Эти бесконечные просьбы финансовой помощи Марине порядком надоели. И ладно, если бы эти просьбы были редкими, но нет, чем больше Марина давала денег, тем чаще эти просьбы звучали из уст родни супруга. Но вот с последней просьбой они перешли все границы. Пора все выяснить.
— Поздравляем! — кричали коллеги, как только Марина вышла из кабинета начальства с дрожащими от неверия происходящего руками.
— Маринка, ты главред, ура! — подруга обняла молодую женщину так, что та аж взвизгнула, — Пардон, ты же теперь босс, тебя следует величать Марина Витальевна.
Марина пришла в газету в год ее основания. Захудалое издание попало в поле зрения богатого депутата, поклонника искусств. Тот выкупил бесперспективную газетенку, влил туда кучу денег, и на данный момент издание стало ведущей культурной прессой города. На нее ссылались даже столичные СМИ, а журналисты, работающие здесь, не зря ели свой хлеб и умудрялись писать из ничего совершенно потрясающие высокохудожественные материалы.
Марина устроилась в «Культурный вестник» сразу после окончания ВУЗа, дюжину лет назад. Много воды утекло с тех пор, и журналистка давно была ведущим автором издания, чьи публикации всегда высоко оценивались и читателями, и коллегам. Но о том, чтобы возглавить «Вестник», она и мечтать не могла, особенно когда он стал таким авторитетным и богатым. Когда бывший главред Иван Карлович отправился на пенсионный покой, все полагали, что его место займет бойкий Заварухин, что специализировался на репортажах с музейных выставок.
Была и хватка у мужика, и организаторские способности, но владелец «Вестника» выбрал Марину, и коллеги явно были очень рады. Заварухин был слишком осторожным типом, журналисты всерьез опасались, что сядь он в редакторское кресло, гайки закрутит и вздохнуть без цензуры не даст. Марина же всегда ратовала за свободу творчества и самовыражения, и радость работников редакции была совершенно искренней и неприкрыто бурной.
Оказалось, что коллеги уже успели в конференц-зале организовать целый банкет в честь Марининого назначения. Ошалевшая от неожиданной новости женщина с трудом протолкнула в себя оливку с анчоусом, запила все это апельсиновым соком и даже сказала какую-то путанную речь перед коллективом, что ей теперь представляло возглавлять.
Приятным бонусом к огромной ответственности стала зарплата, втрое превышающая ее обычную ставку. Перспективы от таких денег были самыми радужными – они с Олегом закончат ремонт, в отпуске съездят на море, а первым делом она купит сыну велосипед, о котором тот так мечтал!
Сразу же после торжества, бурных поздравлений и банкета, Марина помчалась в «Спортмастер», выбрав велик за непомерно большую сумму. Раньше она себе подобного и в самых смелых мечтах не могла позволить, а теперь расплатилась за покупку совершенно легко, ведь сразу после назначения на карту капнул внушительный аванс и персональная премия в честь назначения.
После Марина купила торт «Три шоколада», заехала в парикмахерскую на маникюр и стрижку с укладкой и явилась домой ослепительно красивой. Купить новое платье сил уже не оставалось, но и в строгом костюме с красивой крупной брошью на плече женщина сразила супруга наповал.
— Прекрасная незнакомка, жена не простит мне, что я с первого взгляда влюбился в вас, — пошутил Олег, шутливо хватаясь за сердце.
— Муж, поздравляй. Я теперь главный редактор «Вестника». Представляешь? Такие деньги буду получать!
Олег подхватил жену на руки, закружил, ловко лавируя в узком коридоре.
— Мама, а ты теперь важная-преважная будешь? — пятилетний Лева смотрел на маму широко распахнутыми темно-карими глазами, точь-в-точь такими же, как у его отца.
— Очень важная, милый. А еще я купила тебе велосипед, и завтра его привезут, а на выходные мы поедем кататься в парк.
— Ура! Спасибо, мама, — малыш прижался раскрасневшимся от радости личиком к бедру матери, и та ласково потрепала сына по кудрявой голове.
Потом все вместе ели торт, много смеялись. Олег был рад и совершенно не завидовал жене. Он работал преподавателем русского языка в ВУЗе, и хоть зарплата его была не слишком высока, своих студентов и лекции мужчина просто обожал.
