Анна сидела на кухне и листала календарь. До праздников оставалось меньше месяца, а она никак не могла собраться с мыслями. Второй ребёнок родился совсем недавно, младенец требовал постоянного внимания, старший сын капризничал от ревности, а муж пропадал на работе, пытаясь компенсировать декретные потери семейного бюджета.
Игорь вошёл на кухню с телефоном в руке и недовольным лицом.
– Мать опять спрашивает про праздники, – сказал он. – Встретим ли их с вокзала, что готовить будем, какую программу придумали. Как обычно, в общем.
Женщина вздохнула. «Как обычно». Последние четыре года они принимали у себя всю родню мужа. Родители, сестра с мужем, племянник. Человек семь-восемь за столом, плюс подарки каждому, плюс развлекательная программа по городу. Театры, катки, музеи. Гости приезжали практически с пустыми руками, а уезжали с набитыми сумками и воспоминаниями о щедром празднике.
– Слушай, а давай в этот раз честно скажем, что нам тяжеловато, – предложила Анна. – Попросим скинуться. Не на всё подряд, а хотя бы символически. По пять тысяч с человека. Мы организуем, готовим, принимаем, а они помогут финансово.
Муж задумался. Идея казалась разумной. Семья действительно сейчас не в лучшей форме. Декрет, ипотека, двое детей, расходы выросли в разы. Да и справедливо как-то получится. Родня же не в гостиницу едет, а к родным людям. Почему бы не помочь?
– Давай попробуем, – согласился мужчина. – Напишу маме. Только аккуратно, чтобы не обиделись. У них маленькие зарплаты.
Он долго подбирал слова, переписывал сообщение несколько раз. В итоге получилось душевно и вежливо. Мол, мы вас очень ждём, будем рады видеть, как всегда устроим праздник на высоте, но в этот раз попросим скинуться по пять тысяч с человека на организацию. У нас сейчас финансовое напряжение, но желание собраться всей семьёй огромное.
Анна прочитала, кивнула. Нормально написано. Не требование, а просьба. Не отказ от приёма, а предложение разделить расходы. Игорь нажал отправить и положил телефон на стол.
– Ну что, посмотрим, что скажут, – проговорил он.
Ответ пришёл через двадцать минут. Мать мужа написала короткое возмущённое сообщение.
«Как это платить? Мы же родня. Вы что, нас в гости не по-родственному зовёте, а в ресторан какой-то?»
Анна прочитала и разозлилась. Четыре года подряд они выкладывали из своего кармана тысяч по сорок на каждый праздник. Четыре года никто даже не предложил привезти салат или купить фруктов. А теперь пять тысяч с человека – это оскорбление родственных чувств?
Игорь побледнел и начал набирать ответ, но тут пришло второе сообщение. От сестры.
«Ну, раз у вас денег нет, то и праздник устраивать не надо. Сидите дома одни, если вам так тяжело».
Женщина посмотрела на мужа. Тот молчал. Потом резко встал и вышел на балкон. Анна осталась сидеть на кухне с телефоном в руках. Читала переписку и не могла поверить. Неужели они ценны для родни только как организаторы праздника?
Через час пришло ещё одно сообщение от свекрови.
«Мы с папой передумали ехать. Не хотим вас обременять своим присутствием. Билеты сдадим».
Следом написала сестра мужа.
«У нас планы на Новый год изменились. Не получается приехать. Обстоятельства такие».
Муж весь вечер был мрачным.
– Все отказались, – сказал он тихо. – Мать билеты сдаёт, Светка тоже отказалась. Типа мы их обидели своей жадностью.
Анна не знала, что ответить. С одной стороны, обидно до слёз. С другой – показательно до смешного. Четыре года они были прекрасными родственниками, пока платили за всё сами. Стоило попросить скинуться символической суммой, как выяснилось, что никакой родственной любви не существует. Есть только привычка к халяве и возмущение, когда халява заканчивается.
– Ну и хорошо, – сказала женщина. – Значит, встретим праздники вчетвером. Спокойно, без суеты и лишних трат.
Игорь кивнул, но было видно, что ему больно. Всё-таки мать и сестра. Родные люди вроде как.
