С Русланом мы познакомились на лекции по квантовой физике. Звучит скучно, но именно там, среди формул и теорий о множественности вселенных, я нашла родственную душу.
Он сидел позади меня, и я чувствовала его взгляд – теплый, заинтересованный. После пары Руслан подошел и, запинаясь, сказал:
– Извините, я предыдущую лекцию пропустил. А вы, вижу, конспект прилежно ведете, и почерк такой хороший. Не могли бы вы дать мне тетрадь на пару дней?
– Без проблем. Меня, кстати, Света зовут. Давай на ты? Руслан, кажется? Да?
Парень молча кивнул, и, кажется, не заметил, как я закрутила своими разговорами.
Мы пошли в столовую, и за чашкой кофе болтали так легко, будто знали друг друга сто лет. О книгах, преподавателях, абсурдности бытия и о том, как декабрь пахнет осенью. Руслан оказался тем человеком, с которым интересно говорить и молчать тоже хорошо, причем тишина наполняла лучше любых слов. Он стал моим лучшим другом с первого дня.
Поэтому, когда через три месяца, стоя под моим окном с букетом нежных тюльпанов, он предложил пожениться, я сказала «да».
Это казалось самой логичной вещью на свете. Все вокруг твердили: «Вы созданы друг для друга!». И мы верили. Мы были так похожи, как две половинки одного пазла. Только не учли одного – между нами не было страсти. Безумия. Той самой искры, от которой закипает кровь и перехватывает дыхание.
Наша брачная ночь была… милой. Мы смеялись, разлили шампанское, говорили до утра, а потом уснули, обнявшись, как два уставших ребенка. Но в ту ночь я впервые почувствовала холодный укол тревоги. Это было похоже на то, как если бы ты обнял самого лучшего в мире человека, но не почувствовал того самого электричества, той дрожи, о которой пишут в книгах.
Жили дружно. Готовили вместе, ходили в кино, читали вслух друг другу книги. Это было тепло, уютно и… безопасно. Как носить самые удобные в мире тапочки. Но однажды моя подруга Катя, глядя на нас, вздохнула:
– Вы как старые супруги, которые прожили вместе лет тридцать.
И в ее голосе звучало не восхищение, а жалость. Эта мысль легла на благодатную почву. Я тоже думала об этом. Понимала, что начинаю тонуть в тихом болоте и все чаще ловила себя на том, что заглядываюсь на незнакомцев в метро. Не потому что они лучше Руслана, а потому что смотрят на меня совсе-е-м по-другому.
Момент истины наступил через полгода.
Мы сидели на кухне, и Руслан, сияя, рассказывал о новой научной статье. Я смотрела на его доброе умное лицо, увлеченные глаза, и вдруг меня накрыло волной леденящей, абсолютной ясности: «Я не люблю этого человека. Не так, как должна любить мужчину».
Это не было ненавистью или раздражением. Это было горьким осознанием, что мы совершили прекраснодушную ошибку: приняли самую крепкую в мире дружбу за любовь.
Той ночью я не смогла уснуть.
Лежала рядом, смотрела на его лицо и чувствовала себя чудовищем. Как я могу причинить боль самому дорогому для меня человеку? Но еще страшнее было обречь нас обоих на жизнь без любви.
Утром, когда он варил кофе, напевая себе под нос, я призналась. Говорила коротко, глядя в стол, потому что не могла поднять на него глаза:
– Руслан, послушай. Я не могу так больше. Я тебя не люблю. Прости, это была ошибкой.
Он замер с кофейником в руке.
– Что… что ты имеешь в виду? – его голос дрогнул.
– Я имею в виду, что мы… мы не муж и жена. Мы – друзья. Очень близкие друзья. И мы убили нашу дружбу, надев на нее обручальные кольца.
Руслан молча поставил кофейник, сел на стул и спрятал лицо в ладонях. Его плечи содрогнулись. Мое сердце разрывалось на части. Мне хотелось обнять его, взять свои слова назад, но я знала – нельзя. Это было бы еще большей жестокостью.
– Но почему? – наконец выдохнул он. – Что я сделал не так?
– Ничего! – воскликнула я, и голос мой сорвался. – Ты все делал идеально! Ты – лучший человек в моей жизни. Но между нами нет… страсти, Руслан. Прости. Нет огня. Есть только теплый, надежный свет. А мне в двадцать три года хочется и огня. И я не хочу, чтобы ты всю жизнь горел этим тихим светом для кого-то, кто не может это оценить.
… Развод оформили быстро. В тот день, помню, ярко светило солнце и вообще погода стояла прекрасная. Руслан выглядел плохо: бледный и потерянный. Он все держал в себе, а мне от этого было только хуже. Ясно же, кто в этой ситуации главный злодей.
