— Это моя мама, Антон. Ей требуется уход, ты сам слышал, что сказала Ирина Петровна.
Катя старалась держать себя в руках, хотя чувствовала, что внутреннее напряжение нарастает.
— Ну так пусть Ирина Петровна за ней и присматривает! — не унимался муж. — Мы бы заплатили, и проблема решена. Если она такой эксперт, ей несложно будет справиться, да и пенсия у неё увеличится.
— А что, собственно, тебя не устраивает? Мама ведь почти не выходит из своей комнаты. Порой даже не понимаю, осознаёт ли она, где находится.
Всего пару недель назад их соседка позвонила с тревожными вестями — с Любовью Михайловной явно что-то не так.
— Ты знаешь, Катя, она не только почти оглохла, но, мне кажется, временами вообще теряется, — плакала и вздыхала соседка. — Я стучу, звоню — никакой реакции! А на следующий день выходит, как будто всё в порядке. То стоит на улице, глядя в никуда, ничего не замечая вокруг. Вам нужно забрать Любовь Михайловну к себе, понаблюдать за ней. Я таких случаев на работе видела множество…
Ирина Петровна имела большой опыт в таких делах, так что не доверять ее мнению у Кати не было причин.
Любовь Михайловну забрали в тот же день и поселили в маленькой комнате, которая со временем должна была стать детской.
Антону эта затея не нравилась с самого начала.
— Чего сразу к нам-то? Может, ее надо показать кому-то, кто разбирается лучше твоей Ирины Петровны.
— Ирина Петровна специалист со стажем, я ей доверяю, — был ответ.
Когда Катя была дома, мать вела себя довольно тихо и была почти незаметной. Однако Антон настаивал, что это только в присутствии жены теща держится тише воды ниже травы.
— Она целый день шныряет по квартире. Все ходит, шаркает, вынюхивает. Она подслушивает под моей дверью!
— Да ничего она не подслушивает, Антон. Может, она прислушивается к чему-то своему, что ей одной слышно.
— Она вчера пела, ты представляешь? На всю квартиру какую-то арию завела. Это ни в какие ворота просто, я работать не мог!
Антон часто работал из дома, в отличие от Кати, которая каждый день вынуждена была ходить в офис. К тому же она часто задерживалась, а иногда отсутствовала в квартире и по выходным.
За две недели проживания Любови Михайловны у них в доме муж совсем извел Катю своими придирками. Женщина никак не могла понять, чем мать так достает Антона, но думать об этом ей было некогда.
***
— Заходи, не бойся, — Антон обнял Аню за талию и подтолкнул в квартиру.
— Да я не боюсь, — весело ответила девушка и остолбенела. — На пороге кухни спиной к вошедшим стояла женщина в домашнем халате и тапочках.
— Ой! Антон, кто это? — зашептала гостья.
— Да это моя теща, я же тебе говорил, — громко произнес мужчина и расхохотался.
— Она ничего не слышит совсем, глуха, как тетерев! — глумился зять.
— А вдруг она обернется и нас увидит? — девушка старалась говорить шепотом и жалась к двери.
— Да и пусть увидит. Она ничего не поймет. А и поймет — не скажет. А к вечеру вообще обо всем забудет.
В этот момент Любовь Михайловна обернулась и посмотрела прямо на Аню.
— Ой! Она так смотрит, как будто все понимает, — девушка попыталась спрятаться за спиной мужчины.
— Да ничего она не понимает, вот смотри!
Антон шагнул к теще и встал прямо перед ней.
— Здравствуйте, Любовь Михайловна! Это Аня, моя подруга. Мы любим друг друга и скоро поженимся! – Антон отвесил теще глубокий поклон.
Аня, принимая игру, присела в реверансе.
Любовь Михайловна постояла минуту, затем ее лицо осветила радостная улыбка, и женщина зашаркала, удаляясь по коридору в свою комнату. Аня услышала, что она напевает какую-то известную мелодию.
— Вот видишь, она ничего не поняла. Я несколько раз проверял, провоцировал ее, ждал, когда она жене пожалуется, она — ничего! Так что нам бояться нечего.
Прошла неделя, Катя заметила, что муж больше не донимает ее требованиями выселить мать.
— Да, она действительно вполне безобидна, — ответил муж на ее вопрос. — Я ее почти не вижу. У меня много работы, Катя, так что я не обращаю внимания.
Дни шли, и уверенный в своей безнаказанности Антон совсем расслабился, потерял бдительность. Он был убежден, что жене в голову не придет в чем-то его заподозрить, учитывая постоянное присутствие тещи.
— Антон, чья это заколка? — Катя протягивала ему изящную вещицу в виде птички на ветке.
Мужчина очень хорошо знал эту заколку и ее хозяйку.
— Да откуда мне знать, Катя? Я таких не ношу, — попробовал муж все перевести в шутку.
Жена застала его врасплох, и с ходу придумать объяснение не удалось.
— Странно… а может, это мамина? Но что маме делать в нашей спальне?