Следующие дни прошли в странной тишине. Никто из родни больше не писал и не звонил. Анна пыталась отвлечь мужа разговорами о том, как здорово они проведут праздники без толпы гостей. Можно будет спокойно посидеть, посмотреть что-нибудь, с детьми позаниматься. Не нужно будет долго готовить и развлекать родственников экскурсиями по городу.
Мужчина слушал и соглашался, но радости в его глазах не было. Он понимал, что жена права, но осадок остался неприятный. Чувство, что тебя использовали и выбросили, когда перестал быть выгодным, не отпускало.
Декабрь пролетел незаметно. Анна занималась детьми, муж работал, о праздниках старались особо не говорить. За неделю до торжества свекровь неожиданно позвонила. Игорь взял трубку с опаской.
– Ну, как у вас дела? – спросила мать бодрым голосом. – Готовитесь к празднику?
– Да, готовимся, – ответил мужчина.
– А мы вот тут подумали с папой, может, всё-таки приедем? Если вы, конечно, не против. Только давайте без всяких там складчин. Как раньше. Вы хозяева, вам и организовывать.
Игорь молчал. Анна, сидевшая рядом и слышавшая разговор по громкой связи, покачала головой. Мужчина глубоко вздохнул.
– Знаешь, мам, мы уже распланировали праздники. На четверых. Продукты купили, программу составили. В другой раз, может быть.
Женщина явно растерялась.
– Как это в другой раз? Мы же всегда вместе встречали.
– А в этот раз вы сами отказались. Билеты сдали, помнишь? Так что встречайте у себя. Мы вас не обижаем, просто планы уже другие, – спокойно ответил Игорь.
Он положил трубку и посмотрел на жену. Та улыбнулась и обняла его.
– Молодец, – сказала Анна. – Правильно сделал.
Праздники они встретили вчетвером. Скромно, тихо, без пышного стола и развлекательной программы. Зато без напряжения, без необходимости улыбаться через силу и выслушивать претензии. Просто семья. Муж, жена, двое детей. Никаких родственников, требующих внимания и расходов.
Чокнулись, поздравили друг друга. Младенец спал в коляске, старший радостно сидел за столом с родителями.
– Знаешь, а мне нравится, – сказал мужчина. – Спокойно как-то. Никто не требует завтра идти на каток или в музей. Просто мы.
Анна кивнула. Ей тоже нравилось. Впервые за несколько лет она не чувствовала себя организатором грандиозного мероприятия. Не нужно было бегать по магазинам, высчитывая бюджет на подарки. Не нужно было улыбаться свекрови, которая постоянно находила в еде недостатки. Не нужно было терпеть язвительные замечания золовки о том, какая в столице дорогая жизнь и как хорошо, что у них во Владимире всё дешевле.
На следующий день свекровь снова позвонила. На этот раз Игорь просто сбросил вызов. Потом пришло сообщение. Мол, как же так, мы же родня, как вы могли нас не позвать, мы обиделись, это неправильно.
Мужчина прочитал и усмехнулся. Неправильно. Значит, четыре года тянуть из них деньги было правильно. А попросить скинуться пять тысяч – неправильно. Отказаться приезжать из-за этого – правильно. А не позвать обратно тех, кто отказался сам, – снова неправильно. Удобная логика.
Он заблокировал чат и положил телефон. Анна сидела рядом и кормила младенца. Старший сын играл с новыми игрушками. Обычная семейная сцена. Спокойная, тёплая, без лишних людей и их претензий.
– Думаешь, они поймут когда-нибудь? – спросила женщина.
Игорь пожал плечами.
– Вряд ли. Для них мы так и останемся жадными и неблагодарными. Которые посмели попросить денег у родни. Но мне уже всё равно, честно. Пусть думают, что хотят.
Анна согласно кивнула. Ей тоже было всё равно. Горькая ирония ситуации заключалась в том, что они годами пытались быть хорошими родственниками. Принимали, угощали, дарили, развлекали. А оказалось, что их ценность измерялась исключительно готовностью тратить деньги. Как только деньги закончились, закончились и родственные отношения. Просто, цинично, показательно.
