Поднимаясь по лестнице, Илья ощутил запах гари. «Ну вот, что-то подгорело… Только бы не у Марины опять,» – мелькнула мысль, и он ускорил шаги. Последние недели его жена словно изменилась: задумчивая, рассеянная, даже на кухне всё чаще терпела неудачи. Илья, конечно, не ждал ничего страшного – ну, сгоревшие котлеты, как обычно. Но, как оказалось, сегодняшний день приготовил для него больше, чем запах подгоревшей пищи.
Марина встретила его у двери. В квартире клубился дымок, запах гари пропитал всё вокруг. Илья подошёл к жене, привычно чмокнул её в щёку и попытался разрядить обстановку:
– Ого! Сегодня на ужин угольки по-особенному?
Но шутка не вызвала у неё даже слабой улыбки. Она стояла неподвижно, со скромно зачёсанными в низкий хвост волосами, её лицо, словно фарфоровая статуэтка, оставалось безмятежным, но каким-то отрешённым. Светлая кожа с румянцем на щеках и длинные ресницы скрывали глаза – два синих омутa, в которых отражались и солнце, и Илья, но не открывали ничего из того, что скрывалось внутри.
– Марин, да брось ты. Ну сгорело – и ладно, сделаем заново. Окна-то открыла? – спросил он, стараясь сохранить бодрый тон.
– Ага, – вздохнула она, вешая на крючок его плащ.
Илья по-хозяйски зашёл на кухню. На плите ещё дымилась залитая водой сковорода, а в мусорном ведре возвышались кирпичной горкой чёрные, как уголья, котлеты.
– Ё-моё…
Илья накрыл сковороду крышкой.
– Тэкс… – принялся он размышлять, – сейчас что-то придумаем. Кажется, у нас сосиски были?
– В холодильнике.
– Ты голодная? Лично я после смены как волк, – загремел он кастрюлей, заодно доставая из холодильника огурцы с зеленью. Взглянул на никакую жену: – Там помидоры на балконе… Ах, ладно, ты сиди, я сам.
Последний урожай помидор они привезли из деревни от родителей Ильи. Овощи дозревали в ящиках на балконе. Илья выбрал из них самые спелые и вернулся на кухню. Сам нарезал салат, сдобрив его сметаной, как любила Марина. Лично Илья предпочитал в салатах душистое подсолнечное масло, но ради жены приходилось терпеть сметану. Затем выковырял из кастрюли переваренные, слипшиеся в кашу макароны, выложил на них две сосиски и отправил в микроволновку. Взял следующую тарелку для Марины.
– Мне не надо, я не голодная.
– На работе поела?
– Просто не хочу. Пойду прилягу.
Илья чувствовал, что что-то не то в последнее время. А сегодня она вообще как чужая. Он осторожно взял её, проходящую мимо, за руку.
– Марин… Всё хорошо? Тебя никто не обидел? Что с тобой?
– Нормально все. Просто устала.
Илья без аппетита поел и отправился к жене. Она стояла у окна в единственной комнате их квартиры, стояла и обнимала себя, стройная, гибкая, манящая… Илья поцеловал её в шею, она отстранилась слегка, а он заключил её в крепкие объятия.
– В пятницу кухню уже привезут, я говорил? А в субботу отец с братом подъедут, будем устанавливать, сэкономим на мастерах, а то они такую цену за установку влепили, я лучше за эти деньги обеденный стол куплю и на стулья новые хватит. Купим те стулья, что ты хотела, с резными спинками, они, конечно, с кухней сочетаться будут не очень…
– Илья, я от тебя ухожу.
– …но главное чтобы тебе нравилось, – договорил Илья и перестал поглаживать её живот, рука замерла, напрягшись.
Что он услышал сейчас? Не почудилось ли? Марина разняла его руки и сделала шаг в сторону. Посмотрела на него всё тем же взглядом, который Илье никак было не разгадать. Повторила:
– Я от тебя ухожу, Илья… Я другого люблю.
– Марин, ты чего? Все ведь хорошо у нас.
– У тебя хорошо, Илья, а у меня никогда и не было. Разные мы с тобой.
Она взволнованно заходила по комнате. Взяла в руки статуэтку фарфорового ангела, подаренного ей свекровью, покрутила и поставила на место.