– Давай не будем терять связь, – сказала я, едва сдерживая слезы. – Пожалуйста. Ты мой лучший друг.
Он посмотрел на меня, и в его глазах отразилась такая глубокая боль, что я пожалела о своих словах. Нет, о дружбе Руслан в тот момент не мог и помыслить.
– Я не знаю, Света, – честно ответил он. – Мне нужно время.
Руслан ушел, и я осталась стоять одна, с ощущением, что только что собственными руками разрушила самые хорошие отношения в своей жизни. Но где-то глубоко внутри, под грудой вины и сожалений, теплился крошечный огонек надежды.
Надежды на то, что однажды мы сможем снова смеяться вместе.
Как друзья.
***
Когда боль утихла, Руслан понял, что я была права. Не стоило нам переводить отношения в романтическое русло. Спустя какое-то время обида схлынула и мы снова стали общаться.
Он не пытался вновь меня добиться, ни разу не дал повода почувствовать неловкость. Не вспоминал, что мы были женаты, не ревновал даже в шутку, хотя ухажеров у меня хватало. Наоборот, превратился в мою закадычную подружку.
Когда у меня появлялся повод для грусти, я всегда могла набрать его номер, или запросто приехать, чтобы выплакаться после разрыва с очередным предметом страсти. Кстати, на личном фронте у Руслана все было не очень. Он нравился женщинам – молодой, образованный, симпатичный. Но всякий раз новое знакомство быстро заканчивалось – чего-то не хватало.
Конечно, он продолжал любить меня. И делал все, чтобы присутствовать в моей жизни. Хоть как. Но это я осознала много позже.
Года через три в отпуске меня очаровал мужчина из Тюмени. Мы провели вместе чудесных две недели и перед расставанием Сергей внезапно сделал предложение. Конечно, я согласилась.
Новости Руслан узнал от моего брата. И был настолько раздавлен, что отказался встретиться со мной перед моим отъездом:
– Нет, Света, прости, много работы, – ответил сухо на мое предложение посидеть где-нибудь вдвоем.
Уже на вокзале брат рассказал, что все это время Руслан втайне надеялся, что рано или поздно сумеет меня вернуть. А тут такое! Скорое замужество, переезд в другой город.
– Теперь-то твоему бывшему точно придется выбросить эту безответную любовь из головы, сестренка, – сказал он на прощанье.
***
Муж мой тоже считает, что дружбы между мужчиной и женщиной не существует. А я довольно быстро … заскучала по Руслану. Сначала маялась чувством вины – мол, не видела его чувств, вся была в своем эгоизме. А потом поняла, что тоскую по нашим разговорам, что никто не прошел со мной столько испытаний, и не знает меня настолько хорошо. Словом, нет и не было у меня лучшей подружки, чем Руслан.
… Я позвонила ему через три года и пригласила в гости – мол, приезжай сына моего крестить. Он так растерялся, что сразу согласился, даже вопросов никаких не задал.
На перроне встречала его одна.
– А ты совсем не изменилась.
Это было неправдой, но все равно приятно.
– А ты как-то возмужал, посерьезнел.
– Да что ты, всю дорогу не спал – волновался…
– Ты прости меня, что я тогда уехала, толком не поговорив, – вдруг тихо сказала я. – Не знала, как сказать. Боялась. И вообще… очень тяжело было с тобой расставаться.
Он удивленно посмотрел на меня, и в его глазах я увидела то же облегчение, что чувствовала сама.
– Это ты прости. Обиделся на тебя как мальчишка, – он выдохнул, и с этим выдохом ушло последнее напряжение. – Все эти годы я мучился, а нам ведь надо было просто поговорить по-хорошему и остаться друзьями.
Через час они уже были дома, где Руслан познакомился с мужем Светланы и их неугомонным сыном.
Три дня пролетели незаметно.
Руслану очень понравился суровый нефтяник Сергей, а со Светой они вспоминали все на свете, кроме событий, предшествовавших ее отъезду… Он не спрашивал, счастлива ли она. Он видел это – в ее спокойных глазах, в том, как она говорила о муже, в ее материнской умиротворенности. И это счастье не ранило его, а, наоборот, согревало.
– Надеюсь, в следующий раз вы приедете в гости к моей семье, – сказал Руслан, уезжая, и в этих словах не было ни капли фальши. Призрак безответной любви, наконец, умер.
Светлана улыбнулась, ее глаза блеснули.
– Непременно. Только сначала найди ту самую. И мы обаятельно будем дружить семьями.
Они обнялись на прощание – крепко, по-дружески, без тени старой боли. Руслан поднялся в вагон, помахал ей рукой в окно и уселся на свое место.
Поезд тронулся.
Руслан смотрел на убегающие огни города и не чувствовал привычной тяжести. Вместо этого было странное, новое чувство – легкость.
