— Ты чего трубку не берешь, когда твоя мама звонит? Она целый день мне трезвонит, от работы отвлекает. Что там случилось?
— Ничего, не бери в голову. Так, семейные проблемы.
— Что за проблемы?
— Ничего, я же сказал, — раздражаясь, повысил голос Данила.
Данила мастерски увиливал от разговоров с матерью уже второй день. Ему не хотелось даже начинать с ней беседу, потому что он прекрасно знал, о чем пойдет речь. А если узнает жена, то неминуемо будет скандал. Хватит ему нервотрепки, которую они устраивают ему по пустякам со всех сторон. И каждая искренне уверена, что она права и он обязан принять ее сторону.
У Даши сегодня был выходной день, поэтому на ужин его ждала борщ и домашняя пицца. Девушка хлопотала вокруг него, любовно поглаживая по спине, а он старательно отводил взгляд. Ему было тошно от своего вранья, от своей слабости. Рано или поздно предстоит тяжелый разговор, и его страшила даже мысль об этом.
— Ты мужчина, ты должен, — слышал он от мамы все свое детство. Папа ушел от них довольно рано, все его воспоминания об отце расплывались. Высокий? Сильный? Добрый? Со временем он четко сформировал свое мнение о нем под воздействием маминых и бабушкиных слов — паразит, который предал семью. И он не хотел становиться похожим на отца.
На него возлагали большие надежды, мама воспитывала его как помощь себе в старости. В отличие от сестры, которой мама с детства твердила, что лучший институт — это замужество. Вот он был обязан хорошо учиться, помогать матери и осваивать мужские обязанности. Уже в 12 лет мальчик мог самостоятельно поменять лампочку, штукатурить и клеить обои. Прибить или собрать шкаф — плевое дело.
Мать была категорична. На все его нытье и жалобы отвечала жестко:
— Нечего балду гонять и ныть, что не умеешь. Вон интернет есть, там так объясняют, что даже обезьяна сделает. Или к дяде Толе сходи да спроси.
Правда, весь инструмент мать добросовестно покупала, понимая, что с помощью одного молотка у него ничего не получится. Данила не осуждал ее, прекрасно понимая, что она стремиться сделать из него хорошего человека, да и мужчину с большой буквы. Даже с учебой не увиливал, видя, как тяжело даются матери деньги.
Поступил, отучился, устроился на работу. Жил вместе с мамой и сестрой в одной квартире, отдавая маме практически всю зарплату. Сестра же, в отличие от него, с трудом окончила училище и работала поваром. Мама вздыхала, видимо понимая, что немного перемудрила с мечтой об ее удачном замужестве. Маша абсолютно не следила за своей фигурой, предпочитая валяться на диване, поглощая тоннами еду под сериалы. Да и профессия наложила свой отпечаток.
Всех все устраивало, пока Данила не встретил Дашу. Шустрая девушка довольно быстро раскусила, что Светлана Игоревна воспринимает своего сына как свою личную собственность. Узнав, что тот отдает ей практически всю зарплату, возмутилась:
— Это что такое? Ты же молодой парень, тебе что, деньги не нужны?
Он помялся, а потом признался:
— Мама оплачивает коммуналку, покупает продукты, вещи мне.
— Вещи тебе? Может быть, еще вместе ездите выбирать? Ты совсем? Мамкин пирожок?
Эти слова до глубины души оскорбили Данилу. Нет, он не маменький сыночек, просто так ему было проще. Но Даша была права. Чтобы сводить девушку на свидание, ему приходилось долго и нудно выпрашивать у матери деньги. Она, как правило, отказывала, приводя тысячу причин.
Несмотря ни на что, Даша рассмотрела что-то в нем. Или решила, что, уехав от матери, он изменится. Сколько тогда он выслушал от матери и сестры, даже страшно вспоминать. Мама сравнивала его с отцом, который также предал семью. В доме каждый день пахло бедой и валерьянкой. Женщина вытирала слезы и стонала:
— Беги, беги, бросай нас. Плевать, как я буду жить, как Маша?
Ему в такие моменты становилось даже смешно. Кто-кто, сестра уж точно будет рада, если он уедет.
— Мама, Маша же не маленькая девочка. Ты работаешь, она тоже, проживете.
Он искренне верил, что дело не в деньгах. Просто мама заботиться, переживает. А женщина продолжала гнуть свою линию.
— Конечно, мы будем перебиваться с хлеба на воду, пока ты шикуешь со своей женой. Отлично придумал. Я всю жизнь на тебя батрачивала, вкладывалась в твою учебу, чтобы на старости лет остаться жить на одну пенсию?
— Мама, что ты начинаешь? Я буду тебе помогать, только не плачь.
Съедаемый чувством вины, Данила стал ежемесячно пересылать матери часть своей зарплаты. Но ей было все мало и мало. Она просила, умоляла, требовала. Женщина привыкла, что зарплата сына — ее и она распоряжалась ей всегда так, как хотела. Потеряв ее, чувствовала себя обиженной до глубины души. Не хотела и не желала понимать, что у сына теперь своя семья. Какая своя семья? А она? Столько сил вложила и все отдать непонятно кому?
Даниле казалось, что она назло ему решила сделать в квартире капитальный ремонт. Специально, чтобы на его семью ничего не оставалось. Еще обиднее было, что к Маше не было таких требований. Он прекрасно знал, что сестра не дает матери ни капли денег, распоряжаясь своей зарплатой на свое усмотрение. От этих мыслей ему становилось одновременно жаль мать, которая на свою зарплату все тянет, но и возникало чувство злости. Почему только он должен?
И теперь он старательно увиливал от тягостного разговора. Но его мать не унималась и решила поговорить с его женой. Раздался звонок, Даша взяла трубку. И Данила своими глазами увидел, что значит выражение «вытягивается лицо».
