Но всё меняется. Возраст берёт своё. Павел Семёнович всегда думал, что будет работать до последнего, пока хватит сил. Но недавно, убирая аллею, он заметил, как быстро устаёт. Руки, которые раньше спокойно справлялись с метлой, теперь под конец смены тяжело опускались.
– Старость, – тихо пробормотал он себе под нос, глядя на свои мозолистые ладони.
И на прошлой неделе он, с тяжёлым сердцем, написал заявление об уходе на пенсию.
Когда начальник увидел бумагу, он даже вздохнул с каким-то сожалением.
– Ну что, Павел Семёнович, – сказал он, откладывая ручку. – Понимаю, конечно. Но жаль, что уходим на покой. Вас ведь в районе каждый знает.
– Время пришло, – ответил старик, пожимая плечами.
Начальник помолчал немного, а потом кивнул.
– Кто-то должен будет продолжить ваше дело. Поговорю с ребятами, может, найдётся кто-нибудь толковый.
Так в его жизни появился Саша – молодой парень лет двадцати пяти. Когда Павел Семёнович впервые его увидел, то даже слегка удивился.
– Это что за дылда? – подумал он, с любопытством разглядывая высокого, худощавого парня, который стоял у начала аллеи с застенчивой улыбкой.
Саша нерешительно подошёл, поправляя воротник старой куртки.
– Здравствуйте, – сказал он, остановившись в паре шагов от старика. – Я… это… вроде как вас заменять буду.
Голос у него был негромкий, даже чуть смущённый.
Павел Семёнович внимательно посмотрел на него. Парень выглядел немного растерянным, но глаза были честные, без хитрости.
– Ну, посмотрим, как заменишь, – усмехнулся он, протягивая руку.
Саша торопливо пожал её.
– Работать любишь?
– Да, конечно, – кивнул он, хоть в голосе прозвучали нотки неуверенности.
Павел Семёнович вздохнул и чуть поморщился. Молодёжь нынче, конечно, другая. Не привыкли они, наверное, к настоящему труду. Но что поделаешь – надо передавать дела.
– Ладно, – сказал старик, смахивая опавший лист с плеча. – Научу. Только слушай внимательно.
– Конечно, научите. Я всё, что надо, сделаю, – быстро ответил Саша.
Павел Семёнович повёл его вдоль аллеи.
– Вот тут, – сказал он, указывая на деревья, – листья всегда больше всего падают. Их надо два раза в день подметать, особенно, когда ветер сильный.
Саша кивнул, но старик заметил, как парень чуть нахмурился, видимо, представляя, сколько работы это займёт.
– А тут, – продолжил он, указывая на лавочки, – краску прошлой весной обновили. Но за ними следить надо: кто-то любит мусор оставить, кто-то бутылку пива недопитую.
– Ясно, – ответил парень, записывая что-то в телефон.
Павел Семёнович хмыкнул.
– Ты это, запоминать учись. Не на бумаге дело, а в голове.
Саша улыбнулся.
– Понял.
И так они прошлись вдоль всей аллеи. Старик показывал, где что лучше убирать, рассказывал о привычках местных жителей.
– Вот тут бабка одна живёт, каждый день хлеб крошит для птиц. Убирать приходится постоянно. А вот там, у мусорного бака, кошки бегают. К ним не подходи, поцарапать могут.
К концу обхода Саша уже выглядел слегка уставшим, но всё равно слушал внимательно.
– Ну что, – сказал Павел Семёнович, останавливаясь в конце аллеи. – Если научишься её любить, всё у тебя получится.
Саша поднял брови.
– Любить?
– А как иначе? – пожал плечами старик. – Это не просто работа. Аллея – как часть района. Люди сюда приходят отдыхать, гулять. Ты не просто подметаешь листья, ты создаёшь уют. Понял?
Саша кивнул.
– Постараюсь.
В свой последний рабочий день Павел Семёнович решил закончить всё как положено. Этот день он ждал с каким-то странным смешением чувств. С одной стороны, радовался, что, наконец, сможет отдыхать. С другой – прощаться с аллеей, которая была частью его жизни, было не так просто.
