в магазин, продолжая раз за разом пересчитывать монетки. Один парень остановился и положил в руку страдалице пятьсот рублей. Глаза бабульки заблестели. Перекрестив своего благодетеля, она поспешила за покупками.
Следующий раз Варя встретила пожилую женщину на остановке. Она снова с грустью в глазах пересчитывала мелочь. Автобусы подходили один за другим, но старушка не садилась, продолжая перекладывать из руки в руку свои копейки.
-Бабушка, у вас не хватает? – спросила Варя.
Ей всего двадцать три. Недавно закончила университет и уже вышла на работу.
Варя отлично понимает, что такое бедность. Она приехала издалека. Можно сказать, что сбежала.
Детство Вари трудно было назвать счастливым. Семья из пяти человек жила в небольшом деревенском доме. Отец сильно выпивал, мать частенько присоединялась. Трое детей были предоставлены сами себе.
Ноги у Вари всегда покрывали синяки. Иногда красновато-жёлтые пятна появлялись на руках или выглядывали из-под широкого ворота старенькой футболки. Мать объясняла это Вариной неуклюжестью. Жаловалась, порой, учителям, что малышка собирает все углы, обо всё запинается и вообще, иной раз, «не знамши куда идёт», считая при этом ворон.
Сейчас Варя понимает, что многие взрослые, скорее всего, догадывались о реальных причинах частых травм, но почему-то не спешили помочь ей и двум её сёстрам. Девчонкам жутко доставалось от родителей. Порой за всякую мелочь. Например, Варя помнила, как однажды получила шнуром от утюга за то, что невовремя появилась в дверях. Мать закричала, чтобы не мешалась под ногами. Варя пыталась улизнуть, но хлёсткий удар настиг тощую спину.
Варю наказывали за плохие оценки, хотя она редко получала ниже четырёх баллов. За невовремя показанную улыбку, за слишком громкий хохот, за прогулки с друзьями, за опоздания из школы даже на три минуты. Иногда Варе казалось, что мать с отцом лишь искали повод, чтобы наказать их.
Двум старшим сёстрам доставалось меньше. Во-первых, они были крупнее, а во-вторых, Лиза, например, не терпела и могла запросто подраться с матерью. И только Варя терпела, потому что как видела замах, так превращалась в статую. Бездвижную и беспомощную.
После девятого класса Варя уехала учиться. Сначала в колледж поступила, а затем в институт. Родители не помогали, поэтому приходилось вертеться. Мать вовсе считала, что поездка в город – Варькина блажь. Учиться можно и в районном центре. Там отличный техникум.
Но Варе хотелось уехать подальше. Она не мечтала о какой-то особой профессии. Главное, не видеть больше родителей, не терпеть от них унижений.
-Не хватает, — подтвердила старушка.
Она с мольбой смотрела на Варю.
Девушка залезла в кошелёк и протянула купюру. Пожилая женщина удовлетворённо закивала головой.
Подошёл нужный автобус, Варя уехала, а старушка так и осталась стоять на остановке. По пути девушка корила себя за то, что не помогла пожилой женщине найти нужный транспорт. Наверняка, та плохо видит, поэтому долго не может уехать.
После Варя ещё несколько раз встречала несчастную старушку около магазина. Это был небольшой продуктовый на первом этаже многоэтажки, сюда ходили жители ближайших домов.
Как-то раз сердце Вари не выдержало и, в очередной раз увидев, как пожилая женщина перебирает копейки, она подошла с предложением о помощи. Старушка помялась, но приняла его. Вместе они купили необходимые продукты. Оплатила их Варя. И ещё донесла пакет до дома.
Всю дорогу пожилая женщина вздыхала и охала.
-Тебя мне Бог послал, милая моя, — говорила она.
-Да бросьте вы, — отмахивалась Варя.
В квартире у старушки была чистота. Складки на шторах будто выпрямлены по линейке, подушки на диване расправлены, на кухонном столе чистая, выглаженная скатерть. Не смотря на очень бедный внешний вид, жильё пожилой женщины не выглядело запущенным.
