Она не видела его пятнадцать лет, но узнала сразу. Ну вот почему ее муж за последние несколько лет округлился, порыхлел, принялся зачесывать волосы набок, чтобы скрыть редеющую макушку, а Илья выглядит так, словно и не было этих лет, разве что лицо его утратило юношескую мягкость и стало мужественным, еще более притягательным, чем раньше!
Даше было пятнадцать, когда она его встретила. Мама тогда уговорила отца поехать с палатками на Береговую, хотя сдвинуть его с места та еще была задачка со звездочкой. У Даши в то время был дурацкий купальник в цветочек, уже малой ей, и она ходила в футболке, стесняясь и малого купальника, и заинтересованных взглядов парней, к которым тогда еще не привыкла.
Илья на нее совсем не смотрел. Этим и зацепил. Весь вечер она пыталась поймать его взгляд, но он смотрел куда угодно, только не на нее. А потом, когда на берег опустились сумерки, и оранжевые отблески костра заиграли на их лицах, ни с того ни с сего взял ее за руку и потащил за собой, в сиреневую тьму, и там она впервые в жизни поцеловалась.
— Если что-нибудь случится, обещай, что будешь приезжать на Береговую каждый год пятого августа? – спросил Илья в один из тех дождливых октябрьских дней, когда все шло к тому, что они вот-вот расстанутся.
Они не говорили об этом вслух, но и так было понятно – редкая встреча проходила без ссоры. Даше не нравились его многочисленные подружки, которые звонили Илье на телефон и сладкими голосами интересовались, где он сейчас. Илье не нравилось то, что Даша не соглашается пойти дальше поцелуев, говорит, что не готова. Ей семнадцать, и все подружки уже давно сделали это, а Даше было страшно.
— Обещаю. Каждый год, – ответила она, все еще надеясь, что их разногласия как-нибудь решатся сами собой, и никуда приезжать не будет нужно.
На Береговую она приезжала целых два раза – в первый раз в восемнадцать, когда воспоминания были еще свежи и в глубине сердца теплилась надежда, что он все осознает и вернется. Второй в двадцать три, за месяц до свадьбы – сама не знала, почему: вроде бы и любила Славу, но вот стоило ей увидеть ромашки, и сердце замирало.
Ромашки Илья подарил ей следующим утром. Даша думала, что никогда его не увидит – после поцелуя она разволновалась и убежала, а их палатка была далеко на пригорке, он вряд ли бы смог ее найти.
Утром у нее было такое безнадежное выражение лица, что даже мама не стала заставлять ее мыть котелок и пошла к воде сама, так что у палатки были только папа и брат Максим, катающий свою любимую красную машинку, когда на тропинке появился он – в аккуратной светлой рубашке и с букетом ромашек в руках.
Илья не сразу заметил Дашу и вертел головой в разные стороны, заглядывая в палатки, мимо которых проходил. Она почувствовала, как кровь прилила к лицу и даже захотела убежать, но ноги стали ватными.
И тут Илья увидел ее. Он так радостно улыбнулся, что сердце у Даши сделало сальто. И когда Илья подошел и сунул ей ромашки, брови у папы переместились на затылок.
Потом она часто срывала ромашки и крутила в пальцах, обрывая лепестки и приговаривая привычные «любит, не любит»…
— Конечно, любит! – смеялся Илья, выдергивая цветок из ее руки. – Пошли купаться!
Интересно, он помнит об этом? Или забыл? О том, как решили, что обязательно поженятся и будут очень счастливы, не так, как мама и папа, которые ругались чуть ли не каждый день. Его родители тоже ругались, отчего Илья злился – зачем только они вместе живут, если друг друга совсем не любят?
Даша не знала, как так получилось, что ее семья была в точности похожа на ту, которую она так не хотела получить: Слава был таким же нудным и ворчливым как папа, она распухла и подурнела как мама, и даже детей у них тоже было двое, правда, оба мальчика. И вот сейчас она стоит со своим скучным мужем в очереди, а рядом останавливается Илья. Белозубый, загорелый, такой же привлекательный, как и много лет назад.
Она отвернулась, не хотела, чтобы он ее узнал – Даша так подурнела, пусть уж лучше помнит ее тонкой и звонкой, какой она была тогда.
— Даша?
Она вздрогнула, услышав свое имя. Изобразила удивление.
— Илья?
Даже Славу он умудрился очаровать – узнав, что это ее старый знакомый, муж принялся зазывать Илью в гости. Даша надеялась, что Илья откажется, но он согласился. И эти двое сразу спелись – коньячок новогодний откуда-то нарисовался, байки привычные посыпались, а она – подай и принеси.
— Это надо же, — удивлялся Слава. – Такая встреча – я как раз подрядчика ищу, а тут Илья! Ты прикинь, у него как раз строительная фирма! Это надо обмыть…
Слава и правда говорил на днях о том, что сейчас ищет подрядчика, так что эту встречу можно было считать удачной для всех. Но так ли это? Бегает тут перед ними, как служанка.
