На странную взгляду картину: двое взрослых провожают и забирают из школы десятиклассницу дочку, в селе «Видное» никто уже не реагировал недоумённо. Только косились:
— А, это Ситниковы свою Маринку пасут.
Марина Ситникова выглядела на все двадцать: фигура женственная, с нужными изгибами, а уж пропорции такие, что невольно взглядом зацепишься.
— Поспела быстро, — вздохнула мать. — Того и гляди, с мальчишками загуляет. — Я и сама вышла замуж, едва школу закончила. Для себя и пожить не успела… Нет, не хочу я такого будущего для дочки.
— А что, плохое у тебя было будущее? — удивился Ситников. — А разве не ты первая подошла ко мне? Накинулась как орлица. Теперь да, не помнишь, а как от Глашки меня отбила, проходу не давала?
— Когда это? — возмутилась Лида. — Ты старше меня на пять лет! Подкараулил меня, красивую, юную, да забрал в свой дом. Боялся, что загуляю, даже сватов прислал, едва аттестат получила.
— Чего?
Мужчина лениво посмотрел на супругу:
— Это я боялся? Ох и напридумывала же легенду, хх… Наверное так и соседкам рассказываешь, да? То то я и смотрю, Волкова на меня всегда свысока смотрит. Эх вы, бабы… Вобьете себе что-нибудь в голову, еще и другим рассказываете!
Супруги пришли к недопониманию и обиделись друг на друга. Не разговаривали до тех пор, пока часы не показали час дня. Тогда, не сговариваясь, оба подошли к двери и поглядели друг на друга:
— Ну че, сегодня иди ты за Маринкой, — пробормотала супруга.
— А может ты? У меня что-то спина болит.
— Разомнется пока ходишь! Ну не хочешь идти, тогда жди сватов. А то и просто в подоле тебе принесут. Ты и будешь потом с внуком нянчиться. Все таки ты больше на деда похож, чем я, в свои 38!
…Из кухни вышел детина двадцати лет, жуя булку с маком и пробасил:
— Ма, па, че разорались? Давайте я схожу, че вы как эти, в самом деле.
Мать натянуто улыбнулась:
— Никитка, сынок. Я думала ты спишь, после ночной смены то…
— Да проснулся давно, раз ругаетесь…
Ситников-старший посмотрел на жену:
— Это все ты виновата.
— Нет, ты!
— Да ну вас! — сунул ноги в туфли Никита.
***
Марина вышла из школы и не поверила своим глазам: ни матери, ни отца у школы не было.
Никогда такого не случалось. Девушка с азартом побежала в школу обратно, там дождалась подружку, закадычную Светку Лушникову, всегда мечтала с ней вдвоем до дома идти после уроков. Как раньше, когда была маленькой.
— Я сегодня одна! Давай вместе домой пойдем! — поделилась она с подругой радостью.
— А что случилось, что твои родители не пришли за тобой? — удивилась та. — Неужели у вас в семье что-то стряслось? Пошли скорее, посмотрим!
Светлана знала: не бывать тому, чтобы Маринка без пригляду домой со школы пошла. Всегда либо отец, либо мать придут за ней , и в дождь, и в зной, и в стужу.
Подружки выбежали из школы окрыленные, и совсем не ожидали, что им свистнет брат Маринки, Никита.
— Эй, мелкая, жди меня!
— Ну вот, а ты говоришь, никто тебя не встречает, — укоризненно посмотрела Света. — Ты иди с братом, а я лучше подожду Верку Некрасову. Мы про мальчиков хотим поболтать.
Марина тяжко вздохнула: ну что тут скажешь, прямо слов нет. Ей вот тоже с подружкой хотелось про мальчиков… Но при брате ведь невозможно.
…На выпускной вечер Марины семья Ситниковых прибыла в полном сборе: мать с отцом и два брата Марины (старший Никита, да младший, семилетка Ванечка.)
Марина хоть и выглядела прекрасно, в своем алом шелковом платье, радости от знаменательного события не ощущала совсем никакого.
Да и как, находясь под пристальными взглядами отца и матери?
Ее и на танец приглашать не хотел никто, глядели с опаской. Знали ведь, парни-одноклассники, что окажутся под вниманием Ситникового-старшего.
— Ну что, доча, мы поели. Скучно нам, — подошла, улыбаясь мать. — Пошли домой.