Марина тоже не считала повышение поводом загордиться. Она знала, что Олег ее не такой, чтобы на шею жене усесться и ноги свесить – он брал и репетиторство, и писал для научных журналов, и вообще старался не упускать лишней копейки для семьи. Так что все просто искренне радовались за Марину, а Лева все уши прожужжал про свой новый велик.
В выходные выбраться в парк не получилось. Марине пришлось ехать лично освещать фестиваль свободного искусства, так как один из журналистов редакции разболелся. Леву взяла бабушка с дедом – родители Олега.
— Ничего себе велосипед! Это сколько же такой стоит? — сразу восхитилась зоркая свекровь.
Озвученная сумма заставила мать супруга округлить глаза.
— Можем себе позволить после моего повышения, — не без гордости заявила Марина, чмокнув сынишку в бровь и в нос, — Беги, малыш. Лидия Егоровна, на аттракционы не жалейте, я все оплачу. И купите ему гелевых шариков и мороженного.
Марина ушла, оставив ребенка с бабушкой и дедом, радостный мелкий помчался осваивать велосипед, а уже вечером оказалось, что свекровь оборвала телефон сына.
— Марин, я маме денег дал, — сказал Олег, когда супруги уже ложились.
Марина наносила вечерний крем под глаза, слегка прихлопывая веки кончиками пальцев:
— На что? Оба на пенсии и работают. С чего бы к нам за деньгами?
— Разом сломались холодильник и плита. Предлагал ремонт, но мама права – все уже старое, менять пора.
— Ладно, но это первый и последний раз. Мы с тобой деньги не рисуем.
Через неделю свекровь позвонила снова, требуя у сына очередную кругленькую сумму на этот раз на смену труб.
Муж вновь пришел к Марине.
— Я очень тебя прошу, у них квартира старая, ты же знаешь. Там пора все поменять на пластик, и есть специалист хороший, который это сделает не втридорога. Сейчас ведь мы можем себе позволить помочь им, у тебя зарплата заоблачная.
— Олеж, у нас своя семья, маленький ребенок. Я планировала на занятия для подготовки к школе Леву записать, сразу заплатить вперед, а ты такие деньги предлагаешь мне твоей родне выложить. — Недовольно отозвалась Марина, отправляя в рот кусок ароматного омлета с зеленью.
Как обычно, муж с женой завтракали утром и разговаривали.
— Успеем, ему всего пять лет. А родителям трубы надо сменить до зимы.
Марина недовольно поджала губы. Ей совершенно не хотелось вбухивать в родню круглые суммы, тем более после того, как такие просьбы стали неправомерно частыми. Но мужа Марине было жаль – мать тянула с него деньги всю их совместную жизнь. Кроме Олега в его семье был еще непутевый младший братец, но с того спроса было всегда, как с козла молока, и когда родители состарились, вся их надежда была на старшего.
Олег старался по мере сил поддерживать семью. Марина с одной стороны и уважала в нем это, а с другой ее все больше раздражала наглость родственников супруга. Теперь, когда они узнали о ее повышении, явно пошли в наступление, рассчитывая на кусок пирога побольше.
На трубы Марина все же денег дала, надеясь, что теперь настанет затишье. Так и вышло, и до самого августа бедные родственнички молчали, как рыбы об лед. А потом свекровь позвонила снова, и, слушая ее, Олег стремительно бледнел. Взволнованная Марина наблюдала за мужем, стиснувшим телефон так, что побелели костяшки пальцев. Когда от отключил звонок, сразу вопросительно посмотрела Олегу в глаза:
— Ну, что стряслась?
— Отец в Москве, он в больнице. Мама сказала, что нужно обследование… Но оно стоит полмиллиона, Марин.
Женщина поперхнулась и закашлялась. Такие деньги были большими даже с ее нынешней зарплатой. Чтобы помочь родителям мужа, пришлось бы брать кредит. Да, Марине дали бы его, без сомнения, но…
— А ты уверен, что твоя мама не нагнетает?
— Да кто стал бы врать о таком, Мариш? Все очень плохо…
— Я не собираюсь платить за твою родню — Заявила Марина своему супругу
— Ты предлагаешь мне бросить отца?
— Я предлагаю для начала убедиться, все ли там так плохо, как говорит твоя мать. Если отец действительно в Москве, тогда будем решать. Но я сомневаюсь, Олег. Поехали к матери, собирайся сейчас же.
