Может, мы в последний раз вместе Новый год встречаем…

— «Оливье» точно сделаю. И курицу в духовке приготовлю… Что ещё добавить, Паш? Наверное, не стану слишком много готовить. А, Паша?

— Мам, я не знаю, что ТЫ будешь есть под бой курантов. Я лично буду с друзьями и Олей Новый год встречать, — сын улыбнулся, выглянув на кухню.

— С друзьями?

— Я же рассказывал, что с Кузнецовыми договорились, с близнецами. Их родители уезжают на Новый год.

Светлана положила карандаш на лист бумаги и сняла очки.

Настал тот момент, которого она старалась не замечать. Сын стал взрослым. Она вздохнула и перевела взгляд на окно, за которым сверкали огни гирлянд и праздничных украшений. Вдалеке, даже отсюда, три улицы выше центра города, виднелась звезда на верхушке городской ёлки.

— Я не буду встречать Новый год с тобой, — сын словно нарочно повторил фразу, которая болью отозвалась у неё в сердце, — может, сходишь к соседке или в деревню к тёте поезжай, сама не оставайся.

Светлана сжала зубы, чтобы сдержать слёзы. И с чего это? Сын взрослый уже, в этом году выпускной в школе. Чего хотела, чтобы сидел у её юбки, смотрел новогодние передачи по телевизору?

Светлана родила Пашку почти в сорок два года от мужчины, с которым виделась всего несколько раз. Он в её городе был в командировке, возглавлял бригаду, устанавливающую и запускавшую в работу новую линию в производственном цехе. Светлана в то время работала инспектором кадров на том же хлебном заводе.

Раз о чём-то перекинулись парой фраз, затем ещё раз. А бригадир и приметил, что Светлана без кольца. На тот момент она уже пять лет была в разводе. И пригласил Андрей женщину на прогулку. Затем ещё раз и ещё. Дальше всё как в тумане. А потом запуск производственной линии был успешно завершён и бригада во главе с Андреем уехала. А Светлана осталась. Это потом она поняла, что беременна. С её то двадцатилетним диагнозом бесплодие — это было чудо чудное, не иначе. Решила, что ребёнка оставит и оставила.

Сначала боялась, что осудят люди. Старородящая, без мужа, без поддержки родных. Родители с братом далеко. Она одна, сама. Подружки не в счёт, у них свои семьи и проблемы. Выносила, родила и ушла боязнь. На сыночка своего посмотрела, и страх как рукой сняло.

Потом в детский сад пошёл. Стеснялась Светлана, что старовата для «молодой» мамочки, боялась, что бабушкой будут называть. Ни модных нарядов не носила, ни причёсок особых не делала, но и не запускала, ради сына старалась себя в форме держать. И прошло всё как по маслу, ничего плохого не случилось, ни разу в нелепую ситуацию не попала.

Потом школа была. И страхи другие появились. Но тоже всё выдержала, выстояла. Новые переживания стали донимать, когда сын в одиннадцатый класс пошёл учиться. Сам стал пытаться зарабатывать и всё больше времени проводил вне дома. Одиночество пугало Светлану, ковыряло изнутри. И Новый год этот ждала она с болью в сердце. Так и вышло, чего боялась. А отпустить сына сил пока не было. Принять его взросление и личную жизнь было немыслимо.

Светлана сразу листок, что приготовила для записи меню, смяла и выкинула в урну. Впервые сдавило грудь так, что дышать не могла. Сыну ничего не сказала, промолчала, ушла на диван.

В канун Нового года все дела валились у Светланы из рук. И настроения не было и радости особой. По одному каналу страшные новости показывали. Мать ещё больше распереживалась. А как не поступит — служить сыну.

– Мам, ну ты чего? — Пашка зашёл на кухню. — Обиделась, что я не с тобой встречать буду?

– Нее-е-ет, всё хорошо, беги, отдыхай.

– Мам, а вот уеду я, что ты делать будешь? Что себе готовить, чем заниматься?

– В смысле уедешь?

– А вот поступлю в столице и уеду. Кузнецовы туда собрались подавать документы в ВУЗ, даже сразу в два.