Марина скривила подобие улыбки и позволила себя увести.
Дома, сняв платье и надев ночную рубашку, с сожалением посмотрела в окно. В местном клубе сейчас фейерверки должны начаться и танцы, предположительно до утра. Но раз мать с отцом иззевались, ей тоже велено было пойти домой.
Психанула девушка, швырнула в угол расческу:
— Почему у всех родители нормальные, а у меня надсмотрщики какие-то?! Свободы хочу. Хочу гулять до утра, и чтобы без мамы с папой!
Зевая, к ней подошла мама:
— Ты чего тут стучишь, спать мешаешь? Ложись дочка спать…
***
Семейным советом было решено, что получать в городе образование Марина поедет, но с матерью. Мол, так надо. Квартиру сняли, маленькую, рядом с колледжем. И в жизни девушки почти ничего не изменилось: ее также после занятий ожидала родительница, приводила домой, кормила и оставляла в комнате учить лекции, сама же уединялась в кухне с книгой в руках, или звонила по сотовому телефону домой.
— Скучаю, — жаловалась она мужу и сыновьям.
— Ничего страшного, жена, — сопереживал ей муж. — Знаешь ведь — так надо. Немного уже осталось, всего три годика поживем с парнями без хозяюшки-тебя. Зато Маринка у нас домой приедет образованной мадам, там и жениха присмотрим ей. А хочет дак, сама пальцем покажет, к кому у нее душа лежит.
Слышала разговоры эти Марина. И материнские вздохи тоже слышала. Потому и не выдержала, пришла ругаться:
— Мама, всему есть предел. Мне кажется, вы с папой с ума сходите. Причем давно. Я уже взрослая, самостоятельная, сама справлюсь тут, езжай домой! Ты там нужнее!
Мать категорически отказалась:
— Нет смысла мне уезжать. Уеду я, на мое место приедет отец, так и знай! А чего это ты восстала вдруг, а, дочка? Что, приметила себе кого-то? Природа зовет?
…На следующий год жила Марина уже не с матерью, а с братцем. Ситниковы решили что смогут содержать двух «студентов». Теперь после учебы Марину ждало приготовление еды брату. Тот быстро приноровился к жизни в городе: на ночь, когда сестра укладывалась спать, парень закрывал ее в квартире под ключ и уходил гулять. Ранним утром возвращался, провожал сестру в колледж и с чувством выполненного сыновнего долга своего, укладывался спать. К концу занятий Марины как раз просыпался.
В тот год Никита и женился, привел однажды под утро девушку с ярко-розовыми волосами и дерзкой улыбкой.
— Это Ира, — вяло представил он сестре пассию. — Мы познакомились в клубе. Она, кстати, из дома ушла, ей некуда пойти, поживет у нас. Только родителям ни слова.
Теперь, после занятий, Марину ожидали двое: брат и его подруга. Парочка беспрестанно обнималась.
Ирина удивлялась вслух не раз:
— Слышь, Марина? А чего Никитос всегда сопровождать тебя должен? Ты вон какая кобыла, дойдешь сама.
— Не груби, — возмущалась Марина. — Я бы с радостью обошлась без сопровождающих, но это не мне решать!
— И не тебе, Иришка, — щелкнул по носу подружку Никита.
Ирина с вызовом посмотрела на него:
— Теперь и мне тоже. Как-никак я теперь тоже вхожа в вашу семью. Я вообще-то беременная, Никитос, что делать будем?
***
Свадьбу играли небольшую, в своем семейном кругу. Накануне перед «торжеством», мать горько плакалась, стоя в кухне:
— Мы всю жизнь за дочку боялись, а нам сын вычудил! Привез в дом обезьянку! Я на нее даже смотреть не могу — не нравится!
Ситников-старший находился в ступоре. Он только курил и сидел пришибленный, в раздумиях. Ввиду того, что парочка без конца обнималась, лежа прямо на диване в зале (нет воспитания у девы, видно сразу), Ситников переместился в кухню, оказывая там моральную поддержку супруге.
— Так она и не должна тебе нравиться, мать. Не тебе ж с ней жить, а Никитке.
Лида Ситникова отбросила нож и встряхнула головой с отчего-то поседевшей враз шевелюрой:
— Мне! Вот именно Пашенька, мне! Придется обдумывать, как жить молодым, и где жить, на что! Родители этой Ирки отмахнулись от нее, как от сиротки! Сказали, как сошлись, так и разойдутся, не волнуйтесь! А как же не волноваться, Паш, она же рожать собралась! Ох не рассчитывала я так рано становиться бабушкой.