— Точно, — обрадовался обманщик, — это, наверное, Любови Михайловны вещица. Она же по всей квартире бродит и в нашу спальню заходит.
— Иногда бывает, на нашей кровати лежит, — на всякий случай приврал Антон.
— Я ее не гоню, я же понимаю… — он сделал сочувствующее лицо, наблюдая за женой.
— Спасибо, Антон, что маму принял, — обняла женщина мужа. — А то я уже думала, что вы не уживетесь, куда бы я ее дела?
— Да что я, не человек, что ли?!
Гроза миновала, и Антон с облегчением выдохнул. Теперь надо было сыграть роль благородного и верного мужа, который во всем помогает и поддерживает супругу.
Любовь Михайловна, сидя в своей комнате, обдумывала дальнейшую тактику.
Заколку она взяла в ванной, когда подружка зятя ее там оставила, потом аккуратно подбросила улику в спальню супругов. Но затея не сработала так, как надеялась теща, придется пробовать что-то еще.
О предательстве зятя Любовь Михайловна догадывалась давно, но воочию убедилась неожиданно. Как-то она решила проведать дочь в субботу, не предупредив ту заранее. Неспешным шагом приближаясь к дому дочери, женщина не сразу заметила машину зятя, стоящую во дворе.
Когда дверца открылась, и Антон шагнул на тротуар, Любовь Михайловна хотела было сразу подойти к нему, но тот обежал машину с другой стороны, потянул за ручку, и наружу выбралось дивной красоты создание — миниатюрная девица с блестящими темными волосами и кукольным личиком.
Любовь Михайловна застыла в кустах сирени, куда успела шмыгнуть на всякий случай, чего-то такого она давно ожидала.
Пара ворковала, двигаясь к подъезду и ничего не замечая вокруг.
Любовь Михайловна решила поговорить с дочерью, чтобы понять, в курсе ли та проделок муженька, нынешняя молодежь заводит странные семейные традиции, непонятные старшему поколению.
— Я в субботу работала, срочно вызвали, а Антон в офисе был, у них там тоже какой-то аврал, — говорила дочь. — Что же ты не позвонила, перед тем как прийти, мам? Только зря ноги топтала…
«Нет уж, совсем не зря», – подумала мать.
Открыть глаза на предательство зятя надо было как-то по-умному. Если бы Любовь Михайловна прямо сказала дочери о своих подозрениях и о том, что видела, та бы ей не поверила, а визит воздушного существа назвала бы деловой встречей.
Влюбленные женщины хорошо умеют не замечать очевидных вещей, об этой особенности Любовь Михайловна в силу своего жизненного опыта знала много.
Подумав несколько дней, взвесив все возможности, женщина пошла к соседке и своей давней подруге Ирине Петровне.
— Такие дела. Ты мне должна помочь, Ирина, — убеждала женщина подругу,— нужны железобетонные доказательства! А для этого я должна собрать все улики на месте.
Подруга согласилась сыграть маленький спектакль, в результате которого мать попала в квартиру дочери и начала претворять в жизнь свой хитрый план.
Теща некоторое время приучала зятя к тому, что она все время двигается по квартире, заходит в комнаты, что-нибудь поет и лепечет, ничего не замечая перед собой. В уши предусмотрительная женщина вставила беруши, ибо предвидела, что зять может начать ее проверять.
Она не собиралась притворяться совсем беспомощной, решила, что будет «выпадать из реальности» и «глохнуть» время от времени. Поэтому в некоторые дни она вполне нормально разговаривала, при этом совершенно не вспоминая, как зять ронял табуретки или говорил ей гадости.
Тот, впрочем, в подробности тещиного состояния не вникал и поверил, что она не будет ему помехой, довольно скоро.
И тогда на пороге нарисовалась Аня.
Любовь Михайловна показывалась каждый раз, когда приходила гостья, и наводила на нее страху, но та постепенно привыкла и тоже перестала обращать внимание.
Поначалу мать никак не могла придумать способа открыть глаза дочери.
Она подбрасывала на видное место мелкие вещицы, которые ей удавалось умыкнуть у Ани, мяла подушки и покрывала на кровати супругов, но Катя как будто не замечала, или Антон находил оправдание — «все делала теща».
Любовь Михайловна даже пыталась помешать романтическим встречам, она выходила в коридор и распевала во всю мощь своих легких, стучала в дверь спальни как бы в забытьи и тому подобное. Поначалу заговорщики пугались, отвлекались от своих дел, но постепенно привыкли и к этому.
Но как-то раз Любовь Михайловну осенило.
Тем вечером Катя вернулась с работы совершенно разбитой. Матери было жаль наваливать на дочь еще одну проблему, но тянуть больше было нельзя. Сегодня она стала свидетельницей разговора зятя с подружкой, в котором они планировали уехать в Турцию для совместного отдыха.
Кате решено было преподнести поездку как рабочую командировку, фирма Антона имела деловые отношения с партнерами за рубежом.
