— Макс, это что, какая-то шутка? Твоя мама пошутила?
— Нет, это она серьезно.
— Да как так можно..?
— Просто ты не знаешь мою маму. Она ещё и не так может! — ответил муж.
Лиза сидела молча, взгляд устремлён в одну точку. Она начала переживать за будущее. И это все же только начало… Нет, надо уехать подальше, только так можно будет жить спокойно.
— Мам. Я решил жениться.
— Ой, счастье-то какое, мой дорогой! Дождалась наконец-то! И что же теперь… Так, спокойно, спокойно…
Макс смотрел на суетящуюся мать с лёгкой улыбкой, зная, что она всегда реагирует так бурно. Анна Викторовна металась по комнате, то хватая вещи, то возвращая их на место, чуть не разбив любимую вазу, но сын успел её подхватить. Он спокойно ждал её главного вопроса.
— Кто она такая? — наконец спросила Анна Викторовна, остановившись в центре комнаты.
— Мам, послушай. Она из хорошей семьи. Нет, они не звёзды, но достойные люди. У Лизы только отец, мамы уже нет… Ну, я не стал расспрашивать, бередить её раны не хотелось. Отец у неё инженер, растил её один. Надёжный, скромный человек, не пьёт, хозяйственный…
— Лиза, говоришь? — перебила его мать. — Лизонька… Ну что ж, хорошо. Когда нас познакомишь?
Макс пригласил Лизу на чай на следующий день, и она понравилась Анне Викторовне. Мать Макса щебетала о том, о сём, не забывая мастерски (можно сказать, профессионально, ведь она была по образованию юристом) выспрашивать будущую невестку о её семье, доходе и обо всём, о чём ещё не каждый бы осмелился спросить.
Лиза, с честью выдержав два часа расспросов, просто без сил шла по улице. После чая, Макс её провожал домой. Разговаривали об Анне Викторовне.
— Знаешь, папа меня учил, что неприлично расспрашивать человека о здоровье, его доходе и…
— Ох, Лизонька, ты не знаешь мою мать. Она обо всём спросит и не поморщится…
— Ооо, это да! Я сидела, будто на допросе: Смотреть в глаза отвечать только правду! — засмеялась Лиза. — А на самом деле я её не боюсь, я не такая. Что мне скрывать? Я у отца на шее не сижу, выучилась, работаю, получаю хорошую зарплату, молодец и умница, правда?
— Правда! — Макс обнял девушку и притянул к себе. — И я тоже молодец!
— Ооо, что ты молодец, это я уже поняла! — снова засмеялась Лиза. — Твоя мама так тебя расхваливала, что я чуть было не начала самой себе завидовать.
— Это она умеет! Моя мать, она знаешь… Она пережила много горя. Я отношусь к ней с большим теплом и терпением. Я не рассказывал тебе, но у меня погиб отец, когда мне было восемь лет. Несчастный случай на производстве. Но это ещё не всё. Через десять дней маме позвонили и сообщили, что не стало её матери и родной сестры. Они обе болели. Серьёзно болели, лежали долго, а ушли одна за одной. С разницей в один день. Вот так. Как мать это пережила, я не знаю, я в то время боялся, что меня вот-вот сдадут в детский дом, до того она была никакая… Плакала по целым дням и ночам. На работе ей дали отпуск, а лучше бы было, наверное, чтобы она работала, там глядишь и забылась бы. Я приходил из школы, а на кухне пусто. Кушать нечего. Она пила только чай, пустой чай, даже без сахара. Ну, иногда кашу варила овсянку. Я её терпеть не мог. Но ел. Холодную, прямо из кастрюли в тарелку плюхал себе и давился ею. А куда было деваться? Кушать-то хотелось. С друзьями-мальчишками побежим, бывало (дело было в сентябре) в яблоневый сад, что на окраине города, там яблок натрясём, тем и сыт. А когда и хлеба в школьной столовой наберу в карманы, тоже хорошо. А потом соседка пришла к нам за солью или чем-то ещё, не помню. Как глянула, что у нас творится! Долго разговаривала с матерью на кухне за закрытой дверью. Они дружили с ней когда-то, потому мать, наверное, её и послушала. Говорит, мол, смотри, отберут ребёнка, кто-нибудь настучит, куда надо! Хотя бы из школы могут даже! Тут одного взгляда достаточно, чтобы понять, что Макса в детдом надо. Что ж ты за мать?!
— Платки!!! Платки… — плакала Анна Викторовна. — Не зря люди говорят, платок получить в подарок — к слезам!
— Какие платки, что ты несёшь? — отшатнулась от неё соседка. Она подумала, что Анна совсем обезумела.
А тем временем маленький Макс припал ухом к кухонной двери и подслушивал, о чем говорили взрослые.
— Да сестра двоюродная мне накануне этого всего несчастья платки подарила, когда я к ней в гости ездила. Ну как подарила? Дала. Вот, говорит, когда дядя мой умер, ни у кого платка на голову чёрного не было. Пришлось мне, мол, в магазин бежать спешно, искать. Я и купила два метра чёрной кружевной ткани. Разрезали и всем на голову повязали. И тебе вот, на. Не дай Бог что случится, будет, что на голову повязать, а то потом ведь не до этого!
