-Чего пришел? — спросила Лиза. — Жена молодая выгнала?
-Ты чего дерзкая такая? — возмутился Миша. — Нос не дорос, взрослых осуждать! Мамаша, вы чего так плохо дочку мою воспитываете?
Юлия, которая занималась огородом, распрямилась и подавила желание охнуть — спине было уже тяжеловато. Лиза помогала, конечно. Но в компьютере сидела больше, чем помогала.
-Ты себя-то слышишь, бессовестный? — спросила Юлия…
***
Лизонька росла оторви и выбрось, что называется. Бабка, смывая с неё кровь и намазывая мазью синяки, всё спрашивала:
-Чего ты там опять дерёсси? Чего дерёсси?
Бабушка умела нормально разговаривать, но на внучку нормальных слов порой не хватало.
-Витька про мамку плохо сказал! — шмыгала носом девочка.
-Вот ведь и имя тебе такое красивое дали! Елизавета! А ты не подходишь ему совсем. Дересси и дересси, и сладу с тобой никакого нет! Платье новое кто порвал? А я где тебе этих платьев напасусь? Где возьму, спрашиваю? Стой, не дергайся!
-Щипе-е-ет! — басила Лиза.
Она, конечно, с прогулки вернулась потрепанная, но видела бы бабушка Витьку!
Бабушка увидела. Чуть погодя Витькина мать пришла с работы и заявилась с разборками вместе с сыном.
-Люба, тебе не совестно ходить за пацана вступаться? — прищурилась бабушка, Юлия Алексеевна. — Я ж к тебе не хожу. Платье Лизкино в нос не тычу.
-И платье порвали? — ахнула Витькина мамаша. — Лиза, что у вас случилось?
Вообще, они дружили с Витькой. Лиза в принципе любила дружить с мальчишками — игры были интереснее. Это вам не с куклой дурацкой сидеть, и не в доктора играть. И не в магазин. С мальчишками были и гаражи, с которых они все дружно залихватски прыгали. И казаки-разбойники. И футбол. И с Витькой у Лизы было всё прекрасно, пока он на что-нибудь не обижался и не применял в ссоре подлые приемчики, типа:
-Тебя мамка бросила, прости… в столице работает! Я слышал, тётки в магазине говорили. Прости…кина дочка!
Ясное дело, Лиза ничего такого не терпела. Естественно, сразу кидалась в бой. И Витька получал по полной, вот только и ей доставалось.
Мамаше его Лиза ничего рассказывать не собиралась. Она же не стукачка. Бабушке сказала, потому что бабушка — своя. И чтобы поменьше за платье ругалась. А когда начала спрашивать Витина мама, Лиза молчала, как истукан. Юлия Алексеевна отправила её в комнату, а сама тихонько поговорила с Любой. Так мол и так, мама — больная тема. Лизе и без того невесело, конечно она не может стерпеть, когда плохо говорят.
-А что он сказал-то? — понизив голос, спросила Люба.
-А это уж ты у него спроси!
Уходя, мать Виктора крикнула в сторону Лисиной комнаты:
-Не можете без драк — не дружите!
По дороге она всё-таки выпытала, что сын сказал Лизе, и отвесила ему солидный подзатыльник.
-Ай! За что?
-А чтобы сплетни не собирал!
-Так это неправда?
-Да кто знает, где правда? Но сплетни собирать и с девочками драться — последнее дело для мужика, это я тебе точно говорю!
-Я извинюсь.
-Толку-то? Всё равно то лижетесь, то деретесь. Как щенки, честное слово!
-Мы не лижемся! — возмутился Витя.
Конечно, Лиза с Витей помирились. И конечно, ничем таким мать Лизы, Наташа, в столице не занималась. Просто… пыталась найти свое женское счастье, как это часто бывало с женщинами. Мужчины, в основном, уезжают из дома за длинным рублем, а женщины — за долгим и безоблачным счастьем. Мало кто находит, но ведь это уже мелочи.