Он пришёл на своё место раньше обычного, ещё когда на небе мерцали последние звёзды, а сумерки только начинали уступать место утреннему свету. Мороз пощипывал нос, иней хрустел под ногами, и от дыхания в воздухе поднимались лёгкие облачка пара.
Старая метла, которую он пользовал столько лет, будто знала, что это их последнее утро вместе. Она мягко скользила по тротуару, счищая опавшие листья и мелкий мусор. Старик шел вдоль аллеи, привычно осматривая каждый уголок, где могли остаться неприбранные участки.
И вдруг он заметил её.
Возле скамейки, в самом углу аллеи, свернулось что-то большое, тёмное. Сначала Павел Семёнович подумал, что это мешок или какой-то забытый свёрток. Но, подойдя ближе, он понял: это собака.
Она лежала, сжавшись в комок, словно пытаясь спрятаться от всего мира. Её шерсть была грязной, взлохмаченной, а из-под передней лапы медленно сочилась кровь, оставляя на снегу бурые пятна.
– Эй, дружок, – позвал старик, осторожно подходя ближе.
Собака подняла голову, её глаза блеснули страхом. Это был такой взгляд, от которого сжималось сердце – глаза животного, видевшего слишком много плохого. Павел Семёнович замер, стараясь не делать резких движений.
– Ну-ну, – тихо сказал он, присаживаясь на корточки. – Никто тебя не обидит.
Он медленно протянул руку, но собака не двинулась. Она просто лежала, опустив голову, будто смирившись с тем, что помощи не будет.
На её лапе была глубокая рана. Старик присмотрелся – похоже, животное поранилось о стекло или металлический прут. Судя по всему, рана была уже не свежей, начала воспаляться.
– Что же делать с тобой, а? – пробормотал он, чувствуя, как внутри поднимается беспокойство.
Он знал, что в таком состоянии собаку нельзя оставлять здесь. Но она явно не собиралась просто так подпускать его ближе.
Вдруг где-то за спиной раздались шаги.
– Павел Семёнович! Вы тут? – это был Саша.
Старик обернулся и резко приложил палец к губам.
– Тихо! – шёпотом сказал он, делая знак рукой.
Саша замер, а потом подошёл ближе, уже более осторожно. Увидев собаку, он нахмурился.
– Ого… Она что, ранена?
– А ты что, не видишь? – проворчал старик, но в его голосе не было злости, только беспокойство.
Парень присел рядом, внимательно глядя на животное.
– Бедолага… И что будем делать?
– Да уж точно не оставлять её тут, – твёрдо сказал Павел Семёнович.
Саша почесал затылок.
– Может, ветеринара позовём?
Старик только махнул рукой.
– Пока ветеринар приедет, она тут помрёт. Не в городе живём.
– Тогда что?
Павел Семёнович вздохнул. Решение уже зреет в голове, но он понимает, что это будет не просто.
– Берём её домой, – сказал он решительно.
Саша удивлённо поднял брови.
– Домой? С ней?
– А что, есть другие варианты? – спросил старик, поднимая взгляд на парня.
Тот замялся, оглядел собаку и, наконец, кивнул.
– Хорошо. Только давайте я помогу.
Старик выдохнул с облегчением.
– Тогда принеси что-нибудь, чтобы её завернуть. В сарае вроде плед старый был.
Саша мигом побежал к сараю, а Павел Семёнович остался рядом с собакой.
– Ну что, дружок, – тихо сказал он, глядя в её уставшие глаза. – Теперь ты в надёжных руках. Не бойся.
Саша не спорил. Он быстро вернулся из сарая, неся старый клетчатый плед, который использовали для укрытия инструментов. Плед пах маслом и пылью, но для собаки, дрожащей от холода и страха, он был лучшим выбором.
– Давайте, я помогу, – сказал парень, осторожно передавая плед Павлу Семёновичу.
Старик присел рядом с собакой, медленно разворачивая ткань.