— И как сглазила! Зачем я только взяла у неё эти платки?!! — громко, всхлипнув, продолжила рассказ Анна Викторовна. — Трое! Один за одним ушли!
— Глупости всё это! — остановила её соседка. — Совпадения. Мальчонка у тебя остался! Бегает, как беспризорный! Вот твой смысл жизни сейчас. Хватит выть и убиваться! Гляди и его лишишься!
Макс, леденея от ужаса, ещё сильнее прижался ухом к двери, так, что оно онемело. Ему было страшно.
А мать как вскочит с табуретки, да на соседку с кулаками!
— Что ты мелешь?! Ты что ли, настучать собираешься?!! Не лезь не в своё дело!!! Поняла?!
Резко распахнулась кухонная дверь, Макс отлетел в коридор, и туда же выбежала соседка, причитая, что мать невменяемая и точно следует сообщить, куда следует, а то с такой рехнувшейся от горя мамкой, пропадёт совсем ребёнок, сгинет!
— Сообщила она в органы опеки, представляешь? Исполнила угрозу, — рассказывал Макс Лизе. — Долго они к нам ходили, всё осматривали, да записывали. Сейчас понимаю, что акты, наверное, составляли. Думали меня в детдом, и правда, определять. А мать, знаешь, после того визита соседки переменилась. Испугалась, видать, взяла себя в руки и стала потихоньку готовить, убираться. Я снова стал ходить глаженый и чищенный, как солдатская пуговица! Дома пирогами запахло. Так что не к чему было придраться органам опеки. Походили-походили, да ушли ни с чем. Я неизменно на расспросы им отвечал, что маму люблю и она у меня самая лучшая. Кормит и ухаживает за мной. И всё покупает, даже петушка на палочке, которого я очень в те годы любил…
— Да… Страшно, когда так, — сказала Лиза, поежившись. — Вот и стал ты у неё смыслом жизни! На тебя все надежды. И как живётся тебе под грузом такой ответственности?
— Да нормально живётся! И моя мать на самом деле самая лучшая. Только вот бывают у неё чудинки. Думаю, что всё-таки то горе для неё даром не прошло…
Они подошли к Лизиному подъезду.
— Зайдешь? — спросила девушка.
— Нет, спасибо, я побегу. Мама, наверное, волнуется, что я пропал, вообще-то я обещал только быстренько проводить тебя, а мы с тобой загулялись, заболтались.
Свадьбу решено было устроить «по первому разряду». Так хотела мама Макса. А папа Лизы не возражал, ему для единственной дочери было ничего не жаль. Накопления у него имелись, он помог дочери приобрести платье и туфли, а также вложился в праздничный банкет.
Анна Викторовна пригласила на свадьбу всех своих родственников, коих у неё было двадцать человек.
— Сват, брат, кума, сёстры двоюродные, троюродные! Боже мой, они что и вправду сюда приедут? И не жалко им денег на дорогу? — удивлялась Лиза.
— Неа, — флегматично отвечал Макс. — Не жалко. У них так принято. Раз свадьба, — значит всем «табором»!
Со стороны Лизы был только отец и давняя подруга, она же свидетельница. И всё. Папа Лизы Николай Сергеевич больше не женился, да и не хотел. Сумел денег накопить Лизе на отдельную квартиру. С умом дело провернул. Как не стало жены, так они трёшку в которой жили продали и купили двушку, а разницу положил Николай Сергеевич в банк под проценты. И копил, добавлял туда регулярно. Вот к восемнадцатилетию накопил Лизе на отдельную квартиру, живи, мол, дочь сама, независимо.
— Что тебе со мной с бобылём делать? Скоро женихи пойдут.
— Папа! Какой ты бобыль? Это не про тебя, — улыбалась Лиза и обнимала отца. — Это когда совсем холостой и одинокий.
— Ну, вот я и говорю, — улыбался отец.
Лиза не стала спорить и ещё крепче обняла отца. Она его очень любила и была благодарна за такой щедрый подарок.
Поступила девушка в институт, выучилась, она была толковая, потому-то отец ей и доверял полностью. А потом встретила Лиза Макса. Полюбили друг друга. Отношения развивались стремительно, и дело шло к свадьбе.
— Горько! Горько! — скандировали гости.
Лиза ужасно смущалась и мысленно ругала на все корки тех, кто придумал этот обычай целоваться прилюдно всякий раз, когда кому-либо из подвыпивших гостей вздумается крикнуть «Горько!».
Наступила пора дарить подарки. Лизин папа скромно вручил молодожёнам тонкий конверт и сказал, что там лежит некая сумма, для подъёма, на первое время или может, на путешествие, если молодые задумают.
— А может, мебель купите! Как хотите! — с улыбкой сказал Николай Сергеевич.