Фото из открытых источников Яндекс
Наташа пока была в активном поиске. Тогда уже появились соцсети, только-только появились. Люди покупали себе компьютеры, регистрировались в социальных сетях — слово-то какое, сети! Как мухи в паутину, в общем, летели люди в эти сети. И статус там семейный был, и есть: «В активном поиске». Вот Наташа была перманентно в том самом поиске, потому что поиск спутника жизни — дело нелегкое.
Попадались или женатые, или какие-то чудные, тридцатилетняя Наташа начинала терять терпение. Но на момент появления персональных компьютеров у неё хотя бы была хорошо оплачиваемая работа. Наташа работала официанткой в хорошем ресторане, и чаевые позволяли ей жить нормально. Снимать квартиру, правда на окраине. Покупать хорошие вещи, чтобы ходить на свидания. А Лизе она купила компьютер. Приехала, сходила в магазин — единственный в их поселке городского типа — и купила дочке компьютер с системным блоком, монитором, мышкой и клавиатурой.
-И на кой он мне? — с сомнением спросила Лиза.
-Учиться будешь.
-Нам пока ничего такого не задавали!
-Да нет! Мы потом принтер купим, и будешь рефераты какие-нибудь делать.
-Ясно. Ну спасибо! А когда ты меня в столицу заберешь?
-Пока не могу… — вздохнула Наташа.
-Ладно. Не очень-то и хотелось. Ну, я гулять пошла?
-Погоди! Посиди хоть со мной, чаю попей.
-Вечером попьем. Или ты уже уезжаешь?
-Завтра уезжаю, после обеда. У меня два выходных.
-Мужа так и не нашла?
Мать пожала плечами. Лиза тоже пожала плечами, совсем как мама — они были похожи. А потом ушла на улицу. Наташа заплакала:
-Она совсем мне чужая стала!
-Так немудрено! Растет девка. Хулиганка. Все чего-то по гаражам лазает да дерется. Вот свернет себе шею ненароком, а мне где тебя искать, в столице твоей, а?
Наташа всплеснула руками и полезла в сумку. Она же купила матери мобильный телефон! Правда, до сих пор Юлия все отказывалась, но то было на словах. А тут Наташа просто взяла и купила.
-Мама, возьми телефон. Будем на связи.
Она вставила сим-карту и показала матери, как пользоваться. Потом они сидели в тишине, каждая в своих мыслях. Юлия дочку не осуждала. Она сама рано овдовела — муж утонул на море в шторм, полез спасать совершенно постороннего мальчишку, и утонул. Пацана вытащил, вытолкнул, а сам захлебнулся, накрытый очередной волной. Нелепее ничего и быть не может. Ладно бы пьяный был! А то ведь даже не пил. После Игоря Юлия Алексеевна замуж больше не вышла. Дома все женатые, а поехать искать мужа в столицу ей и в голову не приходило. Ну вот, Наташка поехала, все чего-то ищет. А толку?
-Возвращалась бы домой! -сказала мать.
-А работать тут где? Там я зарабатываю хотя бы. Или тебе тяжко с Лизкой?
-Чего мне с ней тяжко? Чай не чужая. Просто смысла я не вижу в твоих мотаниях, вот и говорю.
Наташа думала о том, как серо и чуждо смотрится и ощущается её родной городок после столицы. Да разве она уже сможет жить тут? И захочет, так не сможет! С другой стороны, если не встретит никого там, сюда возвращаться придется. Да, она неплохо зарабатывает, но купить себе жилье вряд ли сможет. Неплохо зарабатывать, чтобы просто жить — это одно. Заработать на дорогую квартиру в столице — совсем другое.
Наташа уехала на следующий день. Лиза, которая другой жизни, кроме как с бабушкой и котом Тюбиком, не помнила, осталась и продолжила «пить бабкину кровь», как иногда в отчаянии выкрикивала Юлия Алексеевна. Ну, Наташа хоть стала денег присылать и привозить — есть на что покупать новые платья взамен порванных.
-Жаль, мозги тебе новые не купишь! — говорила бабушка Лизе, когда совсем уж была зла.
А однажды заявился папаша Елизаветы. Вот уж кого никто не ждал!
-Здрассьти! — язвительно сказала Юлия, увидев Мишу у калитки. — Заблудился?
-Нет, — фыркнул он.
-Нет? Тогда как же тебя, такого красивого, к нам занесло?