– Тихо-тихо, дружок, – тихо говорил он, успокаивающе. Его голос был мягким, почти шёпотом, чтобы не напугать животное.
Собака дёрнулась, как только плед коснулся её спины. Её лапы напряглись, и она попыталась отползти, но сил уже не было. Павел Семёнович замер, давая ей время успокоиться.
– Всё хорошо, – продолжал он, глядя ей прямо в глаза.
Собака, будто поняв, что старик не причинит вреда, смиренно замерла. Её глаза ещё блестели от страха, но в них появилась тень доверия.
– Вот так, молодец, – сказал старик, аккуратно накрывая её пледом и поднимая на руки.
Она была неожиданно лёгкой. Павел Семёнович почувствовал, как под тканью проступают острые рёбра.
– Держится она, конечно, на честном слове, – пробормотал он, тяжело поднимаясь на ноги.
Саша открыл калитку, пропуская старика с собакой.
– Я дверь подержу, – сказал он, направляясь к дому.
Дома, на старом кухонном столе, Павел Семёнович осторожно уложил собаку. Она тихо поскуливала, но больше не сопротивлялась. Старик осматривал рану, а Саша уже надевал куртку.
– Я в аптеку. Скажите, что нужно.
– Бинты, антисептик, мазь от ран. И ещё чего-нибудь для снятия воспаления, – быстро перечислил Павел Семёнович, не отрывая взгляда от собаки.
Саша исчез так быстро, что старик даже удивился его расторопности.
Оставшись один, он продолжал разговаривать с собакой.
– Ты у нас крепкая, да? Ничего, выкарабкаешься. Только потерпи чуть-чуть.
Собака смотрела на него из-под полуприкрытых век. Она уже не скулила, только тихо вздыхала, будто понимала, что помощь рядом.
Скоро вернулся Саша. Он принёс целый пакет лекарств, бинты и даже корм для собак.
– На всякий случай, – сказал он, ставя пакет на стол.
Старик хмыкнул.
– Молодец, запасливый. Теперь давай помогать.
Они вдвоём обрабатывали рану. Павел Семёнович уверенно орудовал бинтами, намазывал мазь на воспалённую кожу. Его движения были медленными и точными, как у хирурга.
Саша внимательно наблюдал, подавая всё, что требовалось.
– У вас это здорово выходит, – заметил он, когда старик аккуратно закрепил последний бинт.
Павел Семёнович усмехнулся.
– Ещё бы. В своё время всякого перевидал. Улица, знаешь ли, всему научит.
Собака, теперь перевязанная и спокойная, лежала на столе, доверчиво глядя на них.
Прошло несколько дней. Собака начала понемногу привыкать к своим новым хозяевам. Она уже не пряталась в углах и не вздрагивала от каждого движения.
Саша первым заметил, что она начала есть из рук.
– Смотрите, – радостно сказал он однажды утром, протягивая ей кусочек хлеба.
Собака осторожно взяла еду, а потом даже лизнула его пальцы.
– Ну вот, почти приручили, – улыбнулся парень.
Павел Семёнович наблюдал за этой сценой из своего кресла, довольный, но не показывая этого.
– Главное, чтобы не избаловалась, – буркнул он, но голос звучал мягко.
Вечерами они втроём сидели на кухне. Собака облюбовала старый ковер в углу, свернувшись клубком, как будто это было её законное место.
Однажды Саша заговорил.
– Слушайте, – начал он, почесывая затылок. – Может, найдём ей дом?
Павел Семёнович поднял взгляд.
– Дом?
– Ну да. У вас-то и так забот хватает. А ей, может, нужен кто-то, кто будет с ней постоянно.
Старик молча смотрел на собаку. Она спала, тихо посапывая, будто знала, что её обсуждают.
– А вдруг она уже нашла свой дом? – тихо ответил он, наконец.
Саша замер, переваривая эти слова.
– Может, и так, – сказал он, немного смущённо улыбнувшись.
Старик ничего не ответил. Только бросил ещё один взгляд на собаку, которая теперь стала частью его жизни.
Прошло несколько дней, и собака изменилась до неузнаваемости. Раны почти затянулись, лапа больше не поджималась, и в её глазах появился живой блеск. Она уже уверенно стояла на ногах, а иногда, разгорячённая внезапным приливом сил, пыталась бегать по двору.
Каждый вечер она радостно встречала Сашу у двери. Стоило послышаться его шагам, как она начинала скрести когтями пол, виляя хвостом, будто видела старого друга.
– Глянь-ка на неё, – говорил Саша, заходя в дом. – Теперь ещё и радоваться меня учит.
Собака следовала за ним, но всегда заканчивала маршрут рядом с Павлом Семёновичем. Стоило старику встать, как она вставала следом. Стоило присесть – ложилась рядом, кладя голову ему на ногу.
– Всё, – сказал Саша однажды вечером, наблюдая за этой сценой. – Похоже, вы её приручили.
Старик, почесав собаку за ухом, усмехнулся.
– Наверное, так и есть.
Она действительно стала частью их жизни. Утром провожала их на работу, вечером лежала под ногами, пока Павел Семёнович читал газету, а Саша что-то мастерил в сарае.
Но Саша, видимо, о чём-то раздумывал. Однажды, после ужина, он неловко замялся, потирая руки.
– Слушайте, – наконец сказал он.
Павел Семёнович поднял глаза от кружки с чаем.
– Ну, говори. Чего задумал?
Саша почесал затылок.
– У меня есть идея.
Старик прищурился.
– Какая ещё идея?
– Давайте вместе работать? – Саша сказал это быстро, будто боялся, что его перебьют. – Ну, ухаживать за аллеей. И за собаками. Вы мне опыт передадите, а я помогу с тяжёлой работой.
Павел Семёнович поставил кружку на стол и долго смотрел на парня.
– А чего это ты вдруг?
– Ну, – замялся Саша, – не знаю. Мне нравится. Тут… уютно. Аллея – она же как ваш второй дом. Так давайте вместе за ней следить.
Старик вздохнул.
– Ты ведь понимаешь, парень, что это не просто работа? Это ответственность. Люди ходят, отдыхают, собак выгуливают. Кто-то выкинет бумажку, а ты уже должен тут как тут. Это тебе не офис.
– Понимаю, – твёрдо ответил Саша.
Собака подняла голову, взглянула на них обоих, будто решая, чью сторону принять.
– Ладно, – наконец сказал старик, подавляя улыбку. – Договорились. Убедил.
Саша засветился от радости.
– Правда? Значит, будем вместе?
– Будем. Только учти, лениться я тебе не позволю.
Парень засмеялся.
– И не собираюсь.
С этого дня их дни стали другими. Утром они вместе выходили на аллею. Павел Семёнович показывал, как правильно подметать, чтобы пыль не летела на людей. Объяснял, как ухаживать за деревьями, куда вывозить мусор.
– Аллея – это не просто тропинка с деревьями, – говорил он. – Это место, где люди дышат. А ты должен сделать так, чтобы тут дышалось легко.
Саша внимательно слушал. Иногда задавал вопросы, иногда просто кивал, запоминая каждую мелочь.
Собака не отставала от них ни на шаг. Она бежала впереди, будто проверяя, всё ли в порядке. Иногда садилась у лавочек, внимательно следя за проходящими людьми, словно пыталась подружиться с каждым.
– Глянь на неё, – смеялся Саша. – У нас теперь свой инспектор.
Павел Семёнович только махал рукой, но улыбка не сходила с его лица.
Жители начали замечать перемены. Аллея оживала. На скамейках снова сидели мамы с детьми, влюблённые гуляли под деревьями, а на газонах стали чаще появляться собаки с хозяевами.
– Это всё вы, – однажды сказал Саша, глядя, как дети гоняются друг за другом по аллее.
Старик покачал головой.
– Нет, парень. Это мы.
И он был прав. В этот момент их жизнь, как и аллея, снова наполнилась смыслом.