Дело было даже не в том, что муженек решил погреть пузо, пока жена пашет на работе. Зять собирался оплатить отдых своей пассии из семейного бюджета, и этого теща допустить не могла.
— Мама, пойдем ужинать.
Катя помогла матери выбраться из кресла и повела ее на кухню. Любовь Михайловна изображала, что сегодня у нее выдался «светлый день», и расспрашивала дочь о работе.
— Здравствуйте, Любовь Михайловна, я вижу, вам сегодня получше, — зять уже сидел за столом.
Он смотрел прямо и открыто, как будто это не он пару часов назад на глазах тещи жарко прощался в прихожей со своей подружкой.
— Здравствуй, Антон, — проговорила та, стараясь тепло улыбнуться предателю.
Она хотела бы рассказать все прямо сейчас, но время еще не пришло. Надо был действовать наверняка.
— Я в командировку уезжаю, Катя, — говорил Антон, уплетая жареную картошку, — за границу.
— С чего бы вдруг? — удивилась жена, раньше мужа в командировки не посылали.
— Ну так лето ведь, все по отпускам, вот и приходится мне дыры закрывать.
— Ничего себе, дыры, — протянула Катя.
— Кто бы меня летом в такую дыру послал, — усмехнулась она, узнав, куда именно отбывает супруг.
— Ты думаешь, это удовольствие, развлечение? Сиди там потей, как мышь на этих переговорах!
Антон сделал недовольное лицо, он так вжился в образ страдальца, что теща даже невольно восхитилась.
— Надолго? – Катя налила чай.
Любовь Михайловна достала из кармана халата телефон и положила рядом с чашкой.
— Две недели, — ответил супруг с тяжким вздохом.
Теща нажала кнопку.
— …вместе поедем, — раздался голос Антона из телефона.
— А как ты жене объяснишь? — второй голос был высоким и мелодичным.
Антон перестал помешивать в чашке и уставился на аппарат.
— Что это? — не поняла Катя.
— Я тут мелодию одну услышала, — как ни в чем не бывало ответила мать. — Я ее довольно часто слышу в последнее время и решила для тебя записать.
— …в командировку, а что? У нас часто кто-то куда-то ездит, почему бы мне не поехать? — разговор в телефоне продолжался.
— Катя, это не то, чем кажется! — Антон попытался дотянуться до телефона.
— Да, — согласилась теща, — это немного не то…
Она поколдовала над телефоном.
— Вот, это лучше!
— …деньги сниму с нашего накопительного счета, она все равно не сразу заметит. А если заметит, я что-нибудь придумаю. Да ей скоро не до того будет, теща-то, видела, в каком состоянии? Так это, говорят, долго не продлится… в общем, глядишь, и Катенька богатой наследницей станет, у матери ее квартирка неплохая…
— Ну, не знаю… — протянула девушка в телефоне. — Такое, бывает, надолго затягивается…
— Да и ладно, не мне же с этим разбираться, надоест — уйду. А мы, если в этот раз все пойдет удачно, можем и на Новый год куда-нибудь съездить, я что-нибудь придумаю…
Любовь Михайловна остановила запись. Ловушка для зятя схлопнулась.
— Ну что скажешь, Антон, хорошая музыка?
— Так вы все знали! С самого начала знали и все это специально подстроили! — догадался зять.
— А я тебе, Катя, говорил, что-то тут не так! А я видел, что мать твоя везде подсматривает, вынюхивает! Она обманом в квартиру к нам пробралась, чтобы нам жизнь испортить! — не унимался предатель.
— Антон, хватит, — тихо попросила жена.
— Нет, ты послушай, послушай! Это кем надо быть, чтобы к дочери в дом втереться и семью разрушить?! — негодовал муж.
Любовь Михайловна вновь удивилась, насколько мастерски зять изображает жертву коварного заговора.
— Довольно! — резко прервала Катя, хлопнув ладонью по столу. — Я слишком долго не замечала очевидного, верила каждому твоему слову. Если бы не мама, так бы и не узнала, что у тебя за моей спиной…
Катя решительно пошла в прихожую и вернулась с большим чемоданом. Быстро набрасывая в него вещи с полок, она вдруг застыла, словно осенённая мыслью.
— Ты её сюда, в нашу спальню приводил! — шок от открывшегося обрушился на неё. — Как ты мог?! Я бы, может, и простила что-то на стороне, но в нашем доме, в нашей постели… Уходи немедленно, видеть тебя больше не желаю!
Катя с силой вытолкала вещи мужа за порог.
— Ну что ж, — огрызнулся Антон. — Но не забудь, у нас общий бюджет, ты мне обязана выплатить мою часть!
— Счёт на моё имя, так что я тебе ничего не должна! — холодно отрезала Катя, с последним усилием вытолкав чемодан за дверь.
— А вот на эти деньги мы с мамой поедем в Турцию! — бросила она напоследок, и чемодан, звеня металлическими углами, покатился вниз по ступенькам.