У Миши в свое время с Наташей произошла не слишком приятная история, после которой она и уехала. Миша Наташе изменил, да не с кем-нибудь, а с её подругой. Да еще и не просто изменил, а ушёл от Наташе к Свете. Наталья у подруги выдрала пару клоков волос, Мишины вещи выбросила из дома прямо на улицу, а через несколько месяцев уехала в столицу. Вот как развод оформила, так и уехала. Миша остался на месте, жил со Светой, но плохо. Одно дело — страсти-мордасти, и совсем другое — общий быт. В быту Светка Мишу категорически не устраивала. Но жил. И про дочку не вспоминал. Про Наташу — да. Какие у неё вкусные были супы да пирожки. Как чисто было всегда в доме. Какая она сама была, красивая, сильная, шустрая. А Светка… кисель какой-то, а не баба, честное слово!
Он шел мимо и вдруг потянуло зайти. Правда, ничего хорошего Мишу там не ждало — он знал. И Наташки там не было — в столице теперь жила. Но хоть на дочку, на Лизу посмотреть. Когда жена его выперла с треском, дочери едва исполнилось четыре года. Давно это было… восемь лет прошло. Чего там прошло — пролетело, как один день.
-Лиза, там твой папаша явился! — крикнула Юлия. — Выйдешь?
Девочка вышла. Смотрела на него Наташиными глазами. Только совершенно равнодушно смотрела. Неудивительно… кто они друг другу? Незнакомые люди.
-Чего пришел? — почти совсем как бабка спросила Лиза. — Жена молодая выгнала?
-Ты чего дерзкая такая? — возмутился Миша. — Нос не дорос, взрослых осуждать! Мамаша, вы чего так плохо дочку мою воспитываете?
Юлия, которая занималась огородом, распрямилась и подавила желание охнуть — спине было уже тяжеловато. Лиза помогала, конечно. Но в компьютере сидела больше, чем помогала.
-Ты себя-то слышишь, скотина? — спросила Юлия, и даже Лиза удивилась. — Молчал бы уже! Какая она тебе дочка? Да тебя десять лет никто тут не видел!
-Восемь! — буркнул он.
Миша открыл калитку и прошёл в огород. Лиза, которая стояла на крыльце, потянула руку и взяла лопату, стоявшую тут же. Юлия посмотрела на внучку и расхохоталась:
-Ты чего, Лиз? Поставь инструмент на место! Он просто сказать что-то хочет. Чтобы соседи не услышали, да, Мишаня?
-Господи… — пробормотал Миша, глядя на лопату. — Тётя Юля, дайте мне телефон Наташки. Хватит ей уже по столицам мотаться! Надо нам поговорить. А то вон чего это такое растет без родителей?
Он и правда говорил негромко, словно опасаясь, что кто-то подслушивает. И на лопату в руках собственной дочери косился тоже с опаской. Кто её знает, чего у неё в голове? Вон как она лихо держит лопату. Того и гляди по спине врежет. А может и по голове!
-Миша, ты иди. Наташке я передам, что ты заходил. А телефон не дам, и не проси. Она не велела телефоны раздавать.
-Ну я же не чужой человек!
-Ты, Миша, хуже чужого. Ты доверие предал. Иди.
Он стоял в растерянности и молчал. Юлия посмотрела на Лизу. Та поймала взгляд бабушки и лопату поставила на место.
-Или чего? Или поговорите? — уточнила Юлия.
Лиза презрительно фыркнула и ушла в дом.
-Ну вот тебе и весь сказ! — развела руками Юлия. — Иди, Мишаня. Выбрал — живи.
Как будто он выбирал… ну. Ошибся. С кем не бывает!
Юля пришла с огорода и застала внучку в слезах. И такое это было удивительное зрелище, что бабушка вытаращила глаза и не знала, что делать. Никогда Лиза не плакала. Никогда!
-Батюшки… да что это с тобой такое?!
-Ничего! — Лиза не могла сказать, почему плачет.