– Скучный ты, простой как пять копеек, поговорить толком не о чем. Я и работаю, и развиваюсь, и учусь, стремлюсь к чему-то, а ты сидишь целыми днями в шахте с мужланами и ничего тебе не надо, сам говоришь, что не возьмёшь никакой ответственной должности даже если предложат.
– Давай без лирики. Кто он?
– Ты его не знаешь. Мы познакомились в городе.
– Это та как бы подруга, у которой ты якобы оставалась переночевать во время сессии? А я потом твоё такси в кругленькую сумму оплачивал, ведь на мотоцикле тебе по городу ездить стыдно?
– Да… То есть не совсем. И мне не стыдно было, просто на мотоцикле ездить холодно! Я верну тебе деньги, если только это тебя…
– К чёрту деньги! И что? Ты с ним уже… того?
Марина отвернулась и ответила тихо, стыдясь:
– Мы только целовались, если ты об этом.
Илье хотелось в тот момент сделать многое: ударить её, схватить за волосы, вышвырнуть тотчас из квартиры, наговорив при этом кучу справедливых, но гадких слов… Однако Илья был парнем простым, добрым и, главное, очень любящим свою жену.
– Значит, ты всё решила? И всё обдумала?
– Не мил ты мне, Илья. Что за жизнь без любви? Вышла я за тебя только чтобы сбежать от родителей, а у тебя всё было – и родители нормальные, и квартира хоть и страшная, но своя. Живи не хочу в общем…
У Ильи перекосилось лицо, он стал пунцовым, как свёкла. Марина поняла, что переборщила, была слишком жестокой. Попыталась сгладить:
– Нет, ты мне нравился, и я думала, что это любовь, но я девчонкой была, не понимала жизни… С Андреем всё по-другому…
– Ах, Андрей, значит. Андрюша! – повысил голос Илья и подлетел к шкафу. – Ну хорошо, иди. Иди давай! Вперёд! Желаю счастья!
Он начал вышвыривать на пол её вещи, крича.
– Чтоб вы!
Плюхнулась на пол одна охапка вещей.
– Были!
Вторая.
– Очень!
Третья.
– Счастливы!
Илья сгрёб в другом отделении висящие на вешалках платья-блузки и кинул их поверх остальных. Пылая злостью, он заметил среди них свою единственную выходную рубашку и выудил её назад.
– Ну? Чего стоишь?
– Я не могу сегодня, – испуганно сказала Марина. Она совсем не ожидала от обычно спокойного мужа такой вспышки гнева. – Я завтра…
– Ну тогда я уйду, не буду мешать собраться. Бери что хочешь, дорогая! Здесь всё было для тебя!
Выйдя из подъезда, Илья сначала шёл сам не зная куда. Он шагал быстро, почти бежал по осенней слякоти, не разбирал в темноте ни грязи, ни луж. Посёлок городского типа освещался слабо. Илья прошагал мимо пятиэтажки, в которой жил его верный товарищ, вышел по узкой дороге, пролегающей через сосновый бор, к основной дороге. За соснами оставался посёлок, где родители купили ему квартиру ещё до свадьбы. Ноги сами повели его дальше, в сторону отчего дома. Пешком идти около часа. Мимо проезжали редкие попутки, слепили фарами, но Илья не пытался их остановить. Он брёл вдоль дороги и не мог понять одного: как это могло произойти? Почему? Как глупо! Ведь всё было прекрасно!
Они знали друг друга давно, ещё со школьных времён. Марина была на год младше. Как-то они не пересекались особо, гуляли в разных компаниях. Марина была обычной девочкой, можно сказать гадким утёнком. У неё была неплохая мать, но очень пьющий отец. Отец частенько позорил семью, вытворяя на улице непотребные вещи. Илья впервые по-настоящему заметил Марину, когда его провожали в армию. Каким-то образом там оказалась и Марина, кто-то из друзей её привёл. Илья увидел её и пропал… Весь год службы о ней думал, а как вернулся, обомлел – расцвела ещё больше Марина. Несколько месяцев Илья её преследовал, ездил на мотоцикле в город к её общежитию, она училась там на медсестру. Друзья говорили, что такая красотка не для него, да и родители выбор сына не одобряли.