Возможно, в коридоре следовало заменить обои, а вместо пенопластовых плиточек сделать натяжные потолки, но в целом всё хорошо. Правда, совсем неуютно. Квартира походила на те, что сдают посуточно. Никаких тебе милых безделушек, цветов в горшках и легкого беспорядка на полках. Небольшое количество книг было выставлено по размеру, подушки на диване выглядели так, будто на них никогда никто не лежал.
-Давай хоть чаем тебя угощу, милая моя? – предложила старушка.
-Что вы! Не удобно! – попыталась отказаться Варя.
-Это мне неудобно. Так ты меня выручила, красавица… Молиться буду.
Пришлось соглашаться. За чаем старушка рассказала, что зовут её Надеждой Валентиновной. Почти всю жизнь прожила она в этом дворе.
-Сначала нам с мужем комнату в коммуналке дали, а потом эту квартиру. Все силы я в неё вложила. Хотела, чтобы наша доченька Женечка жила в красоте и чистоте, — громко вздыхая сетовала Надежда Валентиновна.
-А где сейчас ваша дочь? – спросила Варя. – С ней всё хорошо?
-Хорошо. Жива она и здорова, — подтвердила старушка. – Ещё внучка есть. Танечка. Но я им не нужна. За мной уход требуется, а им, молодым, не хочется. Когда звоню даже трубку никто не поднимает.
Варя опустила глаза. В деревне про неё говорят, что несправедливо позабыла родителей. Активные соседки даже звонили несколько раз с требованием приехать. Нехорошо, мол, неправильно это к родителям носа не казать.
Только Варя не спешит ехать. Да и не поедет, наверное, никогда. Слишком много боли связано у неё с родным домом. У мамы ворох претензий к дочерям, а у них ворох обид.
Только вот Надежда Валентиновна на их мать совсем не похожа. Не пьёт, не кричит и в квартире у неё чистота. Держится бодрячком, не взирая на возраст.
Да, денег не хватает. Пенсия совсем маленькая. Надежда Валентиновна рассказала Варе, что дочь её родилась недоношенная, от этого часто болела.
-Мучилась я с ней сильно. Пару дней в сад и опять болеет. Только один больничный закрою, уже снова нужно брать. Родители были далеко, а мужнины не помогали. Им дети дочерей дороже были, чем моя Женька.
Глаза пожилой женщины забегали.
-Пришлось мне уйти с работы. Теперь вот пенсия маленькая, — пожаловалась Надежда Валентиновна. – Откуда взяться-то пенсии большой, если всю жизнь я положила на то, чтобы Женю выходить! И вот так она меня отблагодарила! Выскочила замуж в восемнадцать лет, а мужа не сберегла. Пришла ко мне жить. Я впустила, не отказала. Я всегда всем помогала. Такая уж натура. Дочь с внучкой пожили у меня, потом ушли и исчезли. Не нужна мать стала…
Варя слушала исповедь Надежды Валентиновны с застрявшим в горле комком. Она и представить себе не могла, сколько боли и обиды скрывалось в сердце, спрятанном под потёртым пальто. Пожилая женщина всю себя отдавала дочери. Дарила заботу, которая Варе даже не снилась, но в ответ получила лишь отстранённость и равнодушие.
— Не понимаю я, Варя. Не понимаю, за что они так со мной? Дочь не помогает, внучка в гости не приходит. Никому я не нужна, — продолжала Надежда Валентиновна, смахивая слезу. — Как можно забыть мать? Как можно не позвонить, не узнать, как я тут, одна? Ведь я же для неё всё!
Пожилая женщина смахнула скатившуюся с ресниц слезинку.
Варя не знала, что ответить одинокой старушке. Пусть выговорится, быть может, на сердце станет легче.