Бабушке бы стало обидно, ведь она растила её. Всё для Лизы делала. Лиза любила бабушку всей душой, но сегодня, когда увидела отца, поняла, что все её бросили. И мама, и папа — все! И не надо теперь приходить тут, права качать! Какой он отец? Стрекозел обычный. Лиза знать его не знала. Почти и не помнила. Явился… телефон мамки ему дай! Да она и разговаривать с ним не станет.
Мать тоже хороша — гоняется там в столице за каким-то призрачным счастьем, а Лиза тут живет, брошенная! Это слово звучало в её голове. Гудело, перекатывая звуки по клеткам и сосудам, давя тяжело. Брошенная… как же это больно! Как страшно быть сиротой при живых родителях!
Лиза постаралась побыстрее взять себя в руки. У неё отличная жизнь! Любящая бабушка. Друзья. Компьютер. Всё хорошо же, чего реветь-то?
Мать в столице личное свое счастье так и не устроила. Лиза окончила школу и думала поехать посмотреть на столицу, а тут и мать вернулась. За все эти годы она ни разу дочь в столицу не свозила. И это тоже казалось Лизе какой-то подлостью и несправедливостью. Ну ладно, жить не брала с собой, но ведь и в гости не приглашала. А когда Лиза выросла и твердо решила, что поедет, тут и мать приплелась. Ни с чем. Уезжала с пустом, и вернулась с ним же. Только что чемоданы от шмоток ломятся.
-Ты что, насовсем? — удивилась Лиза.
-Да. А ты что, не рада?
-Почему? Рада, — равнодушно пожала плечами девушка. — Очень вовремя, главное! И чего? Так ты никому и не сгодилась замуж? Не взяли?
Лиза рассматривала мать. Она постарела… вроде всего-то сорок лет, а постарела. Уставшая какая-то.
-Где ты тут работать собралась?
-На фабрику пойду.
-А ты вывезешь фабрику-то?
-Постараюсь…
-Слушай, а я в столицу ведь собралась!
-Так чего ты не сказала?
-Так ведь и ты не сказала, что возвращаешься. Сюрприз хотела сделать?
-Да.
-Бинго! Сюрприз удался.
-Аттестат получила?
-А то!
-И как?
-Медаль и красный аттестат.
-Сейчас так делают? — удивилась Наташа. — Молодец. Вот оторва-оторвой, а училась хорошо!
-Отлично, мама, я училась. И не оторва я. Так, брошенка…
-Кто? — вытаращила глаза мать.
Лиза только рукой махнула — мать все равно не поймет.
Наташа дала ей денег на первое время, и Лиза поехала покорять столицу. Решила попробовать в институт поступить. Не поступила. Не так всё просто оказалось — слишком длинные очереди в столичные вузы, хоть у тебя десять красных аттестатов будь. Эти очереди назывались важным и красивым словом «конкурс». Сто человек на место — шутка ли? Лиза решила не возвращаться домой. Пошла и устроилась на работу. Официанткой в ресторан. Комнату сняла. Год поживет, поработает, а там видно будет.
Город девушке нравился. Стоя на мосту, Лиза смотрела на дерево с замочками. Тоже, что ли, купить, повесить тут? Закрепиться. Это дерево было для замочков влюбленных, Лиза и была влюблена. В жизнь, в столицу, в новую себя. Она и правда чувствовала себя тут новой. Другой. Не брошенной. А еще говорят, что от себя не уедешь. Врут!
В любовь же в общем понимании этого слова Лиза не очень-то верила. Взять хоть неудачный опыт её родителей. Мать пятнадцать лет эту любовь в столице искала, и не нашла. А есть ли она?
-Девушка, вы не знаете, для чего тут эти замки? — спросил кто-то у Лизы.
Она обернулась. Там стоял симпатичный молодой человек и изо всех сил делал серьезное лицо.
-А вы? Не знаете? — спросила она насмешливо.
-Я знаю. Просто вас проверял.
Лиза фыркнула и рассмеялась.
-Меня Андрей зовут.
-Я Лиза.
Они разговорились и пошли по мосту вместе. Шли и разговаривали. Лизе было легко с ним, словно она знала Андрея всю жизнь. Она не думала о любви, просто шла и болтала с приятным парнем, но кто знает… может быть потом они защелкнут на дереве свой замочек.