— Даш, да хватит суетиться, – сказал вдруг Илья. – Садись, посиди с нами. Расскажи хоть, как живешь. Смотрю, дети у вас, да?
Он махнул в сторону фотографий на стене.
— Да, – выдавила Даша, пряча глаза. – Мальчики.
Слава словно бы сам только что вспомнил, что у них дети есть – посмотрел на фотографии, зашевелил губами. Даша поняла – сейчас назовет имена сыновей: Илья и Семен, и заранее до самых корней волос покраснела.
Но Слава промолчал.
— Как я вам завидую… А я вот так и не обзавелся детьми, все как-то не везет…
— Да какое там везет! – всплеснула Даша руками. – Три мужика в доме – попробуй прокорми! Что я вижу – дом и работа, работа и дом.
— Слава – непорядок, чего это жена у тебя как птица в клетке? Смотри, упорхнет птичка, за такими красавицами глаз да глаз нужен.
Дашу уже тысячу лет никто красавицей не называл. Она и правда почувствовала себя красивой – глянула в зеркало, когда ходила в ванную руки мыть, и удивилась: глаза горят, кожа сияет…
Илья взял у них телефоны, обещал позвонить, и три дня Даша не ходила – порхала! И не только потому, что ждала его звонка – на другой день после встречи ей прямо в офис доставили цветы: полную корзину ромашек. Помнит, значит, про ромашки!
Позвонил он на четвертый день – спросил, как там Слава, не надумал насчет контракта, а то у него и другие предложения есть…
Вечером Даша спросила у Славы про Илью, что дало ей повод ему перезвонить. И потянулась ниточка – то она ему наберет, то он ей. А по пятницам всегда ромашки.
— Это кто это тебе цветы присылает? – интересовались приятельницы на работе.
— Муж, — обманывала их Даша.
— Ага, когда муж цветы присылают, такой улыбке на лице не бывает, — съязвила одна из них, а Даша покраснела и повторила про себя: «любит, не любит…».
С каждым днем дома ей становилось все тоскливее и тоскливее. Слава только и хотел, что на диване сидеть и шоу дурацкие смотреть, а если что и спрашивал, так это что сегодня на ужин.
А вот Илья задавал вопросы. Спрашивал, почему она решила быть бухгалтером, а не модельером, как мечтала в юности, какое кино любит смотреть и куда летом отдыхать ездила.
Пару раз они ходили выпить кофе, один раз она сама зашла к нему на работу – повезло, Слава попросил документы срочно Илье передать, а Даша и рада. И сама себе признавалась в этом с трудом – было такое чувство, будто молодость второй раз вернулась.
Думала она об Илье день и ночь – все размышляла, почему он цветы ей присылает, а больше никаких шагов не делает? Нет, с одной стороны, понятно – она замужем, а он со Славной только-только контракт заключил. Но, с другой стороны, цветы просто так не присылают…
Цветов в ту пятницу не было. И Даша подумала, что это знак – он ведь ждал какого-нибудь ответа, а она все медлила. Ну, ничего, все равно же хотела поговорить.
Илья был на месте.
— О, какими судьбами, – обрадовался он.
— Да вот, проходила мимо и решила зайти, – соврала Даша.
— Ну и хорошо! Что-нибудь хочешь? Чай? Кофе?
Он принялся суетиться – помог ей снять пальто, подвинул стул, заварил чашку чая. Даша понимала, что еще чуть-чуть и совсем растеряет всю свою храбрость. Поэтому вдохнула побольше воздуха и выпалила:
— Илья, я хотела сказать – это ведь так здорово, что мы через столько лет встретились! Я уже и не помню, из-за чего мы тогда разбежались… Помню только хорошее – как ты ромашки мне принес, как мы в подъезде от дождя прятались, помнишь? Я ведь приезжала на тот пляж, два раза приезжала – на следующий год, после того как мы расстались, и потом еще, перед свадьбой. Я тогда не понимала, почему, а сейчас понимаю – я ведь все надеялась, что встречу там тебя, ну и…
С каждым сказанным словом в лице Ильи что-то такое менялось, отчего в животе у Даши наливалось свинцовой тяжестью. Она замолчала.
— Я тоже приезжал, – наконец сказал Илья. – Через два года и потом, через пять.
— Правда?
— Ну да.
— Значит, разминулись…
В кабинете повисло молчание.
— Даш… Ну, я это… Ты сама подумай – у тебя такая хорошая семья, я о таком только мечтать могу. Сыновья у тебя замечательные, я ведь так сына хотел, но у первой жены выкидыш, потом у второй… А тут такое счастье! И муж твой – хороший человек, ты гордиться им должна, а не бегать за таким остолопом, как я…
Краска ударила Даше в лицо. Она подскочила на ноги, уронила чашку на пол.
— Ты все неправильно понял! – выпалила она. – Я пойду.
Схватила пальто и бросилась прочь.