Лиза прослезилась и поблагодарила отца. Она всякий раз удивлялась, как он умудрялся копить со своей довольно средней зарплатой?
— Слово предоставляется матери жениха! — скомандовал тамада и все взоры обратились на раскрасневшуюся Анну Викторовну. Обмахиваясь огромной открыткой, она поднялась и завела праздничную речь, суть которой сводилась к тому, что Макс вырос прекрасным сыном, потому что она, его мать, не спала ночей, не переставая заботилась о нем, воспитывала, чтобы он вырос «человеком»!
— Иии… Главное! Я хочу преподнести молодожёнам роскошный подарок! Вот: четыреста тысяч ваши!
Она победоносно посмотрела на отца Лизы, который немного стушевался. Сколько денег преподнес он, никто не знал, ведь его конверт не открывали, однако стало понятно, что Анна Викторовна была уверена, что всех «переплюнет».
Многочисленные родственники со стороны Макса одобрительно зашумели и провозгласили тост за Анну Викторовну. Она раскраснелась ещё больше. Было видно, что она именно об этом моменте и мечтала и именно на такую реакцию и рассчитывала. Это была её минута славы…
Утром на следующий день после свадьбы Анна Викторовна позвонила Максу и сказала, что ей надо срочно к ним приехать. Макс очень удивился, однако назвал адрес и они с Лизой, немного нервничая, стали ждать гостью.
Лиза заварила чай, а Макс сбегал в кондитерскую за пирожными. Однако, едва войдя в квартиру, Анна Викторовна заявила, что времени на чай у неё нет, а приехала она по важному делу.
— Пройдёмте в комнату, — скомандовала Анна Викторовна. Лизе стало немного неприятно оттого, что свекровь командует в её доме, но она решила не портить настроение ни себе ни кому бы то ни было, ведь только вчера была её свадьба, это мать её мужа и кроме того она подарила такой щедрый подарок…
— Где тот конвертик, что я вам вчера вручила? — сверкнув глазами за толстыми стёклами очков, спросила она.
Вместо ответа Макс раскрыл дверь шкафчика и вытащил конверт.
— Дело в том что… В общем там только пятьдесят тысяч настоящих. А остальные — шуточные. На них шрифт немного не такой, ну и ещё кое-что отличается. Однако они сильно похожи, и я рассчитывала на то, что даже если вы откроете…
— Мам. Ты серьёзно? — спросил Макс, вытаскивая ненастоящие деньги.
— Вполне! А что было делать? Наши родственники они, знаешь, какие языкастые. И глазливые очень! Это я для вас старалась! Чтобы как у всех, хорошая свадьба, щедрые подарки, всё, как в лучших домах. Но у меня больше пятидесяти нет. Вот и отдала последнее. А насчёт сглаза, скажу тебе, Лизонька, была со мной история…
Анна Викторовна рассказала почти слово в слово ту историю с подаренными её сестрой чёрными платками.
— И вон она, сестра-то, сидит! Полная такая, видела же ты её вчера в фиолетовом платье! И ничего ей! А у меня такие утраты! И фиолетовый цвет он вдовий! А она его любит. Извела мужей своих целых двоих. И первый и второй от неизвестной хвори, как свечки сгорели. А не пригласить её было нельзя. Ещё хуже. Это знаете, как в сказке про спящую красавицу, когда ведьму не пригласили и как она там отомстила от обиды, да! А не сказать вам я не могла. Вот и приехала…
Лиза и Макс молчали, переваривая услышанное, а потом Лиза сказала:
— Вы, Анна Викторовна не волнуйтесь. Пойдёмте всё же чаю выпьем! А денежки эти ваши пятьдесят тысяч настоящие мы не возьмём. Зачем же последнее отбирать, правда, Макс?
Макс кивнул.
Через полчаса все весело болтали за столом и казалось бы, забыли об инциденте с фальшивыми купюрами. Только Лиза не забыла.
Она всё думала о том, что те «чудинки» матери, про которые говорил Макс, могут быть очень даже не маленькими. И, наверное, надо «делать ноги» пока не поздно. Адрес Лизы она знает, значит «чудинки» Анны Викторовны вместе с ней самой, могут накрепко поселиться прямо здесь, в этой квартире…
— А мы с Максом наверное переедем, — вдруг заявила Лиза, незаметно слегка наступив Максу под столом на ногу, чтобы он молчал. Он пожал плечами и вопросительно взглянул на супругу. Лиза приложила палец к губам. Анна Викторовна же удивилась:
— Куда?!
— Далеко. Километров восемьсот отсюда. Мне на работе предлагают повышение в филиал, а он находится в другом городе, далеко. Вот мы и решили…
Лиза сочиняла на ходу, однако в тот же вечер у них состоялся серьёзный разговор с мужем, во время которого они действительно решили переехать в другой город.
— А тебе, мама, мы будем часто звонить, — говорил Макс. И фото присылать, там места красивые!
— Ох, детки, я так буду скучать! Однако что поделать, мой мальчик вырос… — вздыхала Анна Викторовна.