— Мам, я всю квартиру ей отдраила! — пожаловалась Лариса матери в телефонном разговоре. — Вымыла все комнаты, целую неделю стою у плиты, а тетя Тома все равно смотрит на меня как на врага!
***
— Я с Володей развожусь, — голос Инны Дмитриевны звучал трагично, — нужно что-то делать.
— Мама, я не понимаю, — Лариса с недоумением посмотрела на мать, — я тут при чем?
Инна Дмитриевна нервно подскочила из-за стола, заметалась по кухне.
— Как это – при чем? Я всю жизнь положила на то, чтобы создать для тебя комфортные условия, жертвовала собой, своими принципами и убеждениями. Пришло твое время платить по счетам.
Лариса почувствовала, как сердце заколотилось где-то в районе горла. Она подозревала, что рано или поздно мать заведет этот разговор про расплату, но никак не ожидала того, что этот момент наступит так внезапно.
— Я не просила тебя идти на жертвы, —попыталась возразить Лариса, но мать тут же осадила ее.
— Не просила она! — вызывающе произнесла Инна Дмитриевна. — Ты постоянно у меня что-то просила! То новый телефон, то деньги на открытие твоей убыточной галереи, то машину. Милая моя, разве я в чем-то не права?
Лариса нахмурилась. Неужели мать будет попрекать ее такими вещами? Другим подругам и знакомым Ларисы родители дарили и более дорогие вещи: квартиры, например. А тут всего-то подержанная машина, триста тысяч рублей на аренду и оформление помещения для кажущегося перспективным бизнеса, телефон. Что за жлобство?
— Ты права, мама, — ответила Лариса, внутренне борясь с собой и желанием и дальше спорить с матерью, — но разве я теперь должна за это расплачиваться?
Инна Дмитриевна вынула из холодильника коробку с пирожными, открыла ее, посмотрела и решительно вернула ее обратно в холодильник.
— Нет, заедать стресс из-за Володи я точно не буду. Мне нужно быть стройной и красивой. А знаешь для чего, Лариса? Чтобы найти очередного мужа, который будет содержать нас и помогать нам финансово. А знаешь ли ты, дочка, сколько сил и средств на это все нужно?
Лариса пожала плечами.
Она почему-то была уверена в том, что матери нравится та жизнь, которой она жила. Инна Дмитриевна, разведясь с отцом Ларисы, почти сразу же вышла замуж во второй раз. Ее супругом был заместитель министра образования области, человек не бедный и не жадный.
Благодаря ему у Инны Дмитриевны появилась отдельная квартира, возможность дважды в год выезжать за на отдых и, разумеется, ни в чем себе не отказывать.
Брак с замом министра продлился почти пять лет.
За это время уверенная в своей неотразимости и нужности Инна Дмитриевна упустила бразды управления собственным мужем, и тот нашел для себя более молодую и интересную женщину.
— Нет, так дело не пойдет, — решительно сказала мать Ларисе, когда в ее руках уже было свидетельство о расторжении брака, — нужно срочно искать спонсора.
— Спонсора? — переспросила Лариса, которой тогда едва исполнилось тринадцать лет. — Это того, кто будет деньги давать?
— Именно! — ответила Инна Дмитриевна. — Твой отец платит жалкие алименты, а Сергей после развода ничего мне не оставил.
Под «ничем» подразумевалась квартира и машина, но этого матери Ларисы было недостаточно.
Через полгода она привела в дом Володю – одного из самых крупных предпринимателей города. Тогда у Инны Дмитриевны появился третий муж, а у Ларисы – очередной отчим.
И вот снова развод.
Опять Инна Дмитриевна впала в панику, ей было уже далеко за сорок, и поиск перспективного и богатого мужа стал более затруднительным. Судя по словам матери, она возлагала серьезные надежды на свою дочь.
Ларисе недавно исполнилось двадцать два года.
Она с трудом закончила экономический факультет в престижном вузе, но по специальности работать не пошла.
Во-первых, Лариса не очень-то и хотела работать, мать ведь была живым примером того, что и без труда можно было выловить крупную рыбку.