Мать пожала плечами. Не думала она, что сын так далеко соберётся учиться. Ведь разговаривали с ним о поступлении, и мыслей о Москве не было, спокойна она была. А тут и столица, и Новый год не дома.

– Работать буду, что ещё делать, — тихо сказала она и села на стул.

– Тебе надо себе хобби придумать! Или домашнее животное завести, чтобы не скучно было.

– Ой, только вот не нужны мне эти кошки, собаки! Не надо, Паш.

– Ладно, я побежал.

– Завтра то будешь салаты и горячее, делать?

– Буду, всё буду. Я не думаю, что Кузнецовы еду приготовят, — рассмеялся сын.

Светлана сразу повеселела и взяла фартук со стены.

«В столицу собрался. Хоть бы не взяли, хоть бы не взяли. Тьфу, ну что ты, мать, совсем? Такое ребёнку желать. Так. Оливье».

И руки сами стали творить, вспоминая рецепты, всё на автомате… столько лет одни и те же блюда.

В десять часов Светлана села за стол, положила себе в тарелку несколько салатов и поддела вилкой с сервировочного блюда кусочек копчёного мяса, но так и не положила себе в тарелку. Вздохнула только тяжело и включила телевизор.

Кто-то нетерпеливый уже пускал во дворе салюты. Светлана подошла к окну на кухне, не включая свет, и загрустила. Столько лет ей нужно было быть сильной, держаться как стойкий оловянный солдатик. Всё выдержала, всё смогла, а теперь накатилась такая тоска, что хоть вой.

– Дзинь-дзинь! — настойчиво и торопливо затрещал старый звонок, послышались голоса на площадке, Светлана открыла дверь.

– Мам, ты дома, не ушла?! Как хорошо, я ключи забыл. Тут это, нам к Кузнецовым нельзя, а на улице мы уже замёрзли, не в подъезде же нам Новый год встречать?

Светлана посмотрела на площадку. Парни и девочки, раскрасневшиеся, весёлые, легко одетые топтались и пританцовывали у лестницы.

– Конечно, проходите, что же вы стоите все, места хватит!

Толпа молодёжи быстро наполнила тесную прихожую. Долго переминались толкаясь. Светлана мельком заметила, как Пашка прижал к себе худенькую девчонку, та смутилась и посмотрела на мать.

– Это Оля, мам.

– Очень приятно, проходите, сейчас соберём на стол. Парни пусть организуют стулья, раздвинут стол, а девочек приглашаю на кухню. Оля, давай, помогай.

Радостная волна растеклась по комнатам, всем сразу нашлось дело. Светлана быстро распределила обязанности и ушла на кухню. Здесь тоже быстро застучали тарелки, бокалы и столовые приборы. Только и слышались хлопки открывающихся банок. Соленья, компоты. Светлана всё достала. С Пашкой они плохо ели заготовки, а тут такой случай.

Светлана сразу поставила большую кастрюлю очищенных клубней картофеля на плиту. Пока будут собирать на стол — он сварится. Достала с нижней полки банки с консервами, провела ревизию.

Между делом рассмотрела Олю. Девочка Светлане сразу понравилась. Хозяйственная, не заносчивая, чем-то похожая на неё саму.

Когда Пашка зашёл на кухню, мать тихонько сказала сыну:

– Я пойду к тёте Вале из сто пятой, она звала.

– Зачем? А мы? Нет! Ты с нами! Может следующий Новый год мы уже не вместе встречать будем… Я тут подумал, что скучать буду, — Пашка прижал мать к себе.

В половину двенадцатого уже все сидели за праздничным столом. Парни прятали от глаз матери две бутылки шампанского. Мать рассмеялась.

– Доставайте, у меня ещё одна бутылка есть. Тут всем по три глотка не больше. И не стесняйтесь, нам всё это съесть нужно.

Все застучали ложками, вилками, стали разливать компот по стаканам. Светлана вдруг поняла, что рада тому, что сейчас произошло, даже больше, чем празднику. Столько друзей хороших у сына, девушка. Все отзывчивые, трудолюбивые, к взрослым опять же учтивы…

– Мам, ты говорила, что никаких животных, а сама котёнка уже завела, быстрая ты, мы же только недавно об этом говорили?

– Что? Какого котёнка? — Светлана обернулась туда, куда указывал сын.