— Добрый день. Где Данила?
— Он ужинает.
— Чего трубку не берет, — раздался недовольный голос свекрови.
— Не знаю, я скажу, чтобы перезвонил.
— Вы в отпуск собрались? Вот это новость, до сих пор отойти не могу.
— А что не так с отпуском, — откровенно недоумевала Даша.— Надо отдохнуть, набраться сил, мы заслужили. Вы чего волнуетесь?
— Я чего? Как хорошо, что ты за нас не волнуешься. Знаешь же, что в моей квартире погром и специально уговорила Данилу куда-то поехать. Он должен был сделать ремонт!
— Должен? Он никому ничего не должен. Это была ваша прихоть, почему мой муж должен плясать под вашу дудку?
— Твой муж — это мой сын! Жен может быть много, а мама одна!
Даша уже не выдержала, хотела положить трубку, но свекровь решила с ней поговорить откровенно. Ехидно заговорила, вложив в голос максимум яда и сарказма:
— Послушай, милочка. Я все понимаю, у вас своя семья, только объясни мне, куда вы деньги тратите? Сын недавно получил повышение, я посчитала, зарплата должна неплохо подняться. И?
— Что и? Вы же знаете, что нам жить негде. Моя тетя пустила нас сюда пожить только на год. Все, что есть, откладываем на первый взнос.
— Ясно, я тебя услышала. Мой сыночек пашет ради твоей квартиры.
— Послушайте, что вы вообще лезете? Я вам разрешала так со мной разговаривать?
Но свекровь уже бросила трубку. Даша только набрала воздуха, чтобы все высказать мужу, как у него зазвонил телефон. Увидев, что ему звонит мама, Данила протяжно вздохнул. Это надолго. Он посмотрел на жену и все моментально понял без слов. Даша надулась и сложила руки на груди. Девушка была в ярости и мечтала высказать мужу все, что думает о его матери.
Взял телефон и вышел на балкон:
— Да, мама.
— Ты чего не берешь на меня трубку?
— Мама, я был занят.
Твердым тоном, не терпящим возражений, ему заявили:
— Значит так, Вы там уже определитесь со своей женой, что мне врать. Она мне поет, как вы без устали откладываете деньги на ипотеку, а потом выясняется, что вы собрались отдыхать. Мне же помогать не надо? Ты, мама, потерпи, подыши пылью и поспи на бетонном полу.
— Мама, ты же своей ремонт затеяла без меня. А мы к ее родственникам едем, давно обещали.
— Почему я должна была с тобой согласовывать? Я знаю, когда у тея отпуск, поэтому и рассчитывала. А на кого мне рассчитывать? На чужих людей? Ты свою Дашу знаешь без году неделя, а бросаешь мать и сестру ради нее и ее непонятной родни. Вот там близкие люди, а мы с Машей так, перебьемся. Устали они, отдыхать едут. А то, что у твоей матери голые стены и ржавые трубы, это ее проблемы. Ты если бы отлип от юбки своей ненаглядной, то приехал бы и посмотрел. Мало того, что мне приходится нанимать людей при живом сыне, так еще и ты денег не даешь.
Он практически застонал, устав от ее словесного потока. Да знает он, что мама сорвала все обои и разбила кувалдой плитку. И сил же хватило. И что там сейчас действительно дикий ужас. Но он-то при чем?
— Мама, я же не сантехник.
— Ты мужчина, и значит должен уметь делать все. И вообще, какой отпуск, когда такая ситуация! Жена перебьется, надо совесть иметь, — строго заявила сыну мама. В гости в другой раз съездите. И оплати материалы.
— Какие материалы?
— Ты меня хоть немного слушаешь? Ты в отпуске доделаешь мне ремонт, там немного осталось. Купишь все, что нужно и доделаешь, — безапелляционно заявила женщина. — Или твоя мать с сестрой должны жить как бомжи?
— Мама, а моя ипотека?
— Потерпят родственники еще пару лет, не ной. Мать важнее, пусть войдут в ситуацию.
Он положил трубку и просто без сил сел на диван. Даша молчала, но он по ее виду понял, что она прекрасно все слышала. В голове у девушки крутились мысли. Она прекрасно понимала, что муж разрывается между двух огней, но не хотела вмешиваться. В груди разрасталось негодование, она уже было открыла рот, чтобы высказаться, но потом сдержалась. Это его выбор — уберечь свой брак ценой твердого «нет» или вечно быть под пятой своей мамы. Та его не оставит в покое, пока не вернет к себе в рабство.
Ночь прошла беспокойно. Данила крутился, пил кофе, сидел на балконе. Она тоже крутилась и думала, что делать дальше. Даша его сильно любила, но если он сейчас выберет маму, придется разводиться. Прикидывала все варианты, радовалась и грустила потому, что нет детей и совместного имущества. Мысленно уже развелась с ним и обиделась навсегда.
Утром Данила сделал завтрак, и, как ни в чем не бывало, спросил, купила ли она подарки своим родственникам. Не веря своим ушам, Даша переспросила:
— Мы едем в отпуск?
— Я же обещал.
— А мама?
— Приеду и чем смогу, тем помогу.
С мамой разговор не получился. Он выслушал тонны нечистот и просто положил трубку. Подумал и перевел всю свою премию с пометкой «найми людей» Отношения с трудом наладились. Данила продолжал переводить ежемесячно деньги, молясь про себя, чтобы ничего не узнала жена. И кажется, что всё шло так, как надо, но он ощущал себя как уж на сковородке. Крутился, чтобы всем угодить, каждый день боясь, что все всплывёт. И о том, что будет дальше не хотел думать.