С тех пор Варя стала частенько заглядывать к Надежде Валентиновне. Помогала продуктами, приносила почту, весной вымыла окна, помогла разобраться с телефоном. Девушка отдала старушке свой тёплый шарф, потому что у той ничего подобного не было.
-Дорого покупать, Варенька, — сетовала Надежда Валентиновна. – И спасибо тебе. До встречи с тобой я ведь натурально голодала!
Ни разу Варя не взяла с чужой бабушки денег. Сама Надежда Валентиновна особо не предлагала. Девушка догадывалась, что предлагать ей не из чего.
-Простите, вы Таня? – раз спросила у Вари соседка Надежды Валентиновны.
-Нет, я не Таня, — ответила Варя. – Вы меня с внучкой Надежды Валентиновны перепутали? Я не она. Я — Варя. Соседка. Живу в соседнем доме.
-А я уж думала, Таня с Женей простили, — вздохнула соседка и поспешила захлопнуть дверь.
Варя удивилась. За что на Надежду Валентиновну можно так обидеться, что аж не хотеть иметь с ней общих дел? Девушка поразмышляла об этом по пути до своего дома, но потом совершенно позабыла о странной фразе. Она вновь самозабвенно помогала несчастной старушке.
Варя считала несправедливостью тот факт, что родные бросили Надежду Валентиновну. Порой ей хотелось пойти к этим людям и посмотреть в бессовестные глаза.
Но Варя себя останавливала. Останавливала до тех пор, пока Надежда Валентиновна не начала обращаться с просьбами всё чаще. Порой Варе было трудновато выполнять их, особенно когда пожилая женщина жаловалась на болезнь и просила принести лекарство как можно скорее.
Уйти с работы девушка не могла, поэтому выкручивалась, оформляя дорогостоящую доставку. Надежда Валентиновна жаловалась, что почти ничего не видит. Её трудно было готовить. Варя периодически присылала ей доставки с едой. С каждым месяцем их требовалось всё больше. Сварить обычные макароны или крупу в пакетиках для старушки стало проблемой.
Тогда Варя решила разыскать непорядочных родственников, чтобы рассказать им о сложившийся ситуации. Быть может, они пристроят бабушку в хороший пансионат, наймут помощницу по хозяйству или возьмут на себя часть расходов?
Девушка тайком от Надежды Валентиновны нашла в её телефоне контакт с именем «Евгения». Она записала номер, а вечером позвонила на него.
-Здравствуйте, это Евгения? Я соседка Надежды Валентиновны, — бодро начала Варя.
В ответ послышался громкий вздох.
-Девушка, милая, как вас зовут? – поинтересовался приятный голос на том конце.
-Варя.
-Варя, послушайте, моя мама…Она вовсе не так бедна и больна, как вам кажется, — сказала Евгения. – Вы уже третья за последние два года, кто вот так звонит мне.
Повисло молчание. Варя почувствовала, как её щеки медленно заливает краска. Злость или недоверие? Она не сразу поняла, какие именно чувства заставляют лицо гореть.
-Что вы имеете в виду? – растерянно спросила Варя.
-Я имею ввиду, что моя мать – женщина с огромной фантазией. Её любимым занятием всегда было жаловаться и прибедняться, — объяснила Евгения. — На самом деле, у неё приличная пенсия, да и я помогаю. В шкафу у неё висит новенький пуховик и обувь. Я купила в прошлом году. Но мама предпочитает носить потёртое пальто и демонстративно считать копейки. Просто ей нравится, когда вокруг нее крутятся, жалеют и предлагают помощь.
-У неё проблемы со здоровьем, — осторожно добавила Варя.
Евгения хмыкнула.
-Варечка, она поздоровее нас с вами будет, — ответила женщина. – Вы не думайте, она вовсе не брошена. Я бываю у мамы каждую неделю, привожу продукты и лекарства, вожу к врачам, если она на что-то жалуется. Поверьте, пожалуйста, Надежда Валентиновна вовсе не слепая. Зрение у неё минус три на левом и минус три с половиной на правом. В медкарте у неё всё записано. Полюбопытствуйте как-нибудь.