– Ох, Илья, Илья… – вздыхала мать, – ну куда тебе до Марины. Она себе цену знает, красавицы то разными бывают, одни тёплые, простые, а другие холодные. А Марина твоя, как лёд. У самой за душой ни копейки, а как приедет, ходит по селу королевой. Не будет тебе с ней счастья.
Но Илья был ослеплён. И добился-таки своего – под Новый Год объявил родителям, чтобы готовились к свадьбе.
И пошли жить молодые. Илья кое-как закончил горный техникум, устроился на шахту. На всё готов он был пойти, лишь бы жена его улыбалась. Только пригорюниться Марина, глазки опустит, а Илья давай её выспрашивать.
Лето наступило, Илья, а у меня и платья нет нормального.
– На тебе, Марина, душа моя, три новых платья.
Потом опять Марина ох да ах.
– Смотрю, Илья, у всех цепочки золотые, а я одна до сих пор на верёвочке крестик ношу.
– На тебе, Марина, золотую цепь, да ещё и браслет до комплекта. И серьги туда же.
Пахал Илья на шахте, как проклятый, выходил на переработки. По контуру его ресниц, и на нижнем, и на верхнем веке, образовалась несмываемая чёрная подводка от угля. Но Илье нравилась эта работа, был он парнем простым, без амбиций, его пугали более высокие должности и он не хотел никакой ответственности: пришёл, отработал смену и домой, ни за кого и ни за что серьёзное не отвечая.
– У тебя же, Илья, специальность есть, техник-технолог, ну чего ты роешься со всеми мужланами на передовой, так сказать, ну неужели не стыдно! Лежит диплом почём зря.
– Не готов пока.
– А я бы с удовольствием в институт поступила, это мечта моя. Была бы экономистом, всё лучше, чем медсестрой сидеть.
Илья на ус намотал, поднакопил деньжат не без помощи родителей, и поступила Марина с сентября в институт на заочное, на платное. И работала в поликлинике, и училась. Первый год Илья её забирал на мотоцикле после сессии домой, а на второй, во время зимней сессии Марина с кем-то там познакомилась и оставалась через день ночевать у подруги.
– У подруги она была! – вслух сказал Илья и сплюнул на блестящий в ночи асфальт. – Выходит, как минимум полгода она уже с этим… Господи…
У Ильи сердце рвало. Как он любил её! Да если б она его сейчас догнала и попросила прощения, повинилась как следует… Он бы всё простил.
У родителей Илья задержался до вечера. Гонял весь день на своём мотоцикле по полям… Хотел обогнать свою боль, но она впереди бежала и шлёпала Илью по лицу: звонко, больно, до красных пятен.
Первый удар: «Вышла за тебя, потому что хотела сбежать от родителей!»
Второй: «Удобный ты! Всё есть! И квартира, и зарабатываешь!»
Третий: «С ним я узнала, что такое любовь!»
А ты дурень, Илья, болван, простачок, я тобой пользовалась, был удобным и пользовалась!
Илья нажимает сильнее на газ… Ветер хлещет в лицо… Всё смеётся над ним, весь мир, каждая птичка чирикает: «дурачок, дурачок, Илья, Илья-простачок!»
Мать сказала:
– Два года коту под хвост. А я говорила… Будет тебе наука.
В квартиру Илья вернулся вечером. Пустые полки в открытом шкафу, нет на банкетке её обуви, в прихожей на вешалке не висит более её сиреневое пальто. И ноутбук забрала… По сути это был его ноутбук. Да пусть подавится…
Полгода Илья прожил как в тумане. Раны не спешили затягиваться. Он мучился и страдал, на других девушек и смотреть не мог. Работа-дом-работа… Встречи с друзьями… Временное забытьё в алкоголе. И снова мысли о ней. Родители говорили подавать на развод, жить дальше, но Илья упорствовал.
– Пусть сама подаёт. Мне всё равно.
Только и оставалось Илье представлять о том, как сейчас живёт Марина. Ни слуху о ней и ни духу. Слышал только, что работает она теперь в городе. Тайно он всё-таки очень хотел её увидеть, хотя и сам не понимал зачем. Три месяца лежали в коридоре упакованные в коробки доски их новой кухни, напоминая Илье о том последнем вечере. Илья раздумывал над тем, не выкинуть ли их, но потом всё-таки установил кухню с братом.