Во-вторых, быть экономистом Лариса никогда не хотела, несмотря на учебу и диплом, считать она так толком и не научилась.
Мечтала девушка о карьере в сфере творчества, например, быть владелицей рекламного агентства или собственного дома моды. Мечты были глобальными, а денег на их осуществление не было.
Когда одна из приятельниц предложила Ларисе взять в аренду помещение и сделать из него галерею, та сразу же согласилась.
— Это мой шанс быть ближе к искусству! — рассуждала Лариса, а сама заискивающе смотрела в лицо матери и заглядывала в глаза отчима. Те посовещались и выдали Ларисе деньги: на открытие ее будущего бизнеса.
Только вот бизнес этот прогорел ровно через полгода, не хватило у Ларисы ни ума, ни средств на то, чтобы раскрутиться и хотя бы окупить затраты, не то, чтобы уж прибыль получать.
— Мама, что ты мне предлагаешь делать? — с горечью в голосе спросила Лариса, когда Инна Дмитриевна намекнула на то, что и дочери пора поучаствовать в финансовом вспоможении их семейству.
— С мужиками у тебя не очень клеится, — задумчиво проговорила Инна Дмитриевна, — но есть другой вариант. Есть у твоего отца тетка – жена дяди Бори, брата твоего деда. Не кровная родня, но тем не менее, родня. Живет одна, у нее квартира трехкомнатная в хорошем районе столицы.
Лариса непонимающе слушала мать, но не решалась ее перебить. Неужто Инна Дмитриевна думает, что ее дочь способна явиться к дальней родственнице, подмешать ей что-то ядовитое, а потом завладеть ее имуществом?
— Ты поедешь к тете Тамаре. Твоя задача – втереться ей в доверие и сделать так, чтобы тетка тебе денег дала и квартиру на тебя отписала.
Лариса округлила глаза:
— С чего ты вообще взяла, что она так поступит?
Инна Дмитриевна строго посмотрела на дочь:
— А ты сделай так, чтобы поступила! Муж Тамары был некогда вхож в круг столичных то ли писателей, то ли художников. Заработал немало денег, и эти денежки на счетах так и лежат. На что их старой бабке тратить? А ты, вся такая белая и пушистая, приедешь к тете Тамаре, поплачешься ей на жизнь, на меня пожалуешься, а там, глядишь, и выпросишь чего-то. Ты же видела, как я из мужиков деньги тяну. Попробуй сделать то же самое, только на этот раз с родственницей.
Ларисе план матери показался странным и даже кощунственным, но выбора у нее не было.
После развода с Владимиром Инна Дмитриевна решила взять паузу, привести себя в порядок и почистить перышки, а Ларисе нужно было где-то и на что-то жить.
Своей квартиры у нее не было, дохода тоже, вот и пришлось согласиться с предложением матери. У тетки хотя бы жить можно было бесплатно.
Тетя Тамара встретила Ларису без особого восторга. Хоть и жила семидесятипятилетняя женщина в одиночестве, гостей она не особенно жаловала и не расчувствовалась, выслушав сбивчивый рассказ далекой родственницы.
— Пожить у вас можно, тетя Тома? — в конце спросила Лариса, коря себя за плохую актерскую игру. — Я ненадолго, мне бы работу найти и квартиру снять. Дайте мне месяц, а я за это время вам всю квартиру отмою и готовить буду.
С этим предложением тетка со скрипом согласилась. Несколько дней присматривалась к своей дальней родственнице, относилась к Ларисе с недоверием и опаской, а потом расслабилась и разговорилась. Не без труда самой Ларисы, разумеется, уж очень старалась внучатая племянница быть тетке полезной.
— Мам, я всю квартиру ей отдраила! —пожаловалась Лариса матери в телефонном разговоре. — Вымыла все комнаты, всю неделю у плиты стою, а тетя Тома все равно на меня смотрит как на врага.
— А ты старайся лучше! — ответила Инна Дмитриевна, которая и не думала со снисхождением пускать дочь обратно домой. — Разговори ее про художников, про мужа покойного расспроси. Старухам жуть как нравится о своем прошлом рассказывать.