-Простите, Евгения, я не знала, – пробормотала Варя. – Просто Надежда Валентиновна так убедительно рассказывала о своих проблемах…
-Это вы меня простите. За маму, — ответила Евгения. – Много она с вас вытянула?
-Нет, не очень, — неуклюже соврала девушка.
-Давайте я возмещу вам расходы? – предложила собеседница.
-Я ведь от всего сердца!
-Верю, — тепло отозвалась Евгения. – И я тоже. Судя по голосу, вы совсем ещё молоды. Наверняка, зарабатываете не так много, чтобы содержать обнаглевшую старушку.
Варя наконец поняла, что чувствует. Ей стыдно. Стыдно за свою глупость. Пусть «обнаглевшая старушка» прозвучало весьма грубо, но зато, будто бы справедливо. Что ж! Из них с Надеждой Валентиновной получилась отличная парочка: обнаглевшая старушка и наивная дурочка.
-Не стоит, Евгения, правда. Я не обеднею, — попыталась отказаться Варя, хотя в глубине души надеялась, что та настоит на своем. – Просто я теперь буду знать, что к чему.
— Давайте с вами встретимся, Варя? – предложила Евгения. – Возможно, нам будет о чём поговорить.
Варя согласилась. Едва девушка успела положить трубку, как на телефон поступил вызов от Надежды Валентиновны. Она позвонила четыре раза. Варя так и не смогла взять трубку.
С Евгенией они встретились через пару дней. Дочь Надежды Валентиновны оказалась приятным человеком. Она рассказала немного о себе и о своей маме.
Оказалось, ещё со времён молодости, Надежда Валентиновна обожала говорить о выдуманных проблемах, чтобы получить сострадание, а иной раз и финансовую поддержку.
-Соседки делились с нами разносолами, продавцы на рынке после маминых стенаний давали мне в подарок мандарины. Это было ужасно. Зато мама буквально светилась от счастья, — грустно улыбаясь, рассказала Евгения. – Она обожала рассказывать всем какая я болезненная девочка. И, ты знаешь, я реально подцепляла всё подряд. Лишь став постарше я перестала вестись на мамины манипуляции. Все болячки мигом прошли.
Варя опустила голову. Евгения, заметив это, подбадривающе погладила девушку по руке.
-Не кори себя, — попросила она. – Ты не виновата, что попалась на уловки подлого человека. У тебя доброе сердце и это замечательно! У меня для тебя кое-что есть.
Евгения достала из сумки конверт и протянула его Варе.
-Я же говорила, что не стоит, — вновь начала отнекиваться девушка.
Ей совестно было признаться, что из-за расходов на Надежду Валентиновну у неё образовался долг по кредитке.
-Бери, — настояла Евгения.
Домой Варя возвращалась поникшая. В автобусе она безучастно смотрела в окно, наблюдая за мелькающими серыми многоэтажками. На остановках толпился народ.
Подъехав к дому, Варя издали увидела Надежду Валентиновну. Старушка, оглядываясь по сторонам, считала мелочь, стоя у магазина. Варе показалось, что она слышит, как монетки устало звенят, ударяясь друг о друга.
Сердце девушки тревожно забилось. Мир вокруг показался фальшивкой. Варя прошла мимо магазина. Заметив её, Надежда Валентиновна деловито отвернулась, а мелочь спрятала в карман.
-Здравствуйте, — поприветствовала её Варя. – Вам снова нужна помощь?
-Нет, — буркнула старушка и поспешно скрылась в дверях магазина.
Варе внезапно стало смешно. Ситуация, конечно, неприятная, но всё же Евгения права – это не повод разочаровываться в себе.
Уже дома Варя открыла конверт. Там лежала довольно крупная сумма. Глаза невольно наполнились слезами. Правду говорят, что добро всегда возвращается. Пусть иногда и таким странным способом.