Ветер бил в лицо, но Даша холода не замечала. Ну как она могла, как же глупо получилось! Она шла и шла, а телефон так пронзительно звонил, что даже смотреть не надо было, кто звонит – только свекровь могла раз за разом набирать ее номер, словно на пожаре. Ну что же, в такой отвратительный день только этого и стоило ожидать, сейчас еще окажется, что Даша забыла очередную дату, например, именины троюродного племянника двоюродной бабушки Ярослава.
— Дашка, ты где там, оглохла? Семик чипсы просит, можно ему?
Этот вопрос настолько выбил Дашу из колеи, что она остановилась посреди тротуара, вызвав небольшой затор.
— Что?
— Ну, мы в магазин после школы зашли, он чипсы просит. Купить?
Да, свекровь можно было обвинять в каких угодно недостатках, но было два огромных достоинства: во-первых, каждую пятницу она забирала детей к себе (а Даша и забыла, что сегодня пятница), а, во-вторых, всегда спрашивала разрешения, прежде чем сделать что-то сомнительное в отношении внуков.
— Купите, мама. Только маленькую пачку.
— Ну ладно, я так и думала.
В любой другой день Даша была бы рада немного отдохнуть от детей и побыть в тишине. Но только не сегодня. Провести вечер наедине со Славой после всего, что было… «Пусть у него будет аврал на работе, – принялась заклинать Даша непонятно каких богов. – Или у кого-нибудь будет день рождения…».
Окна в квартире были темные, и Даша выдохнула: сейчас она наберет горячую ванну с пышной пеной, откроет припасенное на праздники вино, включит плейлист с песнями Тони Брэкстон и как следует поревёт.
Но стоило ей открыть дверь, как она поняла, что ошиблась. Слава был дома – пахло подгоревшей курицей, горящими свечами и чем-то еще знакомым, она не успела понять.
Не разуваясь, прошла в комнату. И правда – на столе горят свечи, блюдо с курицей, бокалы. Единственное, что было во всем этом хорошего, это то, что вино, о котором она только что думала, стояло на столе рядом с подгоревшей курицей.
— Я уже заждался, – Слава подскочил из кресла, с сожалением глянув напоследок на экран телевизора – там как раз шло его любимое шоу. – Вот, решил романтический ужин тебе устроить. Здорово?
На столе, кроме курицы и вина, стояла ваза с цветами. Ромашками, точно такими же, какие ей приносили в офис весь последний месяц.
— Ромашки? – растерянно спросила она и на краткий миг подумала, что здесь был Илья – он передумал, пришел сказать, что он тоже…
— Ну да, ромашки. Это же твои любимые цветы, правильно? Ты все время их рисуешь, я заметил. Вот и решил, что буду тебе ромашки каждую неделю присылать. А сегодня забыл – аврал с утра на работе, ну я и придумал двойной сюрприз, так сказать, устроить. Ты давай, раздевайся – я голодный как волк, с обеда маковой росинки во рту не было. Тебя ждал. Смотри, какую куру я приготовил, красивая, а?
Даша вспомнила, как Илья помогал ей снять пальто, как пододвигал ей стул. Славе это даже в голову не придет. Она скинула пальто, сапоги, сумку бросила в коридоре.
— Давай куру свою. Что-то она подкопченная какая-то.
— Подрумяненная.
— Ну-ну.
После бокала вина напряжение отпустило. Все еще было стыдно за эту дурацкую сцену, все еще горько оттого, что она придумала эту историю в своей голове. И даже цветы присылал не Илья!
— Слушай, Слав, а зачем это все?
Даша обвела рукой стол – надо же, даже скатерть где-то отыскал, новогоднюю, правда.
— Ну как… Ты тогда так грустно сказала, что у тебя только дом да работа, никакой романтики. А я и не думал, что тебе все это надо.
— И что, ты ради меня все это устроил?
— Ну а ради кого?
Он отключил звук на телевизоре, но одним глазом посматривал туда.
— И почему?
— Мать, ну что ты заладила – почему да зачем! Люблю я тебя.
Вино пошло не в то горло.
— Любишь? Что-то я давно от тебя таких слов не слышала.
— А что говорить-то? Сама посуди — зачем я два часа на кухне корячился? Маме пять раз звонил, между прочим, она подумала, что у меня любовница, представляешь? Решила, что я так грехи замаливаю, чуть не приехала разбираться.
Он засмеялся, и Даша отметила – совсем как Семен смеется! Точнее, наоборот, получается – это Семен пошел весь в отца.
— Ладно. Давай уже включай звук, посмотрим твою галиматью, – в груди почему-то стало тепло.
— Правда? – обрадовался Слава.
— Да включай уже, включай. И свечи задуй, а то еще, чего доброго, пожар устроим.
Даша достала из вазы один цветок, провела пальцем по лепесткам: любит, не любит, плюнет, поцелует, к сердцу прижмет, к черту пошлет, своей назовет…