Лариса попыталась без особой надежды на успех. Но тут Инна Дмитриевна как в воду глядела: Тамара Олеговна с удовольствием поведала Ларисе о том, как хорошо ей жилось с мужем, и какой чудесной была ее жизнь в старые — добрые времена.
— Мой Боренька был искусствоведом, — с гордостью говорила Тамара Олеговна, — занимался продвижением молодых художников. Вот видишь картины? Когда-то их в подарок давали Борису начинающие художники. Потом они становились популярными, а у нас весь дом так и увешан их шедеврами. Знаешь, сколько они сейчас стоят?
Лариса, сделав удивленные глаза, с интересом слушала тетку.
Тема искусства была ей близка, а когда Лариса услышала фамилии популярных художников, то и вовсе поплыла. Ходила по квартире Тамары, трогала пальцами картины, а сама с восторгом думала о том, сколько же нынче это богатство стоит.
Теперь у Ларисы было еще больше стимула втереться в доверие к тетке.
А вдруг в гости к ней явится кто-то из знаменитых художников, что эти картины писали? Ну не могли же они забыть вдову известного искусствоведа и вычеркнуть ее из круга своего общения?
Лариса старалась как могла.
Бегала с теткой по больницам, купила ей в кредит новый холодильник и стиральную машину, только бы Тамара ее из дома не погнала. Та была племянницей довольна, нахваливала ее в телефонных разговорах с приятельницами и пока ни слова не сказала о том, что Ларисе пора бы уже и честь знать.
— Ты замечательная девушка, — спустя полтора месяца сказала Тамара Ларисе, — поначалу я к тебе не очень относилась, ты ведь провинциалка, а вы, провинциалы зубастые до ужаса. Теперь вижу, что ты девушка приличная, и поэтому, милая моя, решила я на тебя картины эти отписать.
Лариса чуть со стула не упала, услышав обещания тетки.
Вот это поворот!
А Инна Дмитриевна не верила в то, что у ее дочки получится окрутить тетю Тамару! Плохо мамка свою дочку знает! Будет на улице Ларисы праздник, ох, какой праздник будет!
Оставалось дело за малым: дождаться, когда Тамара Олеговна соберется с духом и с силами, чтобы отправиться к нотариусу и там оформить завещание на картины.
Лариса мысленно прикидывала, сколько денег она получит за реализацию этих шедевров, там явно сумма выйдет такая, что окупит и кредит за стиралку с холодильником, и взятые взаймы у подруги деньги на дорогостоящее теткино обследование.
— Если бы она квартиру на тебя отписала, —сказала Ларисе мать, словно та мало чего своими стараниями добилась.
Ларисе стало обидно, и она решила, что больше не будет с матерью своими успехами делиться: все равно Инна Дмитриевна все обесценит.
Лариса, уверенная в своем скором светлом будущем, меньше всего ожидала того, что на пороге теткиного дома появится… ее сын.
— Тетя Тамара, а вы ничего не рассказывали о том, что у вас дети есть, — проговорила Лариса, когда некий Ярослав отправился с дороги душ принимать.
— А чем тут хвастать, деточка? — вздохнула Тамара Олеговна. — Живет Ярик далеко, навещает меня редко. Вот явился, как снег на голову.
— А разве у дяди Бори дети были? — Лариса все никак не унималась, ее просто подкидывало от одной мысли о том, что этот Ярик может разрушить все ее планы.
— Ярик – не сын Бори, — ответила тетка, — это мой сынок от первого брака.
«Все равно наследник», — с горечью подумала Лариса. Присматривалась к Ярославу несколько дней, а потом поняла, что тот на нее с интересом смотрит.
Лариса, поначалу расстроенная из-за приезда родственника, вдруг встрепенулась.
А что если теткиного сына в оборот взять? Жены у него нет, зато пальто дорогое, да и живет он то ли в Ноябрьске, то ли в Новом Уренгое, а там денежки хорошие крутятся.
Нефтяник он, поэтому и с деньгами все в порядке, и с карьерными перспективами.
Сходила Лариса с Ярославом один раз в кафе, во второй раз – в кино, а потом уже все само собой закрутилось.