И вот прошло полгода. Наступил май. Илья затемно возвращался с работы и увидел, что около подъезда сидит на лавке одинокая фигура. Ветви цветущей черёмухи скрывали, благоухая, её голову. Фигура встала навстречу Илье. Марина.
– Привет, Илья. Не ожидал?
– Привет.
– Как живёшь?
– Нормально.
Илья рассматривал её. Она всё такая же красивая, совсем не изменилась, только в глазах выражение побитой собаки. Что-то неприятное и липкое скользнуло у Ильи по спине.
– А я вот приехала к тебе.
– Зачем?
– Соскучилась. Ты же мой муж.
– Уу… Неожиданно. Я и забыл, что был женат. Точно.
– Домой пригласишь или так и будем стоять?
Она слегка кокетничала, это не ускользнуло от Ильи. Он подавил смешок.
– Ну пошли.
Марина с интересом осматривалась.
– А кухня красивая, есть у меня вкус.
– Ага, ничего так. Чай будешь с пирожными? Извини, я ничего не готовил толком.
– Буду. А стол со стульями ты, я вижу, так и не купил.
– Для меня и старый не плох.
Илья включил чайник и полез в холодильник. Достал сыр, колбасу, редиску. Взялся нарезать. Марина сделала им чай из пакетиков. Илья знал, почему она приехала. Он смотрел на неё с болью.
– Ты выходишь замуж? Нужен развод? Без проблем… Но могла просто позвонить.
– Нет, я не за этим. Я вернулась, Илья, вернулась к тебе, – нежно, с улыбкой сказала Марина и взяла его за руку. Илья не одёргивался. Он покрутил её ладонь, погладил запястье, на котором блестел подаренный им браслет.
– Давай начнём всё сначала! – говорила Марина, пользуясь его молчанием. – Я всё переосмыслила! Прости меня! Я ошибалась! Ты мой муж, и я люблю тебя, понимаешь? Я поняла, что действительно люблю тебя! Порой людям нужно сделать ошибку, чтобы понять…
Илья всё молчал. Он не мог понять, что чувствует по отношению к ней.
– То есть ты целый год кувыркалась с другим мужиком, полгода из них водя меня за нос, а теперь, когда он бросил тебя…
– Это я его бросила! – оскорблённо выкрикнула Марина.
– Не важно. И после этого ты хочешь, чтобы мы жили как прежде?
– Но ты же любишь меня, я знаю.
– Значит, ты знаешь больше меня. Понимаешь, Марина, разорванную пополам рубашку, конечно, можно сшить заново, но шов всё равно останется. Он будет грубым, некрасивым, будет натирать спину…
Марина начала плакать, но эти слёзы не сильно трогали Илью. Он и сам не ожидал от себя такой холодности. Он встал. Никто так и не притронулся к чаю.
– Я вызову тебе машину. Развод оформим на днях.
– Илья, прошу тебя!
– Слушай, я не вещь с помойки, чтобы подбирать меня, когда захотелось. Если тебе по душе начинать всё с начала – попробуй это сделать с ним.
Илья ещё долго приходил в себя после этого разговора. Прошло полгода, прежде чем боль начала стихать. Он всё ещё помнил тот вечер, помнил, как отказывал Марине, и всё же знал: доверие, однажды разрушенное, не вернуть. Народная мудрость о том, что предатель способен предать вновь, звучала слишком убедительно.
Он не пытался следить за её жизнью, Марина перестала быть для него важной. Год спустя Илья женился. Пять лет спустя у него уже была крепкая семья: дочь, сын, дом, полон тепла и смеха. На работе он поднялся вверх, мотивированный желанием обеспечить своих близких.
Фотографии Марины, оставшиеся от прошлого, он спрятал, чтобы не тревожить настоящее. Но однажды его жена их обнаружила.
– Да мы с ней как две капли воды! – удивилась она.
– Похожи, да. Только она брала всё от меня, ничего не возвращая. Пустая.
– А я?
– А ты наоборот… Ты наполняешь меня.