— Ниче не рано, — проворчал муж. — Другие вон давно нянчатся, у Разбойниковых вообще уже целых два внука, а они еще моложе тебя, Лида!
***
Марина впервые шла домой без сопровождения.
Шла, размахивая рюкзачком и улыбалась Вите. Витя Парамонов — учится в параллельной группе. Познакомились в библиотеке. Он улыбнулся ей пару раз и все, Марина пропала. Влюбленно смотрела на объект восхищения, но каждый раз отказывалась от свиданий и совместных прогулок.
А сегодня, ни мать, ни отец не смогли приехать за ней в город. У них полным ходом идет подготовка к свадьбе старшего брата.
И вот, на радостях, она согласилась на ухаживания парня. Тот провожал ее сегодня до дома.
Запретный плод ох как сладок. И как же хочется пуститься во все тяжкие Марине. Потому что в ней поселился страх, что такая свобода — это временное недоразумение, и все вернется на круги своя, после свадьбы брата. Приедет мама, или отец, сопровождать ее, и она не успеет вкусить полной свободы.
Поэтому расставаться не хочется. Поэтому она заглянула робко в глаза парня и предложила тихонько:
— Зайдешь на чай?
***
Это не свадьба сына получилась, а страдальческий вечер для Ситниковой Лиды. Соседки и подружки нагло прорвались в дом, в разгар застолья и уселись невесту разглядывать.
Потом посыпались бесконечные вопросы гостей хозяйке на ушко: «она что, в положении? Чего хоть нашел он в ней? А родители у невесты где? Так чего, если она городская, в городе событие не празднуете?»
Лида и без того была сильно не рада женитьбе сына, а тут глядя на кумушек взвыла. И убежала в коровник плакать, откуда больше и не показывалась.
И только молодым все было нипочем, они ели и пили, танцевали, смеялись.
Ситников-старший вначале поглядывал на новобрачных исподлобья, однако к концу посиделок, махнул рукой:
— Айда сын, пить. А жена твоя молодая, пусть отдыхать идет. В положении все таки.
Утром злая, опухшая от слез и пропахшая навозом Лидия ходила по своему дому и ворчала:
— Я думала, вернусь, а тут уже порядок. Ага, как же вам, всю посуду и горы хламья мне оставили! Я значит, организуй вам праздненство, я вам и убирай после! До чего же наглая!.. У меня невестка…
***
За неделю отношений Марина привыкла к любимому. Отпускать от себя не хотела.
— А может нам с тобой пожениться? — предложил Виктор.
— Ты что, мои родители не позволят.
На вокзал встречать маму, Марина приехала не одна, ее привез любимый, на своей машине.
Лида Ситникова приехала мрачная словно туча, сходу отмахнулась от дочери:
— Не лезь пока, без тебя тошно. Ты тоже хороша, предательница, у тебя на глазах твой брат жил с женщиной, а ты это скрывала!
Марина поглядела за забор, там у машины стоял Виктор. К нему Марина маму и повела, тот сделал вид, что таксист.
Встречаться с Виктором Марине больше не удавалось. Но воспоминания проведенных с ним дней и ночей, разливались по телу девушки жаркими волнами страсти. Она готова была лететь за любимым на край света. Парочка виделась только в колледже, на переменах, там Вите девушка и сообщила:
— А я уезжаю на выходные домой с мамой.
— Как же я отпущу тебя? Вообще не представляю, как расстанусь с тобой, даже на один день. Можно я тоже приеду?
— Как, глупый? С меня родители глаз не спускают.
— А ты скажешь, в магазин пошла, или к подруге. А там я тебя буду ждать.
Так и сделали.
***
…А в селе весна разлилась солнышком, растеклась лужами на дорогах. Заходя с матерью в дом по приезду, Марина высмотрела, что по двору носятся брат с Ириной. Хохочут чего-то.
— Идем дочка.
— Мам, чего они там бегают? Ирка еще сапоги мои, резиновые, надела.
Проворчала мать:
— Так чего бегают… А то ты не знаешь Иришку. Ей лишь бы бегать кобылкой. Сказала ей — лежи, кто тебя куда гонит. Лежи, ну лежи ты, мало ли, потеряешь ребенка! Так куда там, не слушается… Может, хоть когда родит, остепенится, а? Я очень надеюсь на это.