Теткин сын Ларисе первый подарок сделал: браслет золотой, потом дал ей денег на покупку брендовой сумочки. Лариса ликовала – вот он, ее золотой парашют.
Зря Инна Дмитриевна считала, что ее дочь – никчемная сердцеедка. Еще как умеет Лариса мужиков нужных хомутать!
— Ты мне нравишься, Ларисочка, — выдохнул ей в лицо Ярослав, а Лариса, зажмурившись, ответила на его поцелуй.
Хоть и был Ярик богатым и перспективным, все же не он во вкусе Ларисы. Невысокий, с животиком и появившейся в неполные сорок лет лысиной.
— Ты мне тоже нравишься, — соврала она.
«Теперь-то я точно свое получу!» — радовалась Лариса.
Перед Ларисой открывались новые перспективы: муж-нефтяник и свекровь – богачка с квартирой в столице и коллекцией редких картин.
Ларисино воображение рисовало ей самые радужные картины ее собственного будущего, но а больше всего радовалась девушка тому, что утрет нос своей матери.
— Ты куда? — непонимающе спросила Лариса, когда утром увидела, как Ярослав пакует свои вещи.
— Домой, — невозмутимо ответил он, — погостил у матери, удостоверился в том, что у нее все в порядке, пора и честь знать.
Лариса, не мигая, смотрела на Ярослава. На его толстые пальцы, поблескивавшую при свете тусклой лампы лысину, на его коротковатые джинсы, делавшие мужчину похожим на карлика.
— А я? — спросила Лариса, чувствуя крайнюю досаду. Не таким она себе свое будущее представляла.
— А что ты? — Ярослав обернулся к ней и подмигнул. — Нам хорошо было? хорошо. Может быть, еще повторим когда-нибудь. Ты ведь тоже от матери моей скоро съедешь, а я в следующий приезд тебя найду.
Досада волнами накатывала на Ларису, хотелось схватить Ярослава и как следует его встряхнуть. Вот ведь наглец! Попользовался ею и сбегает!
— А если я… — начала Лариса и запнулась, — после вчерашнего… Если я забеременела? Я рожать буду!
Ярослав рассмеялся:
— Ну это маловероятно. Да и какие дети, Ларис? У меня своих двое, мне хватает.
Лариса окончательно растерялась. Откуда у этого толстяка дети? Его и самого тут быть не должно было!
— У тебя еще и дети есть?
— Конечно, — он усмехнулся, — и дети, и жена. Все как полагается.
Это было крахом всех иллюзий. Если бы они были сделаны из стекла, то в небольшой спаленке было бы слышно, с каким шумом они разбились бы на мелкие осколки.
Сколько усилий приложила Лариса для того, чтобы хоть как-то обеспечить себе дорогу в светлое будущее, а теперь выяснилось, что шла она совершенно не в ту сторону.
— Ты меня обманул! — пробормотала Лариса. — Уложил меня в постель, а сам… Так дело не пойдет, Ярик.
— Я тебя не укладывал никуда, — хмыкнул он и смерил Ларису презрительным взглядом, — ты сама в меня вцепилась. Влюбилась, что же, бывает… Давай я тебе подарю что-нибудь на прощание, чтобы не так горько было.
— Жене подари, — грубо ответила Лариса, — мне твоя мать картины обещала. Так что имей в виду, что тебе из этого добра ничего не останется! Ты раз в год приезжаешь, Тамара Олеговна про тебя и думать забыла…
— Картины? — Ярослав вдруг расхохотался. — Пусть дарит! Им на помойку давно пора. Их когда-то я сам малевал, думал выбросить, но мама оставила их как память. А что, они похожи на те, что великие художники пишут?
Ярослав еще долго причитал, хихикал, а потом дождался мать и был таков.
Лариса не задавала тетке вопросов ни о прошлом, ни о картинах, которые никогда ей не будут принадлежать, и которые не стоили ни копейки.
Как не стоило ни одной копейки ее чувство собственного достоинства.
Это кто ж кого объегорил получается? Лариса думала что она — старуху, оказалось — наоборот!
Она только холодно посмотрела на родственницу и пошла паковать вещи.