Лева к тому моменту гостил у Марининой мамы с папой, на календаре значилась суббота, а значит, весь день был в распоряжении Олега и Марины. Муж с горечью посмотрел на жену, хотел, было, что-то сказать, но раздумал. Оделись быстро, сели в машину и поехали. Свекровь со свекром жили на другом конце города, и дорога заняла почти два часа. За это время Марина приняла решение, что, если там и правда все настолько серьезно, то родителей мужа в беде не оставит, непременно поможет. Но уверенность в том, что все сказанное свекровью ложь, крепло в Марине все больше.
Пока ехали, главный редактор вестника вычитывала новый материал для будущего номера, присланный ей на мессенджер коллегой. Статья о юбилее талантливого художника-импрессиониста вышла отменной, читалась легко и, как принято было говорить в журналистских кругах, «вкусно». Марина совсем и не заметила дороги, погруженная в вычитку и оставление пометок для автора.
Когда добрались, был уже почти полдень, Марина вышла из машины, запрокинув голову на окна родственников – на открытом балконе сохло белье, и стояли, переговариваясь, какие-то незнакомые пожилые мужчины.
— «Опа! Это что же, свекор уехал в столицу разбираться со здоровьем, а свекровь пустила кого-то погостить? Очень сомнительно. Если впереди дорогостоящее и неприятное обследование — до гостей ли?» — сразу рассудила Марина, но решительно пошла по направлению к подъезду.
После третьего звонка дверь открыла надушенная свекровь в дорогом, явно парадном платье.
— Доброго дня вам, Лидия Егоровна. Это вы так за здоровье своего мужа беспокоитесь, я погляжу? — сходу заявила разозлившаяся сноха, — Вам не стыдно мне в глаза смотреть после того, как вы у сына полмиллиона попросили?
Изумленный муж стоял за моей спиной. Он, чуть подвинув меня плечом, прошел в квартиру родителей, даже не разуваясь. Я двинулась за ним, решительно оттолкнув с прохода онемевшую от неожиданности свекровь.
— Мама, что это? — каменея лицом, спросил Олег.
В зале стоял стол, накрытый всевозможными блюдами. Гости сидели вокруг, резко смолкнув при появлении Марины с супругом. Свекор стремительно заливался алой краской стыда — наверняка знал об афере своей пронырливой женушки.
— Значит так, дорогие Лидия Егоровна и Владислав Савельянович, — Марина подошла к столу, взяла с блюда глянцевую виноградину, — Денег от нас больше не получите ни копейки. Леву я вам больше не дам, а Олегу звонить не смейте. Вы перешли все границы дозволенного.
Марина забросила ягоду в рот, взяла мужа за локоть и пошла на выход. За их спинами стояла тишина.
Марина с Олегом снова сели в машину.
— Марин, прости, я не знал, я подумать не мог, что она…
— Что врет? — жена горько усмехнулась, — Да, я тоже до последнего надеялась, что говорит правду. С другой стороны, это все же лучше, чем недуг твоего отца. Будем считать, что обошлись малой тревогой, и теперь учтем на будущее, что твои родственники способны и на такое.
Вечером Лидия Егоровна позвонила Олегу и пыталась убедить его, что не врала. Они и правда собирались в Москву, отцу нужно было обследование, а праздник был по случаю… Заранее отмечали выздоровление папы. Такой нелепой версии не поверил бы и маленький ребенок, и разозленный Олег, высказав матери все, что о ней думает, повесил трубку.
Несколько раз потом Лидия Егоровна пыталась просить деньги у сына, правда, не настолько большие суммы, как полмиллиона. Но умудрённый опытом Олег не велся на уговоры матери. Марина гордилась им — он все-таки сумел разглядеть истинное лицо своей мамаши и дать отпор.
Осенью у Марины наконец наступил отпуск. За год она очень устала, да и повышение добавило обязанностей и работы. Учитывая новые финансовые возможности, женщина уговорила супруга поехать в Индию.
Это была потрясающая поездка, из которой семья вернулась загорелая, счастливая, с кучей впечатлений. Лева впервые побывал на море, видел жирафов и катался на слонах. Марина с Олегом ели фрукты, загорали, каждый день отправлялись на увлекательные экскурсии.
Когда вернулись домой, Марина встретилась в магазине со свекровью. Смуглый от загара Лева крутился у витрины, выбирая йогурт. Лидия Егоровна чопорно поджала губы и демонстративно не поздоровалась со снохой. Марина не расстроилась — проживет она без родственничков, которые ее семью воспринимают как несмышленый и доверчивый денежный мешок.