Младший брат, Ванька, подошел к матери и сестре, обнял обеих.
— А меня Ирка научила плеваться дальше всех!
— Ой, даже не удивил, это же Ирка…
Но хоть и не нравилась невестка поначалу Лиде, вскоре оттаяла к ней душой. Пусть та и косорука, сковородку в руках держать не умеет, и готовить ее не научили… А все же, веселая как поросенок, вот уже и на саму свекровь «замахнулась» — то матерь мужа в бочок шутливо пальчиком тыкнет, то напугает ее громким «Бу!».
И когда на концерт пошли, там Ирка не постеснялась, вышла на сцену на зов ведущего и спела песню, посвященную матерям. Да так спела, что все в клубе завосхищались девушкой.
А когда в гости к Волковым пошли, на день рождения пятилетней Олечки, Ирина там так задорно провела конкурс среди заскучавших гостей, все долго смеялись и просили еще.
И с Ванечкой, братишкой Никитки, Ирина стала обращаться по-свойски почти сразу-же. И с Мариночкой тоже поладила.
«Готовить не умеет Ирушка? — потекли мысли Лидии в другом русле, — Совсем пустяк. Этому не сложно научиться. Ведь главное чтобы человек был с душой. Теперь вижу, Никитушка ее любит, да и она за ним как котенок бегает. А в семье главное — не сковородки.»
Всего то за неделю Лида вдруг прониклась к невестке. И с радостью вдруг подумала:
«А была бы я более счастлива, если бы вместо Ирины пришла скромная тихоня, отмыла бы мне всю кухню и напекла пирогов? А потом села бы играть со мной в «молчанку». Чужая дочь ведь — не своя, там потемки. И сплошь и рядом — невестки ненавидят свекровей. Иринка хоть и ленивая неумеха, зато искренняя и говорит в лоб. Пожалуй, другую мне и не надо…»
***
А Марина потеряв здравый смысл, сразу же после приезда, едва попив чая, побежала «повидать подругу». Матери так и сказала.
Лида махнула дочери головой ( не до нее тут) и принялась учить молодую невестку премудростям печь хлеб (между прочим, Иришка сама напросилась!)
Лишь кольнуло что-то материнское сердце, когда поглядела из окна вслед дочери.
Да крикнула по-привычке:
— Никитка? Ты там присмотри за сестрой, чтоб дошла до Светки благополучно.
Никита все на лету понял, завел свой мотоцикл и погнал следом.
Потом дома рассказывал, под всеобщий смех всего семейства:
…Еду значит и вижу, сестры след пропал. Свернула в переулок между домами. Слез я с мотоцикла и припустил за ней по этому переулочку. Вижу, она в машину садится. Потрепанную «семерку». Ну я обратно бегом, впрыгнул в мотоцикл и — за ними через объезд. Еду значит, а семерка медленно ехала. Видно неуверенный внутри водитель. Поравнялся я с ними, заглянул в окно, кричу «Привееет!»
Маринка внутри сидит, головы своей не поворачивает. А этот, за рулем, на меня круглыми глазами смотрит! Ну, приехали они в лесок, где поляна открытая… я за ними, вышли, познакомились. Закурили.
…Марина сидит за столом красная как рак. Рядом с ней — молодой человек, оба глаза в стол опустили, молчат, стыдно им.
Ситников, переживший свадьбу сына, первым «крякнул»:
— Ну что дочка, познакомишь хоть? Это я так понимаю, жених твой, раз к тебе приехал?
Гость Виктор смело поднял глаза на Ситникова:
— Жених.
— Значит, будем считать, что ты к нам приехал свататься.
Виктор посмотрел на Марину. Взял ее за руку. Ситниковы сразу увидели, что взгляд гостя полон обожания:
— Да, свататься.
— Ну вот и хорошо, — улыбнулся Ситников.
Лидия промокнула глаза платком — слезы вдруг навернулись. Ирина, сидевшая рядом, обняла ее радостно и поцеловала в щеку:
— Вы чего, мама? Маринку будем выдавать замуж! Это ж счастье.
Ситников встал из-за стола и пожал руку будущему зятю:
— Ну вот, для тебя берегли дочку. Наконец-то мы тебя дождались. Теперь ты будешь